Тайный дневник Розовой Гвоздики - Лорен Уиллиг

Когда Ричард уже окончательно смирился с мыслью, что остаток дней придется посвятить бессмысленному распутству, судьба преподнесла неожиданный подарок в виде Французской революции. Поместья Блейкни издревле граничили с землями Аппингтонов, и Ричард частенько охотился в обществе сэра Перси, пил с ним чай и пользовался его библиотекой. На всех книгах стоял фамильный герб Блейкни — маленький алый цветочек. Когда об Очном Цвете стали писать в газетах, Селвик быстро сопоставил факты и понял, что сосед стал величайшим героем Англии со времен Генриха V.

Ричард впился в Перси железными клещами, упрашивал, умолял, убеждал и, наконец, уговорил взять с собой на операцию. Все прошло более чем успешно, за первой операцией последовала вторая, потом третья… В жилах Селвика действительно текла кровь героя, и скоро он стал незаменимым помощником Очного Цвета. Настолько незаменимым, что Перси и остальные простили его, даже когда…

Нет, Ричард не желал об этом думать, слишком больно… Пытаясь отвлечься, он буквально взлетел по ступенькам клуба.

Пересекая порог «Уайтс», Селвик моментально почувствовал облегчение. В воздухе витали пары спиртного, а из соседней комнаты доносились тяжелые удары дротика и грязные ругательства, если игроки не попадали в цель. Без дела прогуливаясь по первому этажу, Селвик стал свидетелем сразу нескольких карточных партий, однако присоединиться не пожелал. Один из многочисленных поклонников сестры делал приглашающие жесты в сторону стола, где устроился с друзьями, попивая портвейн.

К сожалению, приглашал он с излишним энтузиазмом и махал так интенсивно, что упал со стула, опрокинув стол вместе с графином портвейна и тремя стаканами. Ну, этого в Олмаке точно не будет, предположил Селвик, коротко кивнув поднимающемуся с пола юноше и его облитым портвейном товарищам.

Тот, кого искал Ричард, оказался в библиотеке.

— Селвик! — вскричал достопочтенный Майлс Доррингтон, отшвырнув в сторону газету, затем вскочил и довольно сильно похлопал друга по спине.

Неподобающее проявление эмоций явно смутило Доррингтона, и он сконфуженно опустился в кресло.

Однажды в приступе раздражения сестра Ричарда Генриетта назвала Майлса «виляющей хвостом овчаркой». Доррингтон с длинными светлыми волосами и добрыми карими глазами действительно очень напоминал собаку. Он был лучшим другом Селвика еще с первых дней в Итоне.

— Когда ты вернулся в Лондон? — поинтересовался Майлс.

Устало опустившись в потертое кожаное кресло, Ричард с наслаждением вытянул ноги.

— Вчера ночью. Выехал из Парижа в четверг, провел два дня в Аппингтон-Холле, а потом приехал в Лондон. Я прячусь, — мрачно ухмыльнулся Селвик.

Доррингтон испуганно оглянулся по сторонам.

— От кого? — чуть слышно прошипел он. — За тобой следят французы?

Селвик захохотал:

— Нет, ничего подобного. Не беспокойся, дружище. Я скрываюсь от своей матушки.

Доррингтон с облегчением вздохнул.

— Мог бы сразу сказать, — раздраженно проговорил он. — Представляешь, как я испугался?

— Прости, — извинился Ричард и улыбкой поблагодарил официанта, принесшего его любимый скотч. Боже, как здорово вернуться в клуб!

Майлс взял виски и откинулся на спинку кресла.

— Что маркиза придумала на этот раз? Очередная милая девушка?

— Хуже, — простонал Ричард, — Олмак!

— Неужели бриджи? — сочувственно поинтересовался Доррингтон.

— Представь себе.

Молодые люди, по последней моде одетые в обтягивающие брюки, молчали, раздавленные участью Ричарда. Но вот Майлс допил виски, поставил стакан на низенький столик у дивана и еще раз огляделся по сторонам.

— Как дела в Париже? — тихо спросил он.

Доррингтон был не только старейшим другом Ричарда, но и его связным в министерстве обороны. Когда со спасения аристократов Селвик переключился на сбор секретной информации, в качестве контактного лица министр обороны тут же предложил молодого Майлса Доррингтона. Лучшего кандидата трудно было подобрать. У молодых людей одинаковые интересы, общие друзья, так что никто не удивится, что они частенько шепчутся о чем-то в «Уайтс». В качестве предлога для частых визитов в Аппингтон-Холл Майлс пустил слух, что ухаживает за сестрой Ричарда. По мнению Селвика, Генриетта получала от процесса колоссальное удовольствие.

Оглядев библиотеку, Ричард заметил чей-то седой затылок. Так, это еще кто? Вопросительно изогнув бровь, Селвик посмотрел на друга.

— Это же старый Фэлконстоун. Абсолютно глухой и засыпает после первого же стакана, — пожал плечами Майлс.

— А его сын — один из нас. Да, все в порядке… А в Париже слишком много суеты.

Доррингтон нервно дернул себя за галстук.

— В каком смысле? — взволнованно спросил он.

— Ты что, хочешь себя задушить?

Майлс попытался поправить галстук, но после нескольких неловких манипуляций решил его снять.

— В Тюильри какая-то суматоха, гораздо больше, чем обычно, — продолжал Ричард. — Я уже послал подробный отчет министру вместе с информацией, любезно предоставленной нашим общим другом месье Деларошем из департамента полиции, — с улыбкой проговорил Селвик.

— Я знал, что у тебя получится. Украсть полный список французских шпионов в Лондоне из-под самого носа Делароша! Какая удача!

Селвик сидел слишком далеко, так что вместо его спины Майлс потрепал спинку стула.

— А как отношения с первым консулом?

— Лучше, чем когда-либо! — похвалился Ричард. — По его приказанию коллекцию египетских артефактов перевезли во дворец.

Вообще-то министерство обороны не особенно интересуется египетскими артефактами, но только не когда его лучшему агенту удается втереться в доверие Бонапарта под видом ученого-египтолога.

Когда Ричард превратился в Пурпурную Горечавку, способность к древним языкам, так изумлявшая преподавателей в Итоне, оказалась весьма кстати. Если сэр Перси прикидывался пустоголовым щеголем, то Селвик усыплял бдительность французов бесконечными лекциями по античной литературе. Когда французы спрашивали, что он делает в их стране, а англичане упрекали в заигрывании с врагом, Ричард невинно хлопал глазами и заявлял, что «ученый является гражданином мира». Дальше следовала длинная и непонятная фраза на греческом, и больше вопросов не возникало. Даже Гастон Деларош, заместитель министра полиции, поклявшийся уничтожить Пурпурную Горечавку, перестал интересоваться «профессором Селвиком», прослушав сложный отрывок из «Одиссеи» на языке оригинала.

Решение Бонапарта завоевать Египет стало настоящей катастрофой для Франции и счастьем для Ричарда. К тому времени он уже считался одним из лучших специалистов по Древнему Египту в Париже, и его пригласили принять участие в «священной миссии». Ловко прикрываясь неуемной жаждой знаний, Селвик сумел собрать гораздо больше информации о французском флоте, чем египетских артефактов. Благодаря полученной информации лорд Нельсон без особых проблем разбил флот Бонапарта у берегов Абукира.