Когда расцветает опал - Вероника Янушкина

Что должно было случиться, если Орден вступил в опасную игру, вытащив из пропасти ворона и журавлицу? Связался с кайхалом, предложил сделку — помощь в обмен на укрытие и последующую свободу…

Пока тен Хемсворт знал мало. Зелёная, сиреневая и алая луны закроют друг друга, и наступит ночь. Каждые пятьсот лет между подлунным и надлунным мирами исчезает граница, и силы стихий пропитывают иссушенную землю. Наполняются родники цветного ветра, оживает природа, открываются месторождения сельвиолита. Это верховный кайхал помнил из книг, но поведение Ордена наводило на мысль — было что-то ещё. И все поступки Сваарда подчинялись «великой цели». Но какой? Спросить прямо означало поставить семью под удар.

— Что ты скрываешь?

— С кем вы говорите? — на уступ шагнул послушник.

— Астен, забудьте. Мысли вслух.

То было ещё одно требование тен Кармалла: Ильхана постоянно кто-то сопровождал. Сопровождал и (как предполагал каорри) докладывал мудрейшему о поведении союзника, что лишний раз подтверждало первый закон Ордена: никому нельзя доверять. За слащавыми улыбками скрывался холодный расчёт.

— Но вас явно что-то тревожит. Вы часто хмуритесь, качаете головой и словно противитесь всеобщим решениям.

— Так уж всеобщим. Вас бы не беспокоило хождение по лезвию клинка? Провокации в графствах добром не закончатся.

— Мы отвлекаем внимание от крепи.

— Отвлекаем ли?

— Разве нет? Стражам некогда думать о мятежниках.

— Вашими устами да… впрочем, забудьте.

В этом заключалось второе правило: хранить тайны и сокровенные мысли при себе, если не хочешь удара в спину.

В ущелье опускался туман. Клубы, словно птицы, скользили между пиками и сизыми хвостами окутывали камень. Холодало. Наступала очередная ночь, когда сон не принесёт отдыха, только укрепит усталость. Как забыть о проблемах, если они росли подобно заносам песка в пустынную бурю?

— От ворона нет вестей?

— Он вернётся завтра на рассвете.

— Я передам мудрейшему.

Ильхан услышал в голосе Астена облегчение. Само собой, Стасгарда в Ордене не любил никто. Боялись, избегали бесед, а после обсуждали каждый шаг, точно ждали подвоха. Страшились, что однажды ночью отмеченный Морой убьёт всех, и радовались, когда Стеллана отправляли на задания. Грязные, иначе исчезновения врагов Ордена кайхал назвать не мог. Не раз «проклятый» отсутствовал по семерике, а когда возвращался, был темнее тучи. Ни с кем не разговаривал, скупо отчитывался перед тен Кармаллом и уходил к семье. Уж он-то прекрасно понимал, что беглецы с королевской казни стали заложниками. Угодили из огня да в полымя.

Позади донеслось тихое ржание.

— Сальфы готовы. Вам пора отбывать.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Послушник скривил лицо, кайхал ухмыльнулся.

Тен Хемсворт поднял руки и резко развёл в стороны. Туман в ущелье рассеялся, отступил к скалам. Путь был открыт. Дорога до границы с Аркестаном займёт половину суток, дальше — очередной «странный случай». Орден прознал о переговорах степной страны и Карвахена и, уже традиционно, решил посеять смуту. Провокация — чем не идеальный способ сорвать переговоры? И неважно, что от разлада пострадают простые горожане, которым через семерику нечего будет есть.

Отмеченный буревестником оседлал коня. Вслед за ним в сёдла забрались сопровождающие. Мужчина криво усмехнулся. Третье правило жизни в Ордене гласило: помнить о постоянной слежке. Тен Кармалл никогда не отправлял на задания одного Ильхана. Вот и сегодня, два соглядатая будут неотрывно следовать за колдуном, а после составят для «великого и ужасного хозяина» подробный доклад. Не дай стихии, хоть на шаг отступит от первоначального плана.

Сваард боялся интриг? Если так, то ощущения его не обманывали. Не все кайхалы присягнули на верность новому лидеру. Вопреки Первому указу (о независимости колдунов от монархии) король в согласии с асаном назначил нового лидера, не позволил выбрать путём голосования среди обитателей башни.

Вторым клином, вбитым в устои одарённых стихиями, стала причина изгнания. Издревле, колдуны защищали своих, особенно ценили кайхалл, которые рождались раз в поколение. Узнав, что Алессе тен Васперити — одарённая дочь Ильхана, многие признали его право на измену (как бы странно это не казалось простым каорри) и были готовы дальше подчиняться приказам. И помогать в обучении новенькой.

Первое задание лже-Верховного вызвало шквал недовольства. Отыскать и «приволочь изменника в мешке» для последующего Прочтения и казни. В том, что марионетка действовала по приказам орд Стасгарда, не сомневался никто. Одни приняли чужую власть; противники перемен покинули вековую твердыню, отправились на поиски «предателя». Тен Хемсворт знал о расколе и оставлял подсказки на местах диверсий, понятные только «своим». Сопровождающие? Проще простого. Если бы они понимали искусство владения стихиями!

— До встречи, — Ильхан крепче сжал упряжь, — ждите через три дня.

— Удачи!

— Благодарю.

Короткий разбег, толчок и земля осталась внизу.

Ущелье скрыл привычный туман.

* * *

На Архару опускались тени. Гигантский город-пирамида погружался в сумрак тёплого вечера. На нижних ярусах загорались огни, верхним пока хватало зыбких солнечных лучей. Скоро стражи заблокируют подъёмники, затворят врата магическими замками. Тех, кто не успел вернуться домой, ждала малоприятная ночь.

Новые правила были едины для всех. Неважно, опоздал гость, иностранец или коренной житель, в последнюю минуту заката бывшая столица замирала. После проваленной казни и взрывов в комиссариате среди каорри стало неспокойно. Два-три раза за семерику происходили стычки между бедняками и солдатами. По инициативе асана, утративший терпение монарх ввёл «часы тишины», от захода солнца и до рассвета. Первое нарушение каралось «воспитательными процедурами» и ночёвкой в камере, второе — допросами и недельным заключением, после третьего осуждали на год. Самых рьяных ссылали на рудники, добывать сельвиолиты.

Протяжно ударил колокол.

— Закрыть врата! — зычно прокричал каорри в форме старшины поста.

Десятиметровые створки заскрипели и тяжело двинулись навстречу. Громоподобный хлопок, и на закалённой стали сомкнулись пластины, образовав монолитный блок.

Миновал час, и через каждые несколько минут тишину сотрясал шум запечатываемых врат. Архара погружалась в сон.

Когда на небе зажглись первые звёзды, Стеллан выбрался из укрытия. Половину дня он провёл в заброшенной лавке, с заколоченными окнами, где ранее торговали посудой. Когда начались волнения, бунтари разбили фарфор, хрустать, стекло, растащили ножи и вилки. Хозяин погряз в долгах. Не выдержав нищеты и постоянных напоминаний о возврате