Удивительные приключения Тома Скаттерхорна. Книга 1. Путешественник во времени - Генри Ченселлор

— Мел-бе-ти-и-на! — нетрезвым голосом пропел дядюшка, отпирая дверь. — Мелбетина, Мелбетина, Мел-бе-ти-и-на!

Никакого ответа. Джос весь вечер провел в пивной, и тетушка давно уже легла спать.

— Мелбетина! Вот пиявка, — пробормотал он себе под нос, прошаркал по темному коридору и, немелодично насвистывая, начал тяжело подниматься по лестнице.

Том лежал в постели одетым и слушал. Как только дверь спальни захлопнулась, он повернулся к часам и начал отсчитывать в уме минуты. Его волновало и слегка тревожило это ночное предприятие. К тому времени, как он отсчитал семь минут, в доме все стихло. Отлично. Возможно, Джос так напился, что сразу уснул. Подойдя к окну, Том натянул перчатки и взглянул на крыши домов. Дождь, хлеставший весь день, сменился снегом, и крупные хлопья кружились в диком танце вокруг оранжевых уличных фонарей.

«Что мне какая-то пурга?» — с мрачной улыбкой подумал мальчик.

Он натянул шапку на уши, сознавая, что пути назад уже нет. Он ввязался в это безумное приключение, когда впервые провалился сквозь дно сундука, а может, и в тот миг, когда переступил порог музея Скаттерхорна. Пришла пора закончить его.

Осторожно открыв окно, Том выбрался на карниз, развернулся и дотянулся ногой до водосточной трубы на углу. Надавил, проверяя, достаточно ли она прочна, чтобы выдержать его вес, и торопливо схватился за нее сперва одной рукой, а затем и второй. В несколько секунд он соскользнул по трубе и с глухим ударом приземлился на заднем дворе. Металл настолько промерз, что обжигал руки. Растерев занемевшие ладони о штаны, Том пробежал по саду и со старой кладовой перебрался на осыпающуюся стену. Снег повалил сильнее. Мальчик смахнул с ресниц иней и уже собирался соскользнуть на тротуар, когда затылок его начал зудеть, словно от чужого взгляда. Оглянувшись на музей, он увидел огромную и печальную морду орангутанга, прижавшуюся к стеклу. Примат поднял косматую лапу и чуть приоткрыл окно.

— Удачи, — прошептал он.

— О, спасибо.

Том в ответ помахал ему рукой, мрачно улыбаясь.

— Удача сопутствует смелым, старина.

Удача сопутствует смелым. Зарывшись подбородком в воротник, мальчик сполз по стене и побежал по городу. Дорога вышла странной и слегка зловещей — заснеженный Дрэгонпорт выглядел почти опустевшим, дома казались лишь серыми тенями в море кружащихся белых хлопьев. По пути к подножию холма Том не видел никого, кроме нескольких девчонок, дрожащих около банкомата, и такси. Это его обрадовало — как взломщик он предпочел бы обойтись без свидетелей. Карабкаясь по крутому склону, он миновал несколько теснящихся в темноте уютных домиков, и в каждом окне сияла огнями и украшениями рождественская ель. Он словно заглянул краем глаза в другой мир, полный тепла, счастья и улыбающихся лиц, — точь-в-точь как в телерекламе. Том стиснул зубы и упрямо двинулся дальше, стараясь не обращать внимания на дома. Это была нормальная жизнь, в подобном месте он сам жил много лет назад. Теперь он стал другим. Ему пришлось измениться.

Но не настолько другим. Хотя от ледяного ветра у него уже начали саднить щеки, он внезапно страшно затосковал по родителям. Где они теперь? Он вдруг представил, как отец приник к микроскопу в своей заснеженной палатке на опушке бескрайнего леса, забыв об остальном мире, а мать пробирается по пустынному горному перевалу, постоянно выкликая его имя. А вот и он сам — крадется глухой ночью, чтобы забраться в чужой дом. Да, Скаттерхорнов действительно разбросало по миру, и с этим ему ничего не поделать, только продолжать начатое. Огромный орел прав — теперь у него есть жребий, и он таков.

