Поезд пишет пароходу - Анна Лихтикман

— Конечно есть, я каждое лето преподаю детям.

— А что, если это будут не дети, а старики? Нужен кто-то, кто будет вести компьютерные курсы.

— Можно попробовать. А где это?

— Есть такой пансионат «Золотой чемпион», слышала? Я знаком с тамошним руководством. «Чемпион» относится к моему отделению. Относился, — поправился Зив и смутился. — В общем, я с ними поговорил. Тебя приглашают на собеседование.

…

Мага видела пансионат лишь издали, когда проходила там или проезжала. До собеседования оставалось еще два дня, но ей почему-то захотелось уже сейчас рассмотреть этот архитектурный курьез повнимательнее. Она решила изменить обычный маршрут утренней пробежки, вспомнив, что пансионат окружает чудесный парк, почему бы ей не побегать там?

Мага добежала до того места, где открывался вид на долину, и остановилась на самом верхнем витке серпантина, ведущего к «Чемпиону». Корпуса пансионата были видны отсюда как на ладони. Интересно, кому пришло в голову поселить здесь стариков? Она наблюдала, как к одному из корпусов подруливает мебельный фургон. Вот он въехал на стоянку, освещенную утренним солнцем, вот из машины вышел грузчик, затем — другой. Они все не начинали работать и были похожи на актеров, которые разминаются перед спектаклем, прогуливаясь по сцене. Мага любила смотреть на людей, когда они вот такие — крошечные. Из фургона вышел третий человек. Он двигался иначе, чем первые два: рывками, как аквариумная рыбка, которая тычется носом в декоративную скалу и тут же отплывает назад. Он отошел от фургона, снова подошел, отскочил — круглый и легкий. Так двигался единственный человек в этом городе: ее отец.

…

— Вы посылаете меня туда, чтобы помирить с папочкой? — пока она бежала от парка обратно, к дому, в голове сложилось много едких фраз, которые она скажет Зиву, но сейчас всплыла эта.

— Тебя? Помирить? С Китом? С чего ты взяла? — голос Зива в трубке был неподдельно удивленным.

— Отец переселяется в этот ваш «Отель десять негритят».

— Кит переезжает в «Чемпион»? Я не знал. Правда, не знал. А что, ему больше жить негде?

Мага могла лишь предполагать, какие финансовые перипетии начинались всякий раз, когда очередная женушка подавала на развод. Ангел мщения с серебряными веками, над которыми подрагивают черные страусовые перья, она представлялась ей, окруженная адвокатами и возникающая с первым ударом театрального грома. Видение, кажется, посетило и Зива. Они помолчали.

— Простите, — сказала Мага. — Просто поверить не могла, что бывают такие совпадения.

— Ладно уж, я понимаю. И хочу заодно кое в чем признаться. Есть причины, по которым мне хотелось бы, чтобы ты оказалась в «Чемпионе». Давай-ка встретимся, и я объясню.

…

— Да уж, не знал, что Кит вселяется туда, — сказал Зив, когда они уселись за столик в кафе. — Как я могу заставлять тебя с ним мириться, если я сам с ним не в контакте?

Не в контакте? Мага не удивилась. В последние годы Кит успел дать несколько больших интервью, в которых бодро рассуждал о политике и наговорил такую кучу эксцентричной взаимоисключающей ерунды, что многие из друзей молодости перестали с ним здороваться.

— Так что за тайные причины, о которых вы говорили?

— Тут вот какое дело. — Зив дождался, пока официантка отойдет от их столика. — Хотя нет…. Знаешь что, скажи вначале, что ты думаешь о «Чемпионе»? Если уж ты была там сегодня — поделись впечатлением. Как он тебе, на свежий взгляд?

Мага пожимает плечами:

— Все эти заросли, парк… Таких зданий немного: вроде не так уж далеко от центра, а стоит особняком.

— Это точно, — кивает Зив. — Охранять такое здание — та еще головная боль. Его же можно захватить, как крепость. Глупая была затея, устраивать там гостиницу для дипломатов.

