Ночью, при луне... - Джеки Д'Алессандро

Вчера, когда во второй половине дня вереница экипажей подъезжала к имению Лэнгстон-Мэнор, она успела заметить великолепные сады, которые ей очень хотелось поскорее обследовать и сделать кое-какие зарисовки. Для этого лучше всего, подходит ранний час, когда все еще спят и можно побыть одной.

Со старенькой кожаной сумкой под мышкой, в которой лежали ее принадлежности для рисования, Сара завернула за угол коридора и неожиданно столкнулась с молодой служанкой, которая несла стопку белоснежного постельного белья.

– Ох, прошу прощения, мисс! – воскликнула служанка, прижимая к груди покачнувшуюся стопку белья. – Я не ожидала кого-нибудь встретить здесь так рано.

– Это я виновата, – сказала Сара и наклонилась, чтобы поднять упавшую наволочку. – Я задумалась и не смотрела, куда иду. – Она выпрямилась, на ощупь сложила наволочку и вернула ее на самый верх стопки белья.

– Спасибо, – пробормотала явно ошеломленная служанка.

Сара удивилась. Странно, что девушка была так удивлена обычной любезностью, тем более что в столкновении была виновата не она, а Сара. Она ведь, черт возьми, была всего лишь дочерью скромного врача, а не членом королевской семьи! Доживи она хоть до ста лет, ей ни за что не привыкнуть к формальным правилам поведения, принятым в том обществе, к которому благодаря замужеству стала принадлежать Каролина. Ее нередко удивляло, как сестра все это выносит.

– Пожалуйста… – Сара наклонила голову, ожидая, что девушка назовет свое имя.

– Мэри, мисс.

Сара поправила очки и улыбнулась:

– Пожалуйста, Мэри.

Мэри окинула взглядом простенькое коричневое дневное платье Сары.

– Вам что-нибудь нужно, мисс? Может быть, у вас в спальне не работает шнур сонетки?

– Мне ничего не нужно, спасибо, Покажи-ка мне, как отсюда попасть в сад. – Она кивком указала на свою сумку: – Я надеялась сделать кое-какие зарисовки.

Мэри радостно улыбнулась:

– Да уж, сады здесь очень красивы, мисс, особенно после дождя. И за ними хорошо ухаживают. Милорд сам страстный любитель цветов и всяких растений.

Сара удивленно приподняла брови:

– Вот как?

– Да, мисс. Он сам, засучив рукава, частенько работает в саду. Не боится испачкаться в земле, как некоторые другие джентльмены. Однажды я даже видела, как он шел в сад поздно ночью. – Девушка наклонилась и понизила голос до доверительного шепота: – Среди слуг болтают, будто его светлость выращивает какие-то цветы, которые цветут ночью, и будто они требуют особого внимания.

– Цветы, цветущие ночью? – При мысли о таких необычных цветах Сара взволновалась, но быстро взяла себя в руки, мысленно пожурив за разыгравшееся воображение. Значит, лорд Лэнгстон ночью просто навещал своих питомцев, а она уж была готова видеть в нем какого-то сумасшедшего ученого вроде Франкенштейна. – Наверное, это очень редкие экземпляры.

– Сама я в этом совсем не разбираюсь, мисс, но знаю, что его светлость большой специалист во всем, что касается цветоводства.

– Буду с нетерпением ждать возможности побеседовать с ним на эту тему, – пробормотала Сара.

Возможно, она недооценивала лорда Лэнгстона. Мужчина, который любит цветы и растения, не может быть совсем безнадежен. Тем более если он готов даже ночью ухаживать за растениями, цветущими по ночам.

Мэри объяснила ей, что в сад можно выйти через застекленную дверь гостиной, и Сара, поблагодарив ее, направилась туда. Как только она вышла на мощенную плитняком террасу, ее охватило чувство покоя. Небо окрасилось в темно-золотистые и алые тона, и вот-вот должны были показаться первые лучи восходящего солнца. В листве высоких вязов, обрамлявших дом с обеих сторон, шумел ветерок, создавая фон для робкого утреннего чириканья просыпающихся птиц.

Глубоко вдохнув свежий воздух, Сара пересекла террасу и замерла при виде красоты окружающих дом садов. Безупречно подстриженные газоны и живые изгороди перемежались с ухоженными цветниками. Группы деревьев, под которыми были гостеприимно расположены скамьи, были рассчитаны на то, чтобы создавать тень и защищать от горячих лучей солнца. Неудивительно, что ее хозяин был так предан своему саду, – таких красивых садов Сара в жизни не видывала. Можно было без труда вообразить, какую захватывающую картину представляет собой этот сад, когда он залит солнечным светом.

Саре не терпелось увидеть как можно больше, и она отправилась вниз по ступеням террасы. Мокрая трава сразу же промочила ее ботинки для прогулок и подол платья, но ее это ничуть не смущало. Напротив, она испытала знакомое и любимое ощущение: близость растений, земли. Сара шла по дорожкам, наугад выбирая направление, и восхищалась буйным ростом и цветением многочисленных разновидностей многолетников и однолетников. В памяти мелькали их названия: бальзамины, колумнеи, маргаритки, и десятки других.

До слуха Сары донеслось тихое журчание воды, и она пошла на этот звук. Несколько минут спустя, свернув за поворот, она, к своему великому удовольствию, оказалась перед большим круглым мраморным фонтаном, в центре которого возвышалась статуя облаченной в ниспадающий складками хитон богини. В руках она держала наклоненную урну, из которой ручейком текла вода в резервуар у ее ног. Часть фонтана была окружена по борту каменной скамьей, и вся эта небольшая поляна, словно сад в саду, была обнесена живой изгородью. Чувствуя, что она наткнулась на какое-то тайное убежище, Сара уселась на скамью и открыла этюдник.

Едва закончив набросок округлого бортика фонтана, она услышала тихий скрип гравия и, подняв глаза, увидела огромного пса, входящего на поляну сквозь просвет в живой изгороди. Увидев ее, животное остановилось. Сара старалась не двигаться, чтобы не испугать пса, и очень надеялась, что он окажется дружелюбным созданием. Пес поднял массивную голову и понюхал воздух.

– Доброе утро, – тихо сказала ему Сара.

Пес повилял хвостом в ответ на приветствие и, высунув язык, подбежал к ней. Опустив голову, он обнюхал ее ботинки, потом ноги до колен. Сара по-прежнему старалась не двигаться, давая ему возможность познакомиться с ее запахом, а сама тем временем внимательно разглядывала его блестящую темную короткую шерсть. Убедившись, как видно, что она друг, а не враг, пес издал глубокое, низкое «гав!» и уселся прямо на ее ботинок.

Сара, тоже удовлетворенная тем, что он друг, а не враг, улыбнулась.

– И тебе тоже «гав!», – сказала она и, отложив этюдник, запустила пальцы в собачью шерсть и стала почесывать своего гостя.

Темные умные глаза пса полузакрылись в собачьем экстазе, и он, подняв массивную мокрую лапу, положил ее к ней на колени.

– Ах, тебе это нравится, не так ли? – Сара принялась ворковать над ним и тихо рассмеялась, услышав, как ее новый друг издал вздох глубокого удовлетворения. – Моя собака тоже это обожает. Почему ты бегаешь здесь совсем один?