Принцесса ждет - Мэг Кэбот

– Ага, понимаю, – нерешительно ответила Тина. – Ну и что ты собираешься делать?

– Так я тебе поэтому и звоню! – воскликнула я. – Как ты думаешь, может быть, спросить его об этом в лоб?

Тина взвизгнула. Я подумала, что она неудачно пошевелила больной ногой, но, как оказалось, ее ужаснул мой вопрос.

– Нет, ни в коем случае нельзя просто так взять и спросить! – завопила она. – Надо как-нибудь поделикатнее, похитрее. Да, Майкл – это Майкл, он в сто раз лучше других парней, но при всех его достоинствах он все-таки парень.

Об этом я как-то не подумала. Я, кажется, вообще много о чем не подумала. Что же получается – пока я тут упиваюсь сознанием того, что Майкл меня любит, он, может быть, в этот самый момент по уши влюбляется в какую-нибудь девицу, умницу и красавицу?

– Ну, – начала я, – а может мне спросить так: ты любишь меня как подругу или как девушку?

– Миа, – ответила Тина, – нельзя действовать напролом. Ты можешь его спугнуть, и он сбежит от тебя, как олень от охотника. Парни пугливы до ужаса, ты же сама знаешь. Не то, что мы. И парни не любят говорить о своих чувствах.

Вот черт, для того чтобы посоветоваться насчет проблем с парнем, приходится звонить за восемь тысяч миль отсюда. И, слава Богу, что у меня есть такая подруга, как Тина Хаким Баба.

– Так что мне делать? – спросила я.

– Ну, до тех пор, пока ты не вернешься сюда, что-либо сделать будет нелегко, – ответила Тина. – Единственный способ выяснить, что у парня на уме, – это взглянуть в его глаза. По телефону ты ничего толком не поймешь. Парни не умеют общаться по телефону.

Если судить по моему экс-бойфренду Кенни, то это, несомненно, так и есть.

– Придумала! – выпалила Тина. – Почему бы тебе не спросить у Лилли?

– Даже не знаю, – нерешительно ответила я. – Мне как-то неловко обсуждать с Лилли наши с Майклом отношения.

Это чистая правда. Мы с Лилли ни разу не говорили о том, что мне нравится Майкл, а ему – я. Я вообще считала, что это ее взбесит. Но, как выяснилось, она нам обоим здорово помогла, рассказав Майклу, что это я пишу ему анонимные любовные послания.

– Просто спроси у нее и все, – настаивала Тина.

– Уже довольно поздно…

– С ума сошла? Во Флориде сейчас девять вечера!

– Ну да, и именно в девять вечера их бабушка с дедушкой отправляются спать. Не хотелось бы будить их своими звонками. Чего доброго, они еще и возненавидят меня за это на веки вечные.

И учинят что-нибудь неудобоваримое на нашей свадьбе. Вслух я это, конечно, не произнесла. Хотя могла бы, и Тина, думаю, поняла бы меня правильно.

– Да не волнуйся ты об этом, – сказала Тина. – Ты же находишься в другом часовом поясе. Они все поймут. Давай, действуй. И не забудь перезвонить мне после разговора с Лилли! Умираю, как хочется узнать, что она тебе скажет.

Надо признаться, когда я набирала номер, у меня аж руки тряслись. Не потому, что я боялась разбудить мистера и миссис Московитцев и, как следствие, навлечь на себя их ненависть на веки вечные, а потому, что трубку мог взять Майкл. И что, интересно, я ему скажу? Понятия не имею! Одно знаю точно, раз Тина сказала, что нельзя спрашивать в лоб, то я и не буду. Никаких ты любишь меня как друга или как девушку?

Лилли сняла трубку сразу же. Беседа наша была примерно такой.

Лилли: Ого! Это ты.

Я: Я не слишком поздно? Бабушку с дедушкой не разбудила?

Лилли: Ну, вообще-то, разбудила. Ладно, они переживут. Ну и как там, нормально?

Я: В Дженовии-то? Да вроде нормально…

Лилли: Ну, еще бы! Имея в распоряжении орду прислуги и таская на башке корону, и я бы чувствовала себя нормально.

Я: Да не такое уж это удовольствие. Слушай, Лилли, ответь честно – у Майкла появилась другая девушка?

Лилли: Какая еще другая девушка? Что ты несешь?

Я: Да ладно, ты меня поняла. Какая-нибудь умница-красавица, отличная серфингистка. Зовут Кейт или, там, Мэри-Энн, один глаз карий, другой – голубой. Не скрывай от меня ничего, Лилли, клянусь, у меня хватит сил вынести правду!

Лилли: Ну, во-первых, для того чтобы встретиться с какой-нибудь девушкой, он должен был, по меньшей мере, оторваться от своего компьютера и выйти на улицу. А он за все это время, что мы здесь, выходил только, чтобы поесть, да в магазин за железяками для компьютера. Так что он, да будет тебе известно, все такой же бледнолицый, как обычно. А во-вторых, он не будет встречаться ни с какой Кейт, потому что ему нравишься ты.

Я (чуть не заорав от облегчения): Что, правда, Лилли? Клянешься? Поклянись, что не врешь, чтоб меня не расстраивать!

Лилли: Да не вру я! Правда, не знаю, долго ли он еще будет тебя любить, учитывая, что ты даже не вспомнила о его дне рождения.

У меня сжалось горло. День рождения Майкла! Я забыла про день рождения своего любимого! Я написала заметку в свой новый ежедневник, но столько всего случилось в последнее время, что…

– Боже мой, Лилли! – взвизгнула я. – Я совсем забыла!

– Ага, – сказала Лилли. – Это точно. Ладно, не волнуйся. Думаю, он и не ждал, что ты ему открыточку черканешь или что-нибудь в этом роде. Ты же у нас принцесса Дженовии. Куда тебе помнить о таких мелочах, как день рождения Майкла.

Это нечестно! Мы с Майклом вместе уже двадцать два дня, и из них двадцать один я была жутко занята. Конечно, легко Лилли издеваться надо мной, но посмотрела бы я на нее, если бы ей пришлось крестить боевые суда или вести нелегкую борьбу за установку платных счетчиков для парковки. Никому не приходит в голову, что быть принцессой – это тяжкий труд.

– Лилли, – сказала я. – Можно, я с ним поговорю? С Майклом, в смысле.

– Можно, конечно! – И тут ка-а-ак заорет: – Майкл! К телефону!

– Лилли! – я испуганно завопила. – Чего ты так орешь?! Там же бабушка и дедушка!

– Я т-тя умоляю, – ответила Лилли. – Это им за то, что они каждое утро хлопают дверьми, забирая утренний выпуск «Таймс». В пять утра, заметь.

Прошло мучительно много времени, прежде чем я услышала шаги и голос Майкла: «Спасибо». Он взял трубку и с некоторым любопытством, потому что Лилли не сообщила ему, кто звонит, сказал: «Алло?»

Едва услышав его голос, я тут же забыла о том, что уже три часа ночи, что я несчастна, что жизнь моя катится псу под хвост. Мне внезапно показалось, что я, нежась в лучах солнца, валяюсь на пляже, который изо всех сил защищала от захламления, и будто кто-то протягивает мне на серебряном подносе стакан с ледяной оранджиной… Вот что делает со мной голос Майкла.