Али-Баба и сорок разбойниц - Дарья Донцова

— Я видел ее, как тебя, — пробормотал я, —лицо бледное, огромные глаза, волосы длинные, до плеч, на щеке крупная родинка,губы красивые, пухлые. На голове у нее была шапочка, белая, конической формы, асама то ли в костюмчике белом, то ли в платье. Она как из ниоткуда возникла,близко-близко, я ее словно сфотографировал.

Серега покачал головой:

— Ерунда тебе привиделась, хочешь еще кофе?

Тут послышался стук в окно, прибыл инспектор ГИБДД.

— Ну класс! — восхитился Серега. — Обычно ихчасами ждать надо, я думал, до утра простоим, а эти через десять минут явились!

Сначала сержант выслушал мой рассказ, потом походил вокруг«десятки» и велел:

— Заберите все ценные вещи, я вызову эвакуатор.

— Ему бы в больницу, — шепнул милиционеру Серега.

— Зачем? — удивился страж дорог. — Вродездоровый с виду.

Серега быстро рассказал историю про девушку в белом платье.Инспектор пару мгновений помолчал, потом снял шапку, перекрестился и сказал:

— А ну залазьте в мою машину.

Мы влезли в его «газик». Инспектор крякнул:

— Это ты с Нинкой повстречался.

— С кем? — оторопел я.

Сержант вздохнул:

— На этом повороте давно очень девушку насмерть сшибло,виновного не нашли. Вот с тех пор она, Нинка, и пугает водителей. Сам я никогдаее не видел, а от других слышал. Привидение, короче говоря. Ладно, ехайтеотсюдова. Эвакуатор мне заказывать?

— Сам позабочусь, — ответил я.

— Ты не дергайся, — посоветовал гаишник, —лучше завтра с утра прикатывай. Здесь редко ездят, никто твою колымагу нетронет, да и не на ходу она.

Серега заботливо довез меня до дома и отказался от денег.

— Чего я, нелюдь, — сердито воскликнул он, увидевкупюру, — стану на чужом горе наживаться? Убери рубли, они мне счастья непринесут!

Мы обменялись телефонами, и я пошел к Норе, рассказалхозяйке, что пережил за последние часы, и решил пораньше лечь спать. Завтрапредстояло встать в шесть утра, чтобы вместе с эвакуатором поехать занесчастной «десяткой».

Я лег на диван, но сон не шел. Тогда я решил немногопочитать. Не успел открыть книгу, как за дверью раздалось сначала тихоецарапанье, а потом зычный голос Ленки:

— Иван Палыч, вам ужин дать?

— Спасибо, не надо!

— Ну поешьте чуток, — не отставала она, —блинчики у нас!

Чтобы она отвязалась, я крикнул:

— Хорошо, сейчас приду, съем пару штук!

— Вам с чем? — не умолкала прислуга. — Cвареньем, сметаной или творогом?

— С джемом.

— Каким?

— Апельсиновым.

— А-а-а.

— Если нету, давай с любым.

— Почему? — запричитала Ленка. — Как не быть?Есть он. Только больно высоко стоит, я убрала подальше, никто его, кроме вас,не жрет, потому что сильно противный…

Продолжая бубнить, Ленка ушла. Я полистал книгу и сел.Может, и впрямь пойти поесть блинчиков? Глядишь, на сытый желудок лучшезаснется!

В голове не было ни одной мысли. Я тупо смотрел в однуточку, потом стал нащупывать ногами тапочки…

Внезапно послышался сначала грохот, а потом дикий, полныйболи крик. Я побежал в кухню. Там на полу лежала стонущая Ленка.

Очевидно, пытаясь достать для меня апельсиновый джем,домработница влезла на лестницу, потянулась к высоко висящей полке и, неудержавшись на перекладине, рухнула вниз. Судя по тому, как странно вывернута унее нога, Ленка ее сломала.

Поспать мне так и не удалось. Сначала я ждал «Скоруюпомощь», потом, взяв машину у Норы, поехал за «рафиком», в который на носилкахзагрузили Ленку. Затем началась маета: рентген, вправление костей, гипс… Яраздал кучу взяток медсестрам и врачам, устроил Ленку в приличную двухместнуюпалату, смотался домой, привез ей зубную щетку, пасту, купил соков и вернулся кНоре. Часы показывали четыре утра. Ложиться спать не имело никакого смысла. Мнелегче провести ночь на ногах, чем покемарить два часа, а потом вставать сгудящей головой.

Ровно в семь эвакуатор тронулся в путь. Мы добрались доместа быстро. Рано утром, в воскресенье, да еще на шоссе, покрытом ледянойкоркой, практически не было машин.

— Всегда бы так кататься, — мечтал водительэвакуатора, дымя на редкость вонючей сигаретой, — мухой до МКАД долетели.

Оказавшись возле «десятки», шофер принялся, насвистывая,налаживать хитрое приспособление, призванное вытащить мою несчастную «лошадку»на дорогу.

Я молча осматривал пейзаж. Похоже, мне вчера повезло, причеммногократно. Первый раз, когда «десятка» нырнула в овраг, доверху заваленныйснегом. Лишь по счастливой случайности она не врезалась на полной скорости ни водно из толстых старых деревьев.

Я прошел пару метров по шоссе и испугался. Невдалеке от тогоместа, где потерпела крушение моя машина, был обрыв, очевидно, тут раньшеразрабатывался карьер. Странно, однако, что он не огражден забором, но, сдругой стороны, ничего удивительного. Около нашего дома, на проспекте, парунедель зиял открытый канализационный люк. Одному богу известно, куда подеваласьего крышка. Легко представить, что могло случиться с водителем, если бы егомашина на скорости около ста километров в час попала колесом в разверстую дыру.

Так вот, над люком не было ничего, никакогопредупредительного знака, заборчика или просто веревки. Закрыли его лишь послетого, как я поскандалил в районной управе, живописуя последствия катастрофы. Даи крышка появилась не сразу, а лишь после моего третьего визита икатегорического обещания вызвать на место безобразия корреспондентов из«Московского комсомольца». Если подобное творится на одном из проспектов вцентре столицы, в районе, считающемся элитным, то чего ждать от дороги возлеМКАД?

Я постоял пару минут на краю обрыва, испытывая липкий ужас.Господи, ну и повезло же мне! Докатись «Жигули» сюда — от Ивана ПавловичаПодушкина осталось бы одно воспоминание.

Я пошел назад, шоссе словно вымерло. А еще мне вчерапосчастливилось встретить простоватого и душевного Серегу на «Газели». Печка вмоей «десятке» после аварии не работала, я замерз бы, дожидаясь ГАИ. Как всеавтовладельцы, я не ношу тяжелого зимнего пальто и ботинок на меху.

— Отчаянный вы человек, — сказал эвакуаторщик,когда я вернулся к месту аварии.