Эскортник - Лил Алтер

ненавидишь? Отец же тебя выбрал, её бросил, всего за месяц жениться решил? Что она тебе такого сделала?

— Ты молод слишком, ничего не понимаешь в жизни, совсем ничего!

— В одном ты права — отец нашёл себе пятую — они с Элей помолвлены, он ей прямо в ресторане кольцо подарил.

— Лёха на ней женится? На этой змее подколодной? Никогда! Я не дам, не позволю! Они не могут получить свой хэппи-энд!

— Мама, сегодня я впервые видел отца в адеквате. Он был нормальный, весёлый, даже счастливый. Брось ты эту злость, отпусти их? Пусть им будет хорошо, если они так друг друга любят! — Макс устало поднялся, поцеловал мать в горячую щёку и пошёл к себе.

Нинка осталась сидеть у стола. На одну секунду ей подумалось, а не последовать ли совету сына? Но внутри с утроенной силой закипели злость, ненависть и зависть. С непреодолимой зависти всё когда-то и началось.

Хотя чего бы это ей завидовать Эльке? Ничего особенного в ней не было. Звездой их компании явно была Нинка — все парни были у её ног. То, что она — красивая, ей с детства внушала мать. «Бог дал тебе такую внешность, — говорила она дочери. — что всё для тебя просто будет! Найдёшь себе богатого, солидного мужа, ничего, если старше. Пусть он работает, а ты будешь развлекаться, радоваться жизни!». Нинкиной матери не удалось ни того, ни другого — своего отца Нинка никогда не видела. Девушка собиралась последовать материнскому совету, но тут в её жизнь вмешалась эта Элька…

В первый раз Нинка увидела их с Лёхой на одной из тусовок — Элька где-то познакомилась с ним и пригласила в их компанию. Они сидели вдвоём на диване, и Лёха, пристроившийся у Эли под боком, по-хозяйски положил руку поверх её груди, только слегка прикрытой лёгкой футболочкой на голое тело, всем своим видом показывая: «Моя, не суйся!». Его светлые вельветовые штаны не оставляли сомнений в том, какие ощущения возбуждали в нём и его девушка, и эти вызывающие объятия. Элька, не обращая ни на что внимания, увлечённо обсуждала то ли поэзию, то ли политику. На Нинку все эти разговоры наводили скуку, так что она рассматривала Лёху. Она должна была признаться, что он симпатичный, хоть и не в её вкусе — ей нравились очень высокие яркие напористые парни. Но что-то в Элькином приятеле её привлекло. Что — она тогда сама не поняла.

Когда ребята вышли покурить, Нинка не удержалась:

— Элька, а твой новый дружок без ума от тебя, прямо в рот смотрит!

— Лёшек — самый хороший, он такой классный! — Элька расцвела в блаженной счастливой улыбке.

Эта идиотская улыбка не давала Нинке покоя, даже ночью она не могла заснуть от злости, представляя её. Да как Элька, стерва, смеет быть такой уверенной в своём Лёшеке и в их любви? Некоторое время Нинка бессильно наблюдала, как эти двое существуют только друг для друга — ходят везде в обнимку, целуются без всякого стыда — бросая ей вызов. Наконец представился удобный случай. Неразлучные поссорились, и Элька ушла домой одна.

Разрушить их идиллию оказалось до смешного легко: несколько звонков Эльке, советов держаться, не терять женской гордости, пусть сам приползёт с повинной головой; будто случайные встречи с Лёхой возле его работы, рассказы про то, что у Эльки появился новый друг, сочувственные вздохи и нежные поглаживания по руке — всё сработало, как по нотам. Почувствовав, что его сопротивление ослабевает с каждым днём, проходящим без Элькиного звонка, Нинка пригласила Лёху домой. Её мать работала во вторую смену, и Нинка, налив парню несколько рюмок водки, начала в мельчайших подробностях рассказывать, что видела Эльку в метро, целующейся с красавцем Андрюхой.

Ещё не дослушав её историю, Лёха завёлся с пол-оборота. Нинка даже не ожидала от него такой прыти: несколько порывистых поцелуев, и он уже стягивал с неё лифчик и грубо шарил под юбкой, на ходу расстёгивая ширинку. Злой и пьяный секс оставлял желать лучшего, но цель была достигнута: Лёха принадлежал ей.

Скоропалительность их свадьбы — всего через два месяца — изумила всех. Нинкина мама даже подозревала, что дочь беременна. Но Нинка торопилась по другой причине: её сжигал страх, что Лёха уйдёт, вернётся к своей настоящей любви. В первую ночь, новоиспечённый муж напился до такой степени, что залез на Нинку, пробормотал «Ну и стерва же ты, Элька!», и тут же заснул.

Став женой, Нинка истребила всякое напоминание о том, что в Лёхиной жизни существовала другая женщина: порезала фото, сожгла номер телефона, даже выкинула брелок для ключей и другие мелочи, подаренные соперницей. Но чувство того, что она заняла чужое место, не проходило. Нинке всё казалось, что Лёха изменяет ей, встречается с Элькой у неё за спиной. Она так и слышала, как они смеются над ней. Каждая задержка на работе, звонок с незнакомого номера, невпопад сказанное слово — вызывали приступ ненависти и ревности. Уже не сдерживая себя, она скандалила и осыпала мужа сочными словечками. То, что Лёха только молчал в ответ, раздражало ещё больше.

Не выдержав, Нинка позвонила Эле. Трубку взял её отец:

— Владимир Иванович, а Элю можно?

— Нина? Эля переехала в другой город. Как у тебя дела? Нравится семейная жизнь?

— Я беременна, только мне всё кажется, что Лёха и нашим, и вашим — и со мной жить хочет, и Элю опять охмурить.

— Я всегда считал, что он парень ненадёжный, никудышный. Не понимаю, что вы все, девчонки, в нём видите. Ты не волнуйся, я его к моей Эле на версту не подпущу!

На некоторое время Нина успокоилась, но затишье длилось недолго: поздние приходы мужа участились, от него пахло водкой и женскими духами, и он даже не защищался от её обвинений.

— А чего ты хотела? — как-то нагло заявил он жене. — Мне одной женщины мало!

Нинка отвесила ему оплеуху, и он ушёл к матери. Так, в ссорах и скандалах, тащились годы. И вот, в разгаре какой-то очередной разборки, она бросила мужу в лицо правду:

— Надо было тебя Эльке оставить! И что она, дура, в тебе увидела? Всё «Лёшек» да «Лёшек»! Словно драгоценность какую нашла! Знала бы я, что ты из себя по-настоящему представляешь, ни за что бы за тебя тогда не взялась!

В первый раз в жизни, Нинке показалось, что муж её ударит. Но Лёха сдержался.

— Да, Элька не считала меня грязью! — и ушёл, громко хлопнув дверью.

— Мама, почему вы кричите? — четырёхлетний