Колечко с бирюзой - Валентина Мельникова

— Конечно. — Девушка радостно улыбнулась, моментально подсчитав в уме, что сумеет заработать на зимние сапоги. И только за дверью она поняла, что в принципе никто сильно не интересовался ее желаниями. Приказ известный хитрец заготовил заранее, и ее просто поставили перед свершившимся фактом.

Наташа прошла в кабинет к Нине Ивановне, немного побаиваясь ее реакции на происходящие события. Но та встретила ее спокойно. Еще раз проинструктировала по поводу ее обязанностей, добавив, что первое время, пока больной будет находиться на постельном режиме, она будет ночевать в его палате.

— Поставим там еще одну кровать, за ширмочкой. Как ухаживать за больным, не мне тебя учить. Следи, чтобы сух да сыт был, а остальное — по ходу дела. Пока вон переоденься. — Она подала Наташе новый белый халат и шапочку. — Сейчас звонили, кто-то из его командиров с тобой беседовать желает. Я выйду, пока вы будете разговаривать. — Нина Ивановна внимательно посмотрела на Наташу. — Об одном тебя умоляю, помни, о чем я всегда тебе говорила. Парень он не простой, не нашего поля ягода и, по всей видимости, из той породы, кто головы девкам кружит без особых на то усилий. Не забивай мозги всякими глупостями, тебе еще институт закончить надо. Ну а если приставать надумает, сразу мне сообщай, — она нахмурилась, — я не посмотрю, что герой и в адмиральских любимчиках ходит, живо все вывихи вправлю!

— Нина Ивановна, — рассмеялась Наташа, — он еще в себя как следует не пришел, а вы уже такие мрачные прогнозы строите!

— Прийти не пришел, а уже успел углядеть. — Нина Ивановна с досадой махнула рукой. — Говорила же Лацкарту, чтобы вместо тебя Лидию Яковлевну или кого из девок постарше к лейтенанту приставил. Нет, руками машет, ругается, дескать, где им замену сыскать в самый разгар отпусков! А ты, значит, лучший вариант. — Она вздохнула и будто маленькую погладила Наташу по голове. — Ладно, переодевайся, а я пойду проверю, что на посту делается.

Нина Ивановна вышла из кабинета. И только-только Наташа успела переодеться, как в дверь вежливо постучали.

— Войдите. — Наташа перекинула косу за спину, пожалев, что не успела уложить ее в более солидный узел.

— Здравствуйте. — На пороге возник высокий, плотный мужчина лет сорока, в форме морского офицера и, приложив руку к козырьку фуражки, представился: — Капитан второго ранга Сивцов.

Потом, окинув Наташу быстрым пристальным взглядом, не дожидаясь приглашения, по-хозяйски прошел в глубь кабинета и устроился за столом старшей медсестры.

— Садитесь, — сказал он, заметив, что девушка нерешительно держится за спинку стула. Затем достал тоненькую картонную папку, заглянул в нее, поднял на Наташу глаза и приветливо улыбнулся. — Надеюсь, это вы — Наталья Константиновна Ливанова, шестидесятого года рождения, русская, член ВЛКСМ, студентка третьего курса хирургического факультета Ленинградского медицинского института. Все верно?

— Верно. — Наташа села на стул, сложила руки на коленях и почувствовала, что пальцы слегка подрагивают от волнения. — Зачем вам это?

Мужчина в недоумении посмотрел на нее:

— Вы что, не в курсе, по какому ведомству теперь проходите?

Наташа пожала плечами:

— Честно сказать, меня это не особо волнует. Я знаю свои обязанности и думаю, что смогу с ними справиться.

Офицер осуждающе покачал головой:

— К сожалению, вы слишком молоды и, наверное, не до конца осознали важность полученного задания. Старший лейтенант Карташов выполнял специальное задание, и поэтому мы не можем позволить, чтобы он находился в общей палате вплоть до выздоровления. Кроме того, весьма желательно, чтобы он скорее встал на ноги. А это возможно только при индивидуальном уходе.

— Но тогда лучше пригласить кого-то из близких. Тут еще важен психологический настрой.

— Я с вами вполне согласен, но Карташов категорически запретил сообщать матери о его ранении, а других близких людей у него пока нет. Кроме друзей, разумеется. Но, увы, у них свои должностные обязанности. — Кавторанг придвинулся ближе, положил широкую ладонь поверх ее руки. — Девочка, поймите правильно. От вас очень многое зависит. Ранение он получил тяжелое. Положение усугубило и то, что он долгое время пробыл в воде, потерял много крови… Вполне возможны осложнения, если не повторная операция, не одно переливание крови… Человек он физически крепкий, и ваш Лацкарт надеется, что все сложится самым лучшим образом. Но может всякое случиться, поэтому я прошу вас находиться при нем неотлучно, ухаживать так, как вы ухаживали бы за собственным братом или любимым человеком. Да он и сам этого хочет, говорит, что ваши руки снимают боль…

Наташа покраснела:

— Да я всего-то раз до его щеки дотронулась…

Офицер опять улыбнулся, и девушка успокоилась. Улыбка преобразила ее собеседника, утратившего прежнюю строгость и сухость. Даже глаза, невыразительные и поначалу глядевшие сквозь нее, потеплели, а взгляд смягчился.

— Вы вспомнили про психологический настрой. Думаю, при постоянном общении с такой красивой девушкой он и сам не пожелает слишком долго валяться в постели.

— Но я смогу ухаживать за ним только до середины августа. С первого сентября начинаются занятия в институте.

— Если понадобится, мы все вопросы, конечно, уладим. Пока же не будем загадывать, согласны?

Наташа кивнула, а Сивцов открыл папку и достал листок бумаги с машинописным текстом.

— Ознакомьтесь, пожалуйста, с этим документом. Это подписка о неразглашении всего того, чему вы будете свидетелем и что вам доведется услышать.

Наташа, прочитав, подписала бумагу и молча отдала ее кавторангу. Он аккуратно вложил ее в папочку и вдруг хитро подмигнул ей:

— Ну вот и нормалек! Можете заступать на службу, Наталья Константиновна!

— Простите, — Наташа встала со стула, — но мне нужно съездить домой, предупредить бабушку, кое-что взять из одежды.

— Сколько времени на это понадобится?

— Завтра в восемь утра я буду здесь.

— Хорошо, только сейчас нужно будет решить вопрос о вашей временной замене…

— Не беспокойтесь, я сейчас переговорю с Ниной Ивановной, она сумеет найти кого-нибудь.

Но, как ни странно, Нина Ивановна решила в ее отсутствие сама присмотреть за Игорем Карташовым.

— Езжай, езжай, пригляжу, наверно, не хуже тебя! Чему-то и нас учили в свое время!..

До электрички оставалось еще более часа времени, и Наташа решила напоследок забежать в первую палату. Лейтенанта все-таки побрили, и девушка отметила, что без щетины он выглядел намного моложе, но по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Правая рука раненого была притянута бинтами к раме кровати, а процедурная медсестра копошилась рядом, устанавливая капельницу.

— Как он, Катя? — спросила ее Наташа.