Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

— А на практике? — осторожно спросила я.

— У меня нет средств для практических опытов. Нужна руда, и много, — развел руками маг.

Дверь с треском распахнулась, и в кабинет стремительно ворвался Рафэ.

— Почему меня никто не встречает? — возмущенно спросил он.

— Возможно, потому что никто не рад твоему появлению? — враждебно предположила я.

— Я что-то пропустил? — поинтересовался доминарий.

— Да, ты пропустил момент, когда мы постигли всю глубину твоей подлости и возненавидели тебя с новой силой, — уведомила я его.

— Не понял, — признался доминант. — Но сейчас не до этого. Помнится, вы сетовали, что у вас нет материала для работы. Я об этом позаботился. Но ввиду того, что никто не удосужился встретить меня и перенаправить, теперь тронный зал превратился в склад руды. Пользуйтесь, пожалуйста.

— И сколько людей отдали свои жизни за эту руду? — спросила я, усилием воли заставив себя перебороть неуместное чувство благодарности.

— Как узнали? — напрягся доминарий.

— Несущественно, — ответил Карай.

— Важно то, что мы знаем, — добавила я.

— Я так понимаю, что благодарности не дождусь, — усмехнулся Рафэ.

— Правильно понимаешь. Пошел вон! — не удержалась я. — И Дамон обязательно узнает о том, чем ты занимался.

— Считаешь, это должно меня огорчить? — улыбнулся доминант. — Она прекрасно знает, кто я, и не ждет чудес. В отличие от тебя, наивно полагающей, что твой Туманный когда-нибудь станет обычным человеком.

— Пошел вон! — не сдержался теперь Карай.

Доминарий усмехнулся и вышел, бросив напоследок: «Когда понадоблюсь, найдете меня в комнате Дамон». Он произнес это с полной уверенностью, что нам придется еще обращаться к нему за помощью. И мне было противно, оттого что он был прав. Без его помощи мы вряд ли сможем одолеть Эмани.

— Я так понимаю, у меня теперь есть все необходимое для работы? — задумчиво произнес Рондай. — Пусть этот доминант и слизняк, но его помощь неоценима. И я готов простить ему что угодно, если это поможет вернуть Лелиан.

— Кто-то упомянул мою сестру? — поинтересовался Анторин, открывший дверь и услышавший последние слова мага. — И откуда ее нужно возвращать?

— Идем, провожу тебя в тронный зал, — малодушно произнесла я и потянула Рони к выходу.

Да, я проявила слабость, но, если бы мне пришлось самой рассказывать Анторину о том, что его сестра была похищена Эмани, я бы просто не выдержала напряжения. Слишком много бед и забот я несла на своих плечах, и чувство, что вот-вот сорвусь, не покидало меня уже несколько дней.

— А ты не говорила, что Анторин опять достоин нашего доверия, — тихо проговорил Рондай, когда мы отошли от моих покоев на достаточно большое расстояние.

— Он никогда и не обманывал его, — ответила я и рассказала о причине разлуки императора и его жены.

— Да, я всегда знал, что разделение власти не приводит ни к чему хорошему, — покачал головой маг. — Народный совет состоит из таких же продажных и жаждущих власти магов, как и все остальные.

— Ты думаешь, что Рани вытравили из дворца из жажды власти? — спросила, в глубине души чувствуя благодарность к Рони за то, что он проигнорировал факт моего бегства от очередной проблемы.

— А разве есть другие причины? — удивленно вопросил маг.

— Мне кажется, что все не столь очевидно, как нам хотят это показать, — ответила задумчиво. — Ведь Раниярса не пропагандировала магию жизни и не пыталась дискредитировать туманных магов. Она всегда пользовалась уважением среди подданных Наминайской империи. Для того чтобы выдворить ее из дворца, должны были быть более веские причины, нежели смена источника ее силы.

— Не намекаешь ли ты на то, что к этому приложили руку доминанты? — спросил Рондай. — Ты же понимаешь, что это невозможно, в тот период времени проход между мирами был еще закрыт.

— Но магия жизни тогда как раз начала набирать силу. И поверь мне, приверженцы этой энергии не столь безобидны, как может показаться на первый взгляд. Не удивлюсь, если они сами выступят против Эмани. Либо, напротив, заключат с ней договор, чтобы ухватить свой кусочек всевластия, — раздумывала я вслух.

— Прости, но твои рассуждения граничат с бредом, и я не вижу в них логики, — покачал головой маг.

— Вот и я не вижу, — призналась, чувствуя, что ответ находится на поверхности, но мне не удается его найти.

— Какая бы тайна ни скрывалась за этим, у нас сейчас есть загадка поважнее, — усмехнулся Рондай и открыл двери в тронный зал.

— И все-таки Рафэ молодец, — протянул он, окидывая восхищенным взглядом огромную кучу камней, возвышающуюся в центре тронного зала.

— Теперь все зависит от тебя, — произнесла я, похлопав мага по плечу.

— Не нагнетай, и так страшно, — пробурчал он в ответ.

Оставив Рондая у груды пока бесполезных камней, я решилась вернуться в свой кабинет, но на полпути словно невидимая рука потянула меня к детским комнатам. Решив не противиться, я пошла туда, куда меня манило нечто неподвластное сознанию. Вариантов было немного: либо это Альфия хочет встретиться со мной посредством общения через посланника, либо Эмани решила сделать очередной ход. Но, как утверждал кот, ни одна из них не властна надо мной и мне стоило опасаться только новых проблем, которых у меня и так уже не счесть.

Войдя в детские покои, я ожидала увидеть или почувствовать что-то ошеломляющее, но источником зова была спальня Никеллы, и мне пришлось идти дальше. Осторожно, чтобы не потревожить ночной сон принцессы, я приоткрыла дверь ее комнаты и растерянно остановилась. Никки стояла на кровати, раскинув руки и радостно улыбаясь.

— Ты слышишь ее? — спросила девочка. — Наверняка слышишь, если пришла. Я тоже слышу. Она зовет меня, она моя кровь и плоть. И она поможет нам.

Я хотела успокоить принцессу, явно повторяющую нашептанные ей слова, объяснить, что не стоит доверять чувствам, одолевающим ее, но голову пронзила острая боль, и я упала как подкошенная, услышав перед тем, как потеряла сознание, голос из прошлого. «Помогите мне, и я помогу вам», — прокричала Немия, разрывая мое сознание, после чего наступила тишина, отдающая запахом утреннего полумрака и наползающего из темноты тумана.

— Кари, ну пожалуйста! Не надо, я боюсь, — трясла меня за плечи Никелла, всхлипывая и подвывая.

— Все хорошо, милая, — прошептала я, открыв глаза.

— Ты ее слышала? Это бабушка. Она зовет на помощь, — сквозь слезы проговорила девочка.

— И мы ей обязательно поможем, — ответила, с трудом поднимаясь с пола.

— Я думала, что это сон. Мне уже давно снится, как она со мной говорит. Но она не сон, ей плохо. Ей надо помочь, — всхлипывая, говорила Никелла.