Брат - Валерий Александрович Гуров

К тому же, когда я уходил в армию, брат вроде бы собирался жениться. А если у тебя под боком молодая и любимая жена, с которой вы живете не так давно, то внимательность к деталям притупляется. Не до бдительности, прямо скажем. Ну и потом, лучше всего сделать вид, что тебе не до рассказов: сейчас слишком устал и нужно выспаться, а завтра — не терпится влиться в обычную жизнь, не хочется сидеть на шее у брата, поэтому Сережа, не подскажешь ли каких-нибудь идей насчет работы? Вроде бы правдоподобно.

Ладно, разберемся по ходу. Больше все равно никаких вариантов нет.

Глава 3

16 сентября 1993 года

Да, после нашего обилия заборов и дверей с домофонами открытые настежь облупленные подъезды смотрятся так, как будто пришел к заброшке! А ведь когда-то я жил в таком же доме, выбегал во двор к друзьям из такого же подъезда…

Я присел на лавочку во дворе и закурил — Вова (который настоящий), видать, был запасливым и припрятал в форме пару сигарет и спички. Перед глазами поплыли воспоминания. Вот я наскоро одеваюсь, кричу «Мам, я гулять!» и выбегаю во двор, там уже собрались все пацаны со всех подъездов. Мы быстро договариваемся, во что играем сегодня — кто будет героем, кто бандитом — и разбегаемся по двору. Время от времени чья-нибудь мама или бабушка выдергивает из толпы кого-то из нас: опять расквасил нос или порвал шорты, «отец днями и ночами вкалывает, чтобы тебе что-то купить, а ты»… И не было обиднее наказания, чем быть уведенным домой в самый разгар игры. Что ни говори, а было весело. С некоторыми парнями из того двора я потом поддерживал связь до самой своей гибели. Все-таки дворовая дружба — это что-то особенное.

Игры, машинки, догонялки, первые драки, разбитые коленки — все это было как будто вчера. А интересно, кстати, если мне отправиться по своему домашнему адресу, смогу ли я увидеть «живьем» себя в молодости? От этой мысли я даже вздрогнул и чуть не обжегся бычком — сам не заметил, как сигарета кончилась. Хватит сидеть и фантазировать, надо идти. Со своим родственником знакомиться.

Подъезд ударил в нос смесью запахов мочи, перегара и крысиных хвостов. На лестнице на каждом шагу встречались то пустые бутылки, то окурки, то какие-то бумажки, а то и использованные шприцы. «Главное, не наступить на иглу», — вспомнил я давнее правило, «не дай бог через подошву в ногу войдет — кто их знает, чем они там болеют». С осторожностью переступая через этот мусор, я поднялся на нужный этаж, отыскал «свою» дверь и нажал на звонок. Кажется, здесь. Послышалось недовольное кряхтение — «кого там еще несет?» и дверь со скрипом открылась.

— Вам кого? — Мужик в старых вытянутых трениках и застиранной майке, видимо, не был расположен встречать гостей.

— Здорово, дядя, здесь живет Сергей Данилов? — спросил я как можно спокойнее.

То, что он не мой родственник, я сразу понял. Сам не знаю как. Да и на брата явно не похож.

— Нет здесь таких, — пробурчал мужик.

— Но я же помню, что…

— Слушай, парень, я не знаю, что ты помнишь. Я отсыпаюсь перед ночной сменой, только жену к матери спровадил — теперь ты меня достать решил. Сказал же — нет здесь никаких Даниловых. Тебе, наверно, адрес неправильный дали или ты сам что-то перепутал. Иди куда шел, — мужик захлопнул дверь, ясно давая понять, что аудиенция окончена.

Вот это да. Сказать, что я был обескуражен — ничего не сказать. Может быть, подвела память? Но это вряд ли — я шел сюда так же уверенно, как всегда шел к себе домой. Кажется, и с закрытыми глазами бы дорогу нашел. Но даже если я перепутал квартиру — этот мужик явно не знает никаких Даниловых. А это уже более чем странно. Соседи в то время еще вовсю общались друг с другом и уж точно поняли бы, о ком речь, если бы их спросили о жильце их дома.

Или что-то в системе измерений во вселенной окончательно поломалось, и я попал в одно время, а дом вместе с жителями — в другое? Нет, это уже совсем бред какой-то, так действительно до психушки недалеко. «Бред, говоришь? А то, что ты погиб в 2023 году, а воскрес в чужом теле в 1993 — не бред? Тем не менее это у тебя почему-то сомнений не вызывает» — не успокаивался внутренний голос, когда я медленно выходил из подъезда, пытаясь осмыслить происходящее.

— Вовка! Вовка, блин, ты вернулся! Живой!

Я поднял голову и увидел невысокого усатого мужичка с доверху набитой авоськой, улыбающегося во весь рот. Несколько золотых зубов так блестели на солнце, что я на секунду зажмурился. Он знает Данилова, что ли?

— Здрасте, — неуверенно произнес я, пытаясь выковырять из памяти его пронырливую рожицу.

— Привет, привет! — мужик схватил меня за локоть. — Давай рассказывай, как ты там! А мне говорили, что ты воюешь где-то в горячих точках! Чуть ли не в госпитале лежишь! Я думаю: ну все, попал наш Вовка-то в переплет! А ты вон живой и здоровый! Брехали, значит! — дядьку явно переполняли эмоции. — Ну что, как ты теперь, куда? Ух, какой-ты стал! А был то, шея как у куренка, а щас мужик прям!

— Да я вот к брату решил пока, осмотрюсь, а там видно будет…

— А-а, значит, ты не знаешь, — мужик помрачнел и замолчал. — Ты это… давай присядем, что ли.

Мы присели на ту же лавочку, на которой я десять минут назад вспоминал дворовые игры. Мужик суетливо закурил и уставился куда-то вдаль.

— Ну так что с Сергеем-то? — не выдержал я. — Он переехал, что ли, пока я служил? Тогда почему ничего не написал? — я решил, что если добавлять в разговор каких-то логичных деталей, то будет правдоподобнее. Ну в самом деле — если бы брат этого Вовы переезжал, то, наверное, нашел бы способ сообщить брательнику новый адрес, и не привели бы меня сейчас его воспоминания по ложному следу!

— Убили их, — тихо сказал сосед и часто заморгал. — И Серегу, и жену его, Катьку, и дочку их годовалую — никого не пожалели. Суки, их бы так самих…

— Как⁈. Кто убил-то? — кажется, я начал вживаться в роль. Хотя незнакомых мне людей действительно было жалко. Ребенка-то за что? Да и брат с женой вряд ли были такими отморозками, что с ними стоило вот так.

— Да! — махнул рукой мой собеседник, — бандиты какие-то. Чего они, визитки будут оставлять? Куда-то влез твой Серега — то ли денег задолжал, то ли поссорился с кем-то,