Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии» - Рафаэль Азизов

из чилинария, Док обратил внимание на то, все постояльцы разместились на лавках вдоль удлинённого за счёт приставного столика обеденного стола. У приставного же столика с трёх сторон стояли стулья. Ему освободили место на лавке с левой стороны от стола подле старшего брата. На столе были расставлены металлические миски из нержавеющей стали, называемые здесь «шлёмками» с какой-то весьма неаппетитного вида кашей в них. Рядом с каждой миской стояла металлическая кружка из того же металла на две трети наполненная непривычно прозрачным для Доктора чаем с плавающими в нём листиками заварки.

На завтраке он, превозмогая отвращение, проглотил пару ложек отвратительной каши вприкуску с хлебом, по которому собственноручно как попало металлической ложкой, размазал кусок называемого здесь маслом дешёвого сливочного спреда. К кашам он не притрагивался до этого со времён своего пионерского детства, вдоволь их, наевшись в средней школе и пионерских лагерях. Вкусить столь ненавистную с отрочества местную пищу его сподвигло опасение, как бы его не опрокинули с алкогольной добавкой по причине отказа от еды. Отодвинув от себя чуть початую шлёмку и на треть откусанный ломоть хлеба, он запил всё проглоченное безобразие парой глотков чая, который на вкус оказался сродни помоям. Подробный подсказал, что недоеденные продукты здесь принято предлагать нуждающимся, и показал на примере как это делать, обратившись к коллективу. В мгновение ока, Докторские объедки, включая недопитый чай, были по-братски разделены, а если точнее, то разорваны в клочья меж голодной братвы.

«А с рационом то тут беда по ходу, раз они такую парашу за обе щеки уплетают!» – последовавшее умозаключение не вселило особого оптимизма главному герою.

После завтрака последовал совсем непродолжительный перекур. На день полагалось десять дешёвых сигарет, которые выдавались ещё до завтрака. Подробный предусмотрительно взял пачку им на двоих. Не дав, как следует подышать свежим воздухом на улице судя по голосу тот же самый паренек, что суетился со скатертью до завтрака, стал всех настойчиво зазывать в дом на какой-то «Настрой». Доктору вся эта движуха напрочь «сломавшая» весь кайф первого опохмела начинала крепко надоедать и, выяснив у брата, что их ожидает непродолжительное мероприятие не обязательное для его участия он подумывал, как пойти выклянчить очередную «порцайку»32 водки после этого самого «Настроя».

В нетерпеливом ожидании улучшения самочувствия Доктор не стал укладываться на кровать, а сел на неё. В арочный дверной проём он наблюдал за проходящим в общем зале мероприятием, называемым «Настрой». Все члены общины кроме бородатого вожака разместились на шконарях и лавках вокруг столов. Во главе этого стола, который укоротился после завтрака, поскольку приставной столик был убран, спиной к чилинарию на стуле восседал тот же самый активный паренёк, которого главный герой уже безошибочно узнавал по голосу. Он, объявив о начале мероприятия, поздоровался со всеми, как-то странно представился, обозначив при этом, что он наркоман и принялся читать некий текст из неведомой книги. Смысл прочитанного замудрёного текста Док не особо уловил, но от него веяло какой-то религиозной ахинеей с разглагольствованием о жизни, смерти, Высших силах и тому подобным набором умных философских словечек.

Затем ведущий поведал всем собравшимся о чувствах, переполнявших его в данный момент, изложил своё понимание только что им же прочитанного словоблудия и, пожелав всей группе всего хорошего, поблагодарил всех за внимание. Когда в ответ вся группа хором проскандировала ему «Спасибо» Доктор застыл в некоем недоумении, испытав при этом лёгкий душевный трепет. Затем каждый из собравшихся по очереди двигаясь по ходу часовой стрелки от ведущего, так же поделился с собравшимися своими чувствами, высказался на тему «Настроя» и пожелал кто помощи повару и дежурному, кто хорошего настроения, кто ещё чего только взбредёт в голову. И каждое выступление заканчивалось хоровыми «спасибками».

После того, как высказался последний участник этого весьма занимательного действа, оказавшего на Доктора определённый отрезвляющий эффект, все встали со своих мест и выстроившись вокруг столов положили свои руки на плечи соседей слева и справа как-бы приобняв их. Образовав, таким образом, некую замкнутую кривую, отдалённо похожую на овал, но упорно называемую здесь кругом по чьей-то команде собравшиеся не дружно, но хором произнесли следующую фразу:

– Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого. Да исполнится воля твоя, а не моя. Аминь!

После этого они то ли с улыбками, то ли с оскалами на лицах похлопали друг друга по плечам и начали собираться на перекур.

«Ёбанное горе! Куда ж это меня так угораздило то?! Это что ещё за лесное братство, мать его?!» – совсем не лёгкая паника начала охватывать главного героя при невольно возникающих ассоциациях с сектантством и мысли о повторной поправке здоровья отступили на второй план. Он даже решил не идти на второй перекур, следовавший за «Настроем», сославшись на нежелание лишний раз, таскать сестру и пока повременить с пьянством.

Доктору, конечно же, было невдомёк, что улыбки пацанов были вызваны, прежде всего, присутствием новичка, так как каждый из присутствующих в своё время был на его месте и испытывал довольно схожие незабываемые впечатления от впервые услышанной молитвы о душевном покое.

«Северное сияние» (мне бы в небо…)

Из оцепенения, в котором пребывал главный герой после увиденного молебна лёжа на шконаре в чилинарии, его вывели звуки, доносившиеся из заполняющегося людьми зала и какие-то физиономии, постоянно заглядывающие в его комнату. Доктор, конечно же, ещё не запомнил всех своих новых соседей, но, тем не менее, эти рожи казались ему незнакомыми, а топот ног и оживление, творящееся в зале, явно указывали, что происходит нечто такое чего он здесь ещё доселе не видел.

Неожиданно в чилинарий вошёл Подробный и сообщил, что сейчас брату предстоит так называемый «Горячий стул». Это мероприятие в ходе, которого новичок должен был поведать накоротке собратьям по несчастью основные вехи своей «употребушной»33 биографии и ответить на их вопросы ежели таковые возникнут. Доктор недовольно уселся на кровати, переваривая только что услышанную вводную информацию, и кинув взгляд в зал к своему глубочайшему удивлению, обнаружил там настоящее столпотворение! Нижний ярус шконарей и лавки были заполнены неизвестными людьми полностью без свободного пространства между ними. Те, кто не поместился в этом импровизированном партере взобрались на «пальмы»34, благо там было посвободнее. Главный герой был явно не готов к такому многочисленному и пристальному вниманию к своей скромной персоне!

Если Доктору и импонировало что-то в нежданно обретенном брате,