Брат - Валерий Александрович Гуров

по сравнению с которыми это было царское ложе, все-таки ночевать с на вокзале — это не то, к чему я стремился. Но, в конце концов, прямо сейчас я все равно ничего другого бы не придумал, а завтра… как говорится, завтра будет завтра. Усталость от событий и переживаний прошедшего дня взяла свое, и я отрубился почти сразу.

И вот теперь местные менты почему-то решили нас разогнать, хотя до этого спокойно проходили мимо и не обращали на нас особого внимания.

— Я долго буду ждать? Короче, если через три секунды здесь еще кто-то останется, я быстро организую ночлег в другом месте! Раз… два…

Не дожидаясь последней цифры отсчета, я вскочил и быстро пошел в сторону выхода. То же самое сделали большинство моих соседей. В последний момент я оглянулся и увидел моего нового знакомого, который разрешил мне прилечь. Он с виноватым видом что-то объяснял милиционерам, и по их лицам было похоже, что его объяснения их не устраивают.

«Куда ты лезешь, сам тут на птичьих правах! Правозащитник из будущего, блин!» — ворчал мой внутренний голос, но мне почему-то стало жалко этого мужичка. Слишком уж интеллигентным был его вид — такие обычно в схватке с реальной жизнью не выигрывают.

— Ребята, это мой товарищ, с женой поссорился, вот и боится домой идти, я его уведу сейчас, не волнуйтесь, — я старался казаться уверенным, это вышло довольно легко.

— Да? А тебя тоже жена выгнала, что здесь валяешься? Вроде на бомжа не похож — парни в погонах изучающе смотрели на меня.

— Да нет, я дембельнулся, домой еду, здесь пересадка, и я на поезд опоздал, — я ляпнул первое, что пришло в голову. — Вот жду, когда мать из дома денег на билет вышлет, и я сразу домой.

Конечно, вся эта чушь могла показаться правдоподобной только первокласснику. Дембель встретил на вокзале товарища и улегся с ним поспать на полу… Но ментам, видимо, самим было неохота распутывать все эти версии, тем более что мы всем видом показывали готовность уйти, а взять с нас все равно было нечего.

— Хрен с вами, выметайтесь отсюда к чертовой матери, и чтоб больше я вас здесь не видел! — рявкнул тот, который будил меня дубинкой.

Интеллигент пробормотал «Спасибо», и мы вышли на улицу.

— Тебя хоть как зовут-то? Меня Вова, — сказал я.

— Вася, — представился собеседник.

— Вася, ну кто его не знает, — вспомнил я песню из детства и усмехнулся. — Ну и что теперь делать будем, Вася? На лавочку в парк идти? Там, боюсь, нас разбудят ребята пожестче, чем эти.

— Нееет, в парк не надо, — задумчиво протянул Вася. — Давай лучше по многоэтажкам походим.

— Думаешь, кто-нибудь сжалится и пустит на ночлег? — развеселился я. — Так и вижу: молодая, румяная одинокая домохозяйка сочувствует двум бродягам, пускает их домой, дает помыться и свежую одежду, потом кормит ужином и звонит такой же одинокой подруге…

— Это, конечно, было бы неплохо, — мечтательно закатил глаза Василий, — но вообще-то я не это имел в виду. Как ни странно, во многих высотных домах дверь на чердак не запирается. Черт его знает, почему — может, ключ доверить некому… В общем, там иногда можно ночевать. Ты оказываешься как бы между крышей и жилыми этажами, и если вести себя тихо, то тебя никто даже не заметит.

Мы направились в сторону ближайших многоэтажек. Все-таки мой знакомый не был похож на типичного опустившегося ханыгу — даже речь выдавала в нем довольно образованного человека. И, кстати, он оказался прав — уже во втором доме нам повезло. Дверь на чердак оказалась открыта, и мы, осторожно войдя внутрь и расчистив пол от разбросанного мусора, стали устраиваться на ночлег. Впрочем, после пережитого сон пришел не сразу, и между нами завязался обычный разговор двух попутчиков, какой бывает в поезде — а в нашем случае на чердаке. Разве что говорить нам приходилось очень тихо, чтобы нас не услышали жильцы верхних этажей.

— Ты как на вокзале-то оказался? — спросил я. — Извини, но на обычного бомжа ты не очень похож…

— А, похож — не похож, бомж теперь и есть, — грустно отмахнулся Василий. — Вообще-то я учителем работал. Жена была, нормально жили… И тут на меня вышли какие-то… даже не знаю, как назвать. В общем, квартира им моя приглянулась. Уж не знаю, чего они на учителя-то полезли — по-моему, более подходящих кандидатур полно… Ну и говорят прямо: нам твоя квартира нужна, но ты не бойся, мы, дескать, люди честные, мы хотим ее у тебя купить. Я, честно говоря, не сильно удивился: квартира была небольшая, но в центре, думаю, мало ли, сейчас время-то какое пришло, не поймешь… Ну вот, и говорят: ты, мол, ее приватизируй и мы ее у тебя купим по рыночной цене, а ты на эти деньги в каком-нибудь другом районе, подальше, сможешь просторную купить, с ремонтом. А то и в деревню уедешь — там учителей не хватает, а цены такие, что этой суммы хватит и на дом, и на машину, и скотину завести.

Ну мы с женой покумекали — нам в Москве-то и правда не очень нравилось: шум, гам, суета, пыль… Я и подумал: приедем в деревню, будем как короли — и относительно молодые еще, и при деньгах, дом хороший купим, заживем на свежем воздухе. И согласился. Позвонил им, что приватизировал квартиру, мол, и готов продавать. Они пообещали приехать с деньгами. И действительно скоро приехали, только не с деньгами, а с пистолетом. Договор привезли — дескать, подписывай. А там написано, что я продаю им квартиру и претензий не имею. Я вроде возразил — а деньги-то где, а он как даст мне рукояткой по голове, у меня аж в глазах потемнело, и говорит: деньги в банке, а ты скажи спасибо, что живой остаешься. Подошел к жене, та от страха ни жива ни мертва, а он ей к виску пистолет приставил и говорит: не подпишешь, мол, я сейчас ей башку разнесу. Ну и что мне оставалось делать?

— А соседи, милиция? — спросил я.

— Какие там… У нас соседи были — старики одни. Ну еще пара алкашей, которые, кроме как на бутылку найти, ни о чем думать не в состоянии. Дом-то старый. А милиция… они же, небось, их и крышуют. Иначе откуда у них так все поставлено — и договор у них, и уже все оформлено, и квартиру как точно нашли, которую быстро отжать можно. Это же тебе не в подъезде по голове сзади тюкнуть — это целая комбинация, там вон сколько людей завязано!

— Мда. Ну и куда же вы пошли?

— А куда нам идти? Так по улицам и стали скитаться. Родственников у нас уже не осталось, друзья хороши, когда у тебя все хорошо, а когда чего