Поднявшись на вершину холма, Том перебежал дорогу и бесшумно двинулся к Кэтчер-холлу, готовый сигануть в кусты при первых же признаках «бентли», Зевса или кого угодно, вышедшего из дому этой суровой зимней ночью. Но никто не появился, и вскоре Том уже обозревал громаду здания, вырисовывающуюся на фоне чуть рыжеватого неба. Через заросли тисовых деревьев он подобрался к низкой стенке под окнами кабинета, осторожно поднял голову и заглянул в щель между ставнями. Ему удалось различить голубое мерцание компьютерных экранов, отражающееся в стеклах шкафа, а откуда-то доносилась фортепианная мелодия. Том смахнул с ресниц снежинки и уже ожидал, что мимо вот-вот пройдет Лотос или дон Жерваз, но за пять долгих минут внутри так ничего и не шевельнулось. Возможно, их нет дома, и стоит попробовать открыть окно. Нет, слишком опасно. Лучше держаться изначального плана и воспользоваться потайным входом Августа.

Перемахнув через невысокие перила, Том прокрался к углу дома, пошарил в поисках старой водосточной трубы и с облегчением обнаружил ее на месте, полускрытую густым кустом. Крепко держась за ветки, мальчик осторожно встал на стену. Медленно он начал карабкаться вверх, сквозь путаницу ветвей нащупывая холодную трубу и вбивая носки ботинок в те же углубления в стене, по каким он поднимался на крышу сто лет тому назад. Лезть было тяжело и жарко. Добравшись до третьего этажа, он уже задыхался, и капли пота неприятно щекотали кожу под шапкой. Подтянувшись последним усилием, Том перевалился через зубчатую стену и с облегчением растянулся в широком свинцовом желобе для стока воды, чтобы перевести дыхание. Ух ты, ничего себе восхождение! Оставалось только надеяться, что спускаться будет легче. Сердце мальчика бешено колотилось. Он поднял взгляд и увидел, что стеклянное окошко в крыше, через которое можно было проникнуть в мастерскую Августа, на месте. Уже неплохо, но слишком высоко: он не сразу понял, что короткая деревянная лесенка куда-то делась. Должно быть, сгнила. Том сердито чертыхнулся. Как он мог так глупо просчитаться? Крыша была слишком крутой, чтобы лезть по ней без лестницы, да еще и заснеженной. С тем же успехом можно карабкаться на ледяную стену. Придется слезть и искать другой способ проникнуть в дом. Нет. Не теперь, когда он зашел так далеко.

«Думай, Том. Думай».

Прищурившись, мальчик разглядел над окошком в крыше уходящую в небо широкую дымовую трубу. К ней что-то крепилось — плоский кусок металла. Громоотвод? Громоотводы должны уходить в землю, вспомнил Том. Может быть… Он пошарил в снегу, и вскоре его замерзшие пальцы на что-то наткнулись. Смахнув белый покров, он увидел толстый медный провод, лежащий на скате крыши, словно канат. Расчистив снег выше, Том увидел, что через каждые несколько футов он крепится к кровле большими плоскими скобами. Он вздохнул с облегчением — теперь он мог двигаться дальше. Оставалось только подняться по громоотводу до окошка, перебраться к нему и молиться, чтобы рама оказалась незапертой. А если нет, что тогда? Том глянул вниз. Скорее всего, он соскользнет обратно по крыше, словно мячик, отскочит от стены и рухнет на землю с высоты трех этажей. Мальчик покачал головой, осознав все безумие своей затеи. Молодец, Том, отличный план! Все же так просто. Совсем рехнулся? Возможно. После приезда к дядюшке Джосу он открыл в себе немалую долю безрассудства и не сомневался, что однажды оно доведет его до беды. Но не сегодня. Сегодня все обойдется.

Должно обойтись.

Том стиснул зубы и полез вверх. Минут за пять ему удалось вскарабкаться по скользкому медному проводу, и он, шатко покачиваясь, привстал над окошком. Пот щипал глаза, несмотря на пронизывающий ледяной ветер. Мальчик не отваживался смотреть вниз, как если бы висел на краю пропасти в милях над землей. Стоит лишь поскользнуться на заснеженной крыше, и ему конец. Крепко вцепившись в раму, он откинул щеколду и всем весом навалился на окошко. Ржавые петли заскрипели и чуть подались, потом еще немного — и замерли, словно им что-то помешало. Он надавливал снова и снова, но безрезультатно.