Амулет Добра - Дарья Донцова

– Я не сержусь, – ответила Зефирка, кряхтя собирая рассыпанные по полу журналы, – просто мне обидно.

– Не хотела ничего плохого делать, – завиляла хвостом Мафи, – у шоколадки обертка помялась? Пожалуйста, не расстраивайся. Хочешь, я принесу тебе из кладовки цукаты из апельсиновых корочек?

Зефирка вздохнула.

– Знаешь, Мафи, в конфетах главное не фантик, а содержимое. С животными та же история: никакое самое роскошное платье, даже то, которое сшила я, не сделает собаку или кошку доброй и ласковой, если она злая да грубая. Обидно мне не из-за разорванной фольги, а из-за несправедливости жизни. Ну почему, слопав сто граммов конфет на ночь, утром весишь на два кило больше? Каким образом всего сто граммов сладкого превращаются в два кило, прилипшие к талии? У тебя есть ответ на этот вопрос? Ты можешь объяснить сие загадочное явление?

– Нет, – растерялась Мафи, – я еще маленькая, пока только буквы учу. Тебе надо спросить у хранителя библиотеки Черчиля или у бурундука Паши, он врач, он про это знает.

– Доктор свою песню споет: «Зефирка, ешь меньше, должно помочь», – вздохнула черная мопсиха и ушла.

Мафи помчалась в комнату Мули, вбежала и подпрыгнула. У открытого окна стоял незнакомый пес в темных очках.

– Здравствуй, дорогая Мафуня, – ласково сказал он, – очень рад тебя видеть. Как твой бок? Ожог от петарды прошел?

– Да, – удивилась Мафи. – Откуда вы меня знаете?

Пес засмеялся.

– Солнышко, я же твой дядя Эдгар.

– Дядя? – заморгала Мафи. – Это кто такой?

– Брат мамы, – ответил Эдгар. – Ну, что надо мне сказать? Как ведут себя воспитанные щенки, когда видят любимого родственника? Ну? Помнишь?

– Здрасте, – выпалила Мафи. – Вы, как папа Беар, бабушка Ада и тетя Луна, были в командировке, а теперь вернулись?

– Именно так. Молодец, – похвалил Эдгар, – умница. У меня к тебе просьба. Я только что приехал, очень устал, хочу пить и есть.

– Пойдемте скорее в столовую, – радушно предложила Мафи, – там много вкусного.

– Какая ты хорошая, умная девочка, – улыбнулся Эдгар, – но, посмотри, моя одежда помята, мне надо переодеться. Сходи к Муле, попроси у нее ключи от моего шкафа.

– Связку, которую она всегда на шее носит? – уточнила Мафи. – Там два ключика. Я не знаю, к каким замкам они подходят, в доме запоров нигде нет, все открыто, даже буфет с печеньем-вареньем.

– Солнышко, это ключи от моего личного гардероба, – пояснил Эдгар, – очень просил Мулечку их сохранить. Поторопись, дорогая.

Мафи галопом отправилась назад. Столовая оказалась пуста. Ни Мули, ни Матильды там не оказалось, на столе лежал передник мамы, а сверху сверкали ключики на цепочке. Мафи сразу вспомнила, что белка предложила Муле сходить в баню, и замерла. Как поступить? Муля не запрещала брать связку, но она всегда висела у нее на шее, удивительно, что сейчас осталась в столовой. Мафи думала, мама никогда не снимает ключи, но ведь в баню с ними не пойдешь. Надо бы спросить у Мули разрешения, но она моется, а дядя Эдгар очень устал, хочет есть, но не может ходить по дому в грязной одежде.

Мафи схватила ключи и поспешила назад.

– Какая ты молодец! – обрадовался дядя, взяв связку. – Милая, я так устал! Командировка была долгой, опасной!

– Папа Беар, бабушка Ада и тетя Луна тоже скоро вернутся? – обрадовалась Мафи.

– Да, да, – закивал Эдгар, – они передавали тебе привет, просили сказать: «Мафи, ты лучшая». Солнышко, у меня в горле пересохло. Принеси стакан воды, пожалуйста.

– Конечно, дядя Эдгар, – заверила Мафи, – уже спешу.

– У меня самая лучшая племянница на свете! – воскликнул пес. – Заботливая, милая, красавица Мафулечка.

Мафи стало так приятно, ну так здорово, словно она съела четыре кекса, испеченных мамой. С самой счастливой улыбкой собачка полетела в кухню, открыла буфет, где стояли именные кружки, и начала осматривать посуду. Прямо перед глазами виднелись чашки, которыми все пользуются каждый день, на них было написано: Муля, Капа, Феня, Зефирка, Марсия, Куки, Мафи. На верхней полке стояли фарфоровые бокалы Беара, Луны, Ады. Чашки со словом «Эдгар» не было. Мафи огорчилась. Наверное, ее разбили, дядя очень расстроится. Ну ничего, ему сделают новую, еще лучше прежней.

Мафи взяла самый красивый стакан из голубого хрусталя, наполнила его чистой холодной водой и очень аккуратно, не расплескав ни капельки, донесла его до спальни мамы. У двери Мафуня перевела дыхание и распахнула ее со словами:

– Простите, дядя Эдгар, не нашла вашу личную…

Мафи замерла. А где пес в темных очках? Комната Мули пуста, в ней никого нет. Собачка медленно обвела взглядом помещение и разинула пасть. Откуда в стене над столом большая черная дыра? Там же всегда висит картина под названием «Полдень в Прекрасной Долине»? А сейчас она валяется на полу…

– Мафи! Куда ты подевалась? – раздалось из коридора ворчанье Капы. – Ты же должна полить розы.

– Я тут, – еле слышно сказала Мафи, – принесла воду, а его нет! Он на меня обиделся?

Капитолина, звеня бусами, вошла в спальню и застыла на пороге.

– Тут был дядя Эдгар, – принялась путано объяснять Мафи. – Попросил ключи от своего гардероба, потом я побежала…

– Какой дядя Эдгар? – неожиданно тихо спросила Капа.

– Мамин брат, – пояснила Мафи, – он только из командировки приехал. Очень милый. Передавал привет от папы, бабушки и тети.

Капа дернула одно из ожерелий, обвивавших ее шею, оно разорвалось, на пол посыпались разноцветные шарики.

– Ой! – испугалась Мафи. – Капочка! Не расстраивайся, я соберу все и нанижу вечером на леску.

– Не надо, – прошептала Капитолина, – это неважно.

Мафи так и села. Неважно ее колье?! И это сказала старшая сестра? Да она каждый вечер протирает все свои драгоценности специальными мягкими тряпочками, укладывает их в замшевые мешочки. Капа очень бережно относится к украшениям.

– Стой тут, не шевелись! – велела Капа и высунулась в коридор. – Феня! Скорей! Сюда!

Послышался топот, в спальню бочком втиснулась Фенечка.

– Что случилось? На нас напали? Кто? Воры? Где?

Мафи захихикала. Ну Феня, как всегда, боится не пойми кого, сейчас Капа сделает ей замечание.

Но старшая сестра молча показала лапой на дырку в стене.

Феня попятилась.

– Нет! Нет! Нет!

– Мафи видела дядю Эдгара, – мрачно произнесла Капа, – брата мамы.