В ожидании Апокалипсиса - Чингиз Абдуллаев

Бегство восточных немцев уже невозможно было остановить. Мыоказались вынужденными пойти на смещение Хонеккера.

Однако последующие события развивались стремительнее, чем мыпредполагали.

Дронго:

— Вам не кажется, что и этот вариант поддавалсяпрогнозированию?

Дмитрий Алексеевич:

— Он и был предусмотрен, однако не в такой обвальной форме.Кренц и Модров уже не могли спасти положение. В последний момент от наснастойчиво требовали вооруженного вмешательства. Танковые колонны в те часыполучили приказ быть в полной боевой готовности. Дивизии разворачивались длявыступления. Тогда на Горбачева очень давили. Но именно КГБ не дал согласия наэту операцию. Крючков категорически не хотел вначале слушать наших аналитиков,тем не менее ему пришлось признать правоту их доводов. Танки так и осталисьстоять в ангарах, а Берлинская стена рухнула.

Дронго:

— В данном случае ее подкапывали с двух сторон.

Дмитрий Алексеевич:

— Да, именно с двух. Объединение Германии, процесс давноназревший и стоявший в наших планах на первом месте, произошел и благодарянашей деятельности. В данном вопросе мы даже сотрудничали с американцами.Восторженные немцы ломали бетонные плиты, мы помогали убирать невидимыезаграждения. Все произошло так, как и должно было произойти. Стена рухнула, иобъединение Германии стало реальным фактором европейской, да и мировойполитики. Скажу откровенно, такого эффекта не ожидал никто; не только ЦРУ, но исами немцы были, пожалуй, больше других ошеломлены таким подарком. Случилосьто, что мы предполагали еще за несколько лет до падения Берлинской стены.Однако в данном случае мы не только предполагали, но и действовали. Тысячисекретных агентов «Штази» в течение последних десяти лет незаметно и тайновыводились из-под контроля немецких спецслужб. Мильке[1] и Вольф,[2]догадываясь о многом, предпочитали закрывать глаза. Агенты поступали в нашераспоряжение, и вся их картотека передавалась в наши ведомства. Мы успешновнедряли в ГДР агентуру из турков, вьетнамцев, корейцев, стараясь охватить всерегионы страны. В назначенный день они должны были начать действовать.

Именно благодаря оперативности наших секретных сотрудниковудалось разгромить в восточном Берлине картотеку «Штази», уничтожив последниениточки, связывавшие старых агентов с их бывшими хозяевами. К тому времени,когда Берлинская стена пала, практически вся территория ГДР была покрыта сетьюнаших сотрудников. Американцы и западные немцы в состоянии эйфории не смоглираспознать нашей игры. И это стало нашим большим достижением.

Дронго:

— Вы проводили одновременно подобную операцию и в ЗападнойГермании?

Дмитрий Алексеевич:

— Маркус Вольф передавал нам только «законсервированныхагентов», известных лично ему. В противном случае мы отказывались отсотрудничества.

Дронго:

— Но у вас были и свои «консерванты»?

Дмитрий Алексеевич:

— Конечно. С некоторыми из них вы даже увидитесь. Долженсказать, что среди них есть люди, которые по пятнадцать-двадцать лет жили вГермании. Это наш «золотой фонд». И мы не намерены его растранжиривать, ноучтите, ваша миссия как раз и состоит в том, чтобы убедить некоторых из нихсдаться властям.

Дронго:

— Я не совсем вас понял.

Дмитрий Алексеевич:

— Я повторяю, они должны будут сдаваться властям.

В Дрезден он прибыл утренним поездом. Город уже проснулся, имногочисленные прохожие, не обращавшие на него внимания, спешили на работу.Немцы, начинающие свою работу, пожалуй, раньше всех в Европе, были молчаливы исосредоточенны. В этот обычный будний день Дронго старался не выделяться втолпе. Свой небольшой чемоданчик знаменитой французской фирмы «Делсей» он сдална вокзале в камеру хранения. В чемоданчике был его обычный набор — зубнаящетка и паста, любимая туалетная вода «Фаренгейт», бритвенный набор, сменабелья и две рубашки. Кроме того, в чемоданчике лежал включенный небольшойскэллер, предназначенный глушить разговоры во время прогулок хозяина чемодана.Другой скэллер лежал у него в кармане.

В Дрездене Дронго бывал и раньше. Именно поэтому он назначилсвидание Марии здесь, чтобы убедиться в обоснованности своих позиций. Передпоездкой в Магдебург он хотел еще раз просчитать свои будущие ходы.

Мария ждала его на террасе, в том самом кафе, где он однаждывстречался со связным одиннадцать лет назад.

Тогда это была почти своя территория. Дрезден, как и всюГерманию, наводняли тысячи агентов «Штази», и Дронго даже не думал о мерахпредосторожности. Теперь Дрезден находился глубоко в тылу противника, и емуприходилось действовать осмотрительней. Поэтому он терпеливо наблюдал почтидвадцать минут. Все было спокойно.

Заметив Дронго, Мария кивнула ему. Он, не сказав ни слова,сел за столик.

— Вы непунктуальны, — отметила она, взглянув на часы.

— Простите. Обычно я специально немного опаздываю, чтобыпроверить реакцию окружающих. Если, кроме нас, о разговоре знает кто-нибудьеще, они обязательно начинают нервничать, и это становится сразу видно.Разведчик не может опаздывать больше чем на десять минут, этот закон известенво всех разведшколах мира. А я люблю действовать вопреки правилам. В любомслучае прошу меня извинить за опоздание.

Мария с интересом посмотрела на него.

— Вы странный человек, Дронго. Кстати, где вы испачкали свойплащ? Вот здесь, слева.

Он почистил рукав.

— Стоял, прислонившись к стене, — улыбнулся Дронго.

На Марии была легкая кожаная куртка и темная блузка. Вчерных брюках и спортивной обуви она выглядела лет на десять моложе своеговозраста.

— Вы хорошо сегодня выглядите, — заметил Дронго, почти непокривив душой.

— Будете кофе? — проигнорировала она его комплимент.

— Да, — кивнул он подошедшему официанту, — хотя я не оченьлюблю кофе.

— Зачем же вы тогда заказали его? — Она улыбнулась.

— За компанию с вами. Чтобы не сидеть просто так.

Официант уже нес дымящийся кофе. Она подождала, пока онотошел.

— У нас появились некоторые осложнения, — сообщила Мария.

— Что-то случилось?