С именем ветра - Хельга Петерсон

Миледи появилась минут через десять. Волосы ее уже были подсушены и собраны в беспорядочный пучок на макушке, открывая длинную тонкую шею. Ремень на джинсах был застегнут, в руках она держала свитер. Миледи бросила его на диван рядом с Шейном, а сама села в кресло. Шейн взял свитер и стал нервно перекладывать его из одной руки в другую.

— Я шел на утес, решил позвать тебя. Мне нужно сделать неприятный звонок.

Зачем куда-то идти?

— Этому человеку не нужно знать про интернет. Пусть продолжает думать, что со мной невозможно связаться.

Проблемы с подружкой?

— Что? — удивился Шейн. — Нет! Однозначно, нет.

Тебя не интересуют девушки?

Шейн запустил в нее свитером.

— Я похож на гея? — обиженно спросил он.

Миледи пожала плечами.

Ты еще ни разу не пытался меня лапать.

— Это только потому, что ты не похожа на девушку, — язвительно ответил Шейн.

Миледи гордо вскинула голову и как королева прошествовала мимо него.

Конечно, это было вранье. Из не женского у нее были только эти ужасные джинсы, которые она наверняка стянула у одного из братьев. Шейн смотрел, как тонкая майка обтянула ее стройное тело, когда она надевала свитер через голову, и думал, почему до сих пор не попытался вывести их отношения за рамки приятельских.

Они проводили вместе каждый вечер: играли в карты, строили на спор карточные домики, пили чай и смеялись. Здесь время шло не так, как в остальном мире. Оно не спешило, в сутках было достаточно часов. За без малого две недели знакомства Шейн узнал Миледи так, как не узнал бы, встреться они в большом городе.

Возможно все дело в ее взгляде. В том, как Миледи начинала безучастно смотреть в одну точку, когда думала, что Шейн этого не видит. Ее большие аквамариновые глаза становились пустыми, мысли уносились куда-то далеко, а выходя из этого состояния, она еле заметно вздрагивала и обнимала себя за плечи. Какой бы красивой она ни была, какую-бы привлекательную фигуру не имела, нельзя завязать роман с девушкой, до краев наполненной тоской. Это кажется преступным.

Однако это не значит, что Шейн об этом не думал.

Наверх по тропе они поднимались молча. Напряжение Шейна было настолько ощутимо, что казалось, его можно потрогать руками. Мистраль не знала, какова ее роль в данной ситуации. Она считала, что тяжелые беседы непонятно-с-кем лучше вести без посторонних. Но с другой стороны, они с Шейном не были посторонними. Больше не были. Они вдвоем оказались в этом уединенном уголке Земли, такие обстоятельства сближают. Случись что, и первым человеком, к которому Мира побежит за помощью, будет Шейн. Сам же он только что поступил аналогично.

Как только они оказались наверху, Шейн достал телефон и набрал номер, Мистраль постаралась отойти подальше, чтобы не мешать. Она стояла на краю отвесной стены и смотрела вниз, стараясь не прислушиваться к разговору, но ветер все равно доносил до нее голос Шейна. Он был зол. Он кричал некоему Майклу, что тот не увидит новую книгу, пока она не будет закончена. Шейн сообщил, что ему плевать на мнение собеседника и подробно расписал, куда этот парень может его засунуть.

Спорили они достаточно долго, Шейн нервно вышагивал по траве и скоро вытоптал себе тропинку. Казалось, он совсем забыл о присутствии Мистраль, а когда закончит разговор, уйдет без нее. Но вот, наступила тишина, и Шейн стал рядом с нею на краю обрыва. Лицо у него было серьезное и озабоченное, взгляд устремлен вдаль. Шли минуты, а он не проронил ни слова. Если бы они находились на пляже, Мистраль непременно сбегала бы в дом и вернулась с двумя чашками кофе.

Однако они не на пляже, до дома далеко, и Мира сделала единственное, что пришло ей в голову.

Мой парень изменял мне последние полгода наших отношений, потом попросил у меня «перерыв» и спустя два месяца женился на той девушке. И я потеряла дар речи. В прямом смысле.

Шейн молча взял протянутый ему телефон и долго смотрел в экран. Мира ждала. Она уже знала, что он скажет и что она увидит на его лице: жалость, сочувствие, растерянность. Все это должно отвлечь его от собственных неприятных мыслей. Так реагировали люди. Мама даже заплакала, ее слеза артистично блестела в окне скайпа.

То, что Мира в итоге услышала, не входило в перечень стандартных реакций.

— Я надеюсь, твои братья хорошо поработали над его способностью к дальнейшему размножению? — мрачно спросил Шейн, отдавая ей телефон.

Мистраль беззвучно хохотнула.

Не успели. Джаред уехал в свадебное путешествие, а когда вернулся, все были заняты моим лечением. Хотя, Иден порывался взять билет до Ямайки и закопать его в полях конопли.

Шейн коротко рассмеялся.

— Иден нравится мне все больше. Ну что, пойдем назад?

Мистраль кивнула.

Они стали спускаться, и теперь их молчание не было напряженным. Шейн шел немного впереди. Он постоянно оборачивался, готовый подхватить девушку, если та споткнется. Расчет Миры оказался верным, ее признание отодвинуло нервозность Шейна на второй план. Сама же Мистраль ожидала, что ее вот-вот накроет привычная волна печали, а отчаяние завяжет в узел все внутренности.

Так случалось каждый раз, когда она вспоминала о Джареде. Она не хотела вспоминать, не хотела думать, но мысли сами иногда возвращались во время перед их разрывом. Мира снова и снова пыталась вспомнить какие-то знаки, признаки надвигающейся катастрофы. Но все было хорошо, гладко. Мистраль не помнила ни одного намека на то, что она стала не нужна.

Однако сейчас, спускаясь по тропе, она не чувствовала ни печали, ни отчаяния. Мира боялась в это верить, но, кажется, она смогла освободиться. Призрак предательства больше не преследовал ее.

На середине пути Шейн повернулся к Мистраль и все-таки заговорил.

— Издатель требовал показать ему начало новой книги.

Ты его переубедил?

— Ты же сама слышала. Майкл любит убивать в людях энтузиазм. Я уже знаю, что он скажет. Он начнет убеждать меня, что такая литература плохо продается. Но эта книга много для меня значит. Она… моя. Я знаю, что однажды придется ее показать, но не сейчас. Еще слишком рано.

И ты смог ее отвоевать?

— Смог, — мимолетно улыбнулся Шейн. — Не знаю, какие будут последствия. Но если понадобится, я разорву контракт с Майклом, верну ему аванс и пойду в другое издательство.

Мистраль с интересом посмотрела на него.

Тебе так дорога эта книга?

Шейн задумался и стал смотреть под ноги.

— Больше, чем две предыдущие, — сказал он после паузы.

Он не мог ей сказать всей правды о новой книге, но она действительно была ему дорога. Он пока не знал, к чему ведет ее повествование. У Шейна еще не был продуман сюжет, главы постоянно дополнялись какими-то деталями. Каждый день он просто садился и писал до тех пор, пока последние мысли не покидали его. Но Шейн уже сейчас знал, что не позволит ни одному редактору вырезать из книги хоть слово.