— Каких еще дипломатов?

— Как, ты не знала? Корпуса строились как гостиничный комплекс для нескольких посольств, но потом, после того как стало модно захватывать самолеты и гостиницы с большим числом заложников, наши резко раздумали размещать посольские семьи в одном месте. Пытались сделать из «Чемпиона» просто гостиницу, но и это не пошло, не знаю, кстати, почему. И тогда уже додумались устроить там жилой комплекс для стариков. Тихо, удобные дорожки в парке, пологие спуски. В общем, большие квартиры перестроили в однокомнатные. Дикие они, правда, получились. Такая уж мода была в архитектуре, а старикам отдуваться: у кого-то стена наклонная, у кого-то окно круглое, вот у пенсионеров крыша и едет раньше времени. Странное, вообще-то, место.

Зив замолчал. Мага ждала.

— Хочу рассказать тебе одну историю, и ты поймешь, почему я делюсь этим с тобой, а не с кем-нибудь другим. Это касается одной давней дружбы: нашей с твоим отцом и еще с одним парнем. Он был архитектор, его звали Герц.

Даниэль Кит и Конусы

Здесь была даже техническая раковина. Пустив воду тонкой струйкой, чтобы не шуметь, я умылся и помыл наконец сальные волосы раствором для мытья полов с лавандовым запахом. Я неплохо выспался в подсобке. Нашел ее сразу же, как только сбежал от той изумленной бабки. В шкафу нашлась целая упаковка новых тряпок, вчера я разложил их на полу. Места хватило как раз, чтобы лечь, касаясь ногами двери. Одеялом мне послужил кусок одноразовой скатерти, который я отмотал от огромного рулона уже среди ночи, когда замерз. Наутро оказалось, что она красная с золотыми звездами.

Теперь можно было бы и выйти — я умирал от голода. Если не роскошествовать, то на еду мне должно было пока хватать. Но я побоялся отправиться в продуктовый прямо сейчас: нужно быть осторожным. Было все еще слишком рано. Лучше бы подождать, пока утро войдет в силу, и появятся посторонние: посетители и посыльные, — тогда можно будет преспокойно пройти мимо охранника к выходу. Уборщики могли прийти с минуты на минуту, поэтому я тихонько перешел из подсобки в закуток рядом с пожарной лестницей и осторожно выглянул в окно. У корпуса стоял грузовик, похожий на перевозку мебели. Его как раз начали разгружать: в вестибюле были слышны голоса рабочих. Мне повезло: суета началась рано, и не нужно было больше ждать — я мог смело спускаться. Я вышел в вестибюль, оттуда во двор — никто меня не остановил. Не меняя темпа, я обошел грузовик и чуть не налетел на человека, следящего за разгрузкой. Я не поверил своим глазам: передо мной стоял Кит, словно перенесенный сюда, на автостоянку, из прошлого. Непонятно было, помнит ли он меня, узнает или нет. Я решил на всякий случай кивнуть ему и идти дальше, как вдруг увидел, что он улыбается и подмигивает.

«Переезжать нужно ночью», — объявил он так естественно, словно мы продолжали давний разговор. — Видел это позорище? — Он кивнул на ящики, которые уже выгрузили из контейнера. В цитадели из картонных коробок не было ничего позорного. Наоборот: все они были аккуратно запечатаны и снабжены логотипом фирмы перевозок — это выглядело даже весьма стильно. Но я почему-то сразу понял, что он хотел сказать. (Наверное, потому что у Кита всегда был удивительный дар: напрямую, без обиняков, обращаться именно к своему зрителю.) И также спокойно, словно говорил со старым другом, он продолжал: «Видел? Вот она, человеческая жизнь. Вот такой ширины — вот такой вышины! Куб. Физический объект. Ты учил физику?» Он смотрел на меня приветливо, но я понял, что он меня не узнает. Я учился на литературоведческом, но когда-то брал у Кита курс сценарного мастерства. Разумеется, он меня не помнил и сейчас обращался ко мне просто как к прохожему, условному студенту, хотя университет я давно закончил.