Смертельный выстрел - Томас Майн Рид

Молодой человек был убежден, что то была попытка расправиться с ним, догадывался и о том, чьих это рук дело. Ему показалось, что выстрел словно произнес имя этого человека – Ричард Дарк.

Сверкающие яростью глаза Клэнси обшаривали лес. Деревья здесь росли тесно, промежутки между ними погружены в тень. Он не видел ничего, кроме могучих стволов, нижние ветви которых увивала призрачная тилландсия, тут и там ниспадающая до земли. Заросли ее сбивали его с толку, как цветом, так и формой. Ее серые побеги, напоминающие струйки восходящего дыма, не позволяли заметить пороховое облачко, вылетевшее из ружья. Чарльз не видел его. Быть может, оно уже рассеялось или растеклось по мху?

Но это не важно. Но ни сумрак, ни теснота деревьев не помешали собаке охотника обнаружить убежище убийцы. С лаем животное бросилось вперед и остановилось шагах в двадцати от огромного кипариса. Кипарис был со всех сторон окружен «коленами» в несколько футов высотой, которые в сумерках можно было принять за людей.

Клэнси вскоре очутился среди них и, стоя между двумя «коленами», увидел того, кто хотел убить его.

Дарк не пытался ничего объяснить. Клэнси не требовал объяснений. Курок его винтовки уже был взведен; заметив противника, он вскинул оружие и воскликнул:

– Подлец! Ты уже сделал первый выстрел, а теперь моя очередь.

Дарк выскочил из убежища, чтобы действовать свободнее. Он вскинул свою двустволку, но, рассудив, что опоздал, не стал прицеливаться, а опустил ружье и снова нырнул за дерево. Это движение, произведенное с проворством белки, спасло ему жизнь.

Клэнси промахнулся. Его пуля пробила полу одежды Дика, но не причинила тому даже царапины.

Издав победный клич, сын плантатора бросился на противника, ружье которого было разряжено, тогда как в двустволке Дарка сохранился еще один патрон. Он неторопливо упер приклад в плечо и взял противника на мушку.

– Вы чертовски плохой стрелок, Чарльз Клэнси, – сказал он насмешливо. – Промазать по человеку с каких-нибудь шести футов! А вот я не промахнусь. Игра будет честная. Я начал, я же и закончу. Получай же смертельный выстрел, собака!

При этих словах огненная полоса блеснула из его двустволки. Несколько секунд Клэнси был невидим: дым окружал его облаком. А когда пороховая гарь рассеялась, Чарльз лежал на земле: из раны на груди лилась кровь, растекаясь по жилету.

Его тело билось в агонии.

Судя по медленным и отрывистым словам, сорвавшимся с его уст, молодой человек и сам ощущал приближение смерти:

– Ричард Дарк! Вы застрелили… Вы убили меня!

– Таково было мое намерение, – цинично ответил Дарк, подходя к жертве.

– О небо! Скажите же, несчастный, за что такая жестокость?

– О, вы очень хорошо знаете, за что. А если еще не догадались, то я скажу: за Хелен Армстронг. Впрочем, я убил вас не за нее, а за ваше проклятое нахальство, за мысль, что вы могли завладеть ею. Не обольщайтесь: ей не было до вас никакого дела. Может быть, для вас будет утешением убедиться в этом перед смертью. Так как нет вероятности, что вы увидите ее когда-нибудь, можете полюбоваться ее портретом. Вот он: эта прелестная девица прислала мне его сегодня утром, а вот и ее почерк, как видите. Сходство поразительное! Что скажете? Не стесняйтесь, в вашем положении всегда говорят правду.

Бессердечный негодяй наклонился, держа фотографию у Клэнси перед глазами: умирающий мог еще различить портрет той, кому принадлежало его сердце.

Он смотрел на изображение с любовью, но недолго: подпись внизу поглотила его внимание – он узнал почерк. Страх смерти был ничто в сравнении с отчаянием, овладевшим его душой, когда тускнеющим уже взором он прочел:

«Хелен Армстронг – тому, кого любит».

У Ричарда Дарка был ее портрет – значит, и эти нежные слова были адресованы ему!

– Милая девушка! – воскликнул Дарк, целуя фотографию и вливая новую порцию яда в ухо жертвы. – Она мне прислала его сегодня утром. Ну, Клэнси, прежде чем отойти в мир духов, скажите, как вам этот портрет? Разве она на нем не вышла очень похожей?

Этот издевательский вопрос остался без ответа, ни словом, ни жестом. Губы Клэнси были сомкнуты, глаза остекленели, тело было неподвижно, как и земля, на которой оно лежало.

Этот ужасный эпизод увенчала короткая, но гнусная эпитафия Дарка. То были всего пять слов:

– Черт его побери! Он издох!

Вопреки уединенности места, где произошла стычка, закончившаяся, похоже, трагическим исходом, и ничтожности шансов найти ее очевидцев, имелся тот, кто услышал связанные с ней звуки. Выстрелы, крики, яростные восклицания достигли ушей человека, совершенно правильно истолковавшего их.

Нет округа в южных штатах, в котором не нашлось бы охотника за енотами. В большинстве из них они встречаются во множестве. Интересно, что такими охотниками всегда бывают негры. Охота эта слишком легка и непочетна, чтобы соблазнить белого. В прежние времена на каждой плантации имелся один или несколько черных охотников. Ловля енотов доставляла им и выгоду, и удовольствие. Деньги, вырученные за шкуры, они тратили на покупку табака и виски, так как любили выпить. Мясо, хоть и не ценилось белыми, для чернокожего, неизбалованного мясной диетой, сходило за настоящий bonne-bouche[10], и зачастую служило причиной устроить настоящий пир.

Негодяй наклонился, держа фотографию у Клэнси перед глазами

Плантация Эфраима Дарка не была исключением из общего правила, на ней имелся свой охотник за енотами. Это был негр по прозвищу Синий Билл. Такую кличку он получил вследствие того, что в иные дни на его черной коже выступал синий оттенок, а вообще-то, он был черен, как эбеновое дерево. Синий Билл был страстным охотником и любил гоняться за енотами в ущерб собственной безопасности и спокойствию. Охота увлекала его далеко, несмотря на то что дисциплина плантации требовала от него находиться близ дома, и не раз на плечах его оставались следы кнута за самовольную отлучку.

К несчастью для Ричарда Дарка, наказания не излечили охотника от его наклонностей. В тот вечер, когда был застрелен Клэнси, неутомимый Синий Билл бродил по краю кипарисового болота с дворняжкой, приученной искать его любимую дичь.

Гоняясь за старым самцом, эта парочка вышла на опушку леса. Негр готовился подкрасться к сикомору[11], где у енота было гнездо, как раздавшийся вдруг выстрел заставил его вздрогнуть. Опытный слух узнал «голос» двустволки его молодого хозяина, а это был человек, встречи с которым Билл боялся больше, чем с кем бы то ни было, так как опять ушел из дома без разрешения.