Интимная история человечества - Теодор Зельдин

class="p1">Ее девиз: «Всегда можно найти решение». Отец Лидии – работник почты. Одна сестра работает в полиции, другая – в мэрии, третья – в школе. Вселенная мелких чиновников, вращающаяся вокруг своей оси, достаточно велика, чтобы в семье не переводились темы для разговора. Для Лидии поступление на государственную службу было бегством от обыденности: «Я всегда хотела заниматься чем-то необычным». И теперь ее цель – доказать своими поступками, что женщины могут работать в сфере безопасности не хуже мужчин, но не с целью занять их место или бросить им вызов, потому что «силовой аспект профессии должен быть сохранен, а женщины не обладают внушительной физической силой». Она не спорит с женоненавистниками, будь они полицейские или нет. Сексуальные преступления дают ей шанс продемонстрировать свою ценность: «Жертвам легче говорить с женщиной».

Лидия выглядит очень современно в брюках и с револьвером на бедре, но она решила, что ей будет удобнее на Реюньоне, в Индийском океане, куда ее отправят в следующую командировку. Она уже почувствовала вкус Новой Каледонии: там, говорит она, «живут так, как жили сто лет назад». Однако и в Коньяке сохранились старые обычаи: чтобы поговорить со мной, ей нужно было получить разрешение своего начальника, капитана, тот спросил полковника, а тот обратился к генералу…

Другие старомодные обычаи можно наблюдать в окрестностях города. Местные виноградари тоже осторожны в выражениях. Семья Белленгес, владеющая 16,5 гектара виноградников и 30 гектарами пахотной земли, по-прежнему верна традиции не перечить властям: «Мы никогда не обсуждаем политику. Мы со всеми в хороших отношениях. Мы голосуем, но не рассказываем – за кого».

Однако у каждого члена семьи отношение к словам свое. Бабушка – интеллектуалка. Шестидесятипятилетняя портниха по профессии, она начитанна, интересуется новыми гаджетами, помогает детям делать уроки и ведет записи, когда смотрит телевизор, а потом любит обсуждать передачи. Ее блестящий ум объясняют тем, что она родом с севера, из Па-де-Кале. Считается, что одна из ее внучек пошла в нее, потому что дома все время читает.

Глава семьи, унаследовавший ферму от отца, продолжает есть на завтрак суп, паштеты и сосиски, как всегда ели его предки. Он знает всех в округе, ходит на охоту, читает газету и подписан на консервативный еженедельник L’Express. Но есть темы для разговора, которые по-прежнему слишком щекотливы. У него нет сыновей, жалеет ли он об этом? Его жена отвечает: «Он никогда про это не говорил».

Жена рассказывает охотно и много, но разговоры лишь аккомпанемент к работе. Ей некомфортно, если она постоянно не занята и не находится в движении, не присматривает за животными и домом и по два часа не стоит у плиты, готовя ужин. Она никогда не читает, даже газету, и никогда не помогала детям с уроками: «Мы им доверяли, мы не такие, как другие родители, которые вмешиваются. Дети должны идти своим путем, нет смысла заставлять их получать более высокие оценки – каждому по способностям. Я воспитала их бережливыми и приспособленными к жизни».

Одна из дочерей, которая учится на медсестру и планирует стать акушеркой, говорит, что в старину больше общались, по крайней мере во время уборки урожая, когда нанимали пятнадцать рабочих разных национальностей: атмосфера была праздничная, а субботними вечерами устраивали обильные трапезы и танцы. Ей нравится «атмосфера тепла», это означает, что вокруг нее много людей. В прошлое воскресенье у семьи не было гостей: «Как странно, что мы одни, дом кажется пустым». Но опять же, есть вещи, о которых они не говорят: «О том, о чем мы не говорим друг с другом, мы пишем в письмах». Они переписываются с жителями Африки, Перу, Кореи. Медсестра отправляет по три-четыре письма в неделю. Чужие люди нужны, чтобы объяснить, чем ты занимаешься и что чувствуешь.

В самом центре Коньяка собеседники тоже в дефиците. У Аннет Мартино и ее мужа есть овощная лавка, где столько покупателей, что они могут позволить себе отпуск только на одну неделю в году: она придумала изюминку – изящные, богато украшенные корзины с фруктами, за которыми люди приезжают за 80 километров. «Я хотела бы, – говорит она, – быть как Труагро [шеф-повар с тремя звездами], чтобы меня признали в профессиональной среде. Я не подозревала, что это есть во мне. Но трагедия коммерции в том, что люди думают, будто мы кассовые аппараты. Да, конечно, мы живем на их деньги, но мы не только это. Когда встречаешь людей и слышишь, как они разговаривают, становится интересно. Я бросила школу в четырнадцать, у меня проблемы с орфографией, в переписке я пользуюсь словарем. Но сейчас меня интересует все. Я испытываю ненасытную жажду знаний. Я не читающий человек, но люблю иногда зайти в книжный магазин и полистать какую-нибудь книгу или журнал. Я готова попробовать, прежде чем сказать “нет”. Культура очень развилась во Франции: теперь можно делать все, говорить обо всем; все стало культурным, потому что везде и всему можно учиться. Телевидение дает много новых идей и интересных биографий, и их хочется обсуждать». У Аннет нет комплекса неполноценности из-за отсутствия образования: «Есть люди образованные, но глупые».

В детстве ее учили не разговаривать за столом. «Мои родители почти не разговаривали друг с другом. Подруги говорят, что их мужья тоже не разговаривают. Это встречается часто. Раньше мужья мало говорили, потому что все было под запретом и потому что им нечего было сказать. На наших званых ужинах мы либо молчим, либо спорим.

Мой муж встает в три часа ночи, чтобы сделать покупки. Он немногословен и полностью погружен в работу. Я предупредила дочь: “Ты будешь больше радоваться жизни, если будешь с мужчиной, с которым можно поговорить”. Недавно я купила книгу, в которой написано, что женщин больше интересуют разговоры, чем секс. Дружба начинается с болтовни ни о чем, просто для развлечения, но позже человек начинает говорить о жизни, начинает делиться чем-то. Настоящие друзья появляются очень редко. Они не будут повторять то, что говорю я, и не будут это обесценивать. Мне нравятся многие люди, но дружба – более сильное слово.

Я научила своих дочерей бороться за себя, быть независимыми. Со старшей я уже разговаривала о женских делах. Я говорю свободно, но мы не подружки. Я чувствую себя ее матерью. Я говорю им, что нужно работать, любить, уважать, учиться. Я хочу, чтобы они были настоящими женщинами, то есть теми, кого уважают и любят, кто умеет любить и может заставить себя уважать. Я говорю им, что нужно жить свободно, лучше меня, быть не такими невежественными.

Женщине нужен мужчина. В прошлом мужчины не оказывали женщинам поддержку. Отец не поддерживал маму, и раньше жизнь была более пассивной. У мамы были скромные запросы и много детей. Но мне нужны от мужчины поддержка, уверенность, ласка. Почему? Я не знаю. Нужно опереться на кого-то.

Примером настоящего мужчины был Ив Монтан. Я бы не хотела за него замуж, но у великих мужчин есть плечо – женщина чувствует его силу, он понимает ее и поддерживает. Однако, несмотря на сексуальную раскрепощенность, дружба между мужчинами и женщинами по-прежнему сложна, всегда есть arrière pensée (задняя мысль). Женщины могут говорить обо всем, что интересует мужчин, могут расширить круг тем. Они чаще делают паузу, размышляют, они не менее умны. Отношения меняются, но по-прежнему сложны. Когда мужчины становятся старше, они часто еще нуждаются в матери или хотят вернуться в восемнадцатилетний возраст, продолжать доказывать, что они мужчины. Тогда как женщина проживает каждый этап своей жизни, у нее есть несколько жизней. Мужчины отказываются так жить. Говорят, Монтан стал тем, кем стал, благодаря женщинам, и это правда.

У себя в магазине я продавец. С вами я – это я».

Шестнадцатилетняя дочь мадам Мартино считает, что ее способность вести беседы ограничивается по-другому. Раньше, говорит она, девушки доверялись только девушкам, а теперь с мальчиком можно подружиться без секса, «как с братом». «Разницы между мальчиками и девочками нет, можно поговорить и с теми, и с теми». Однако, если «девочки готовы экспериментировать и искать, у мальчиков есть навязчивые идеи, они думают только о деньгах и успехе». Появилась новая уверенность