Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

— Скоро узнаем, — коротко ответила принцесса, взбегая по ступеням. — Моя малютка в детских покоях или в моих? — спросила она, когда мы шли по коридору, ведущему как к детским, так и к ее и моим апартаментам.

— Извини, но пока я не могу позволить тебе увидеться с дочерью, — виновато ответила я. — Сначала нужно показать тебя Рафэ. И Рони вместе с ним ожидает в моем кабинете.

— Кажется, твой кабинет превратился в центр мира, вернее двух миров, — проворчала принцесса, но перечить не стала.

Когда мы вошли в кабинет, я не успела даже слова произнести, а Леля и Рони уже обнимались и без стеснения целовались, не обращая внимания на присутствующих. Встреча доминанта и Дамон была более сдержанной, но даже они коротко обнялись и поцеловались. После чего Рафэ без лишних слов проверил вернувшихся женщин и отчитался:

— На Моне пара печатей, скрывающих информацию, а принцесса чиста.

— Быстро в детские покои! Раниярса пропала, возможно, предала, — скомандовала я, и доминарий без лишних вопросов покинул нас, мягко, но настойчиво отстранив от себя Мону.

Мое сердце разрывалось от тревоги за детей, ведь Рани могла беспрепятственно проникнуть в детские, обладая полным доверием Анторина, охраняющего их. Но и Дамон обладала тем, что я должна была получить первой. Если Эмани хотела скрыть от меня послание для Рафэ, то я должна услышать его первой. И мне пришлось переступить через кричащий об опасности материнский инстинкт, чтобы получить знание, которое, возможно, поможет нам одолеть злодейку.

Пока Лелиан и Рони были заняты друг другом, я попросила Касиян освободить Мону от браслетов и, заранее извинившись, если причиню ей боль, воспользоваться своими способностями, чтобы разрушить магические печати.

Подруга лишь слабо вскрикнула и безвольно обмякла на диване. Но я была уверена, что это всего лишь легкий обморок, а печати были разрушены.

— Ты что делаешь? — спросил привлеченный криком Рондай.

— Запри дверь, — вместо ответа приказала я.

Маг повиновался, но они с супругой сверлили меня вопрошающими взглядами, и мне пришлось ответить.

— Эмани передала через Дамон послание для Рафэ. Думаю, нам стоит услышать его первыми, — сообщила, пока Ян приводила подругу в чувства.

— Да, это нам стоит знать, — слабым голосом проговорила Мона, придя в себя. — А Рафи, хоть он мне и очень нравится, не стоит.

— Говори, — потребовала я.

— Эмани предлагает ему оставить Доминанию, если он расскажет ей о наших планах и поможет захватить наш мир, — произнесла подруга. — Ей больше неинтересны доминанты, она использует их лишь для того, чтобы завладеть тем, что принадлежит Альфии. То есть нами.

— Ты сможешь скрыть это предложение от него? — подумав, спросила я.

— Не уверена, — честно ответила фрейлина.

— Я могу попробовать заставить ее забыть, — предложила Лелиан. — Но, боюсь, это может навредить.

— Давай! — решительно проговорила Мона. — Не хочу стать той, кто принесет погибель Возрении.

— Я помогу, — взяв жену за руку, пообещал Рондай.

— Сделайте это, — кивнула я и побежала к детям.

Но в детской я застала лишь скучающего доминария. Он рассказал, что, узнав о возвращении сестры и исчезновении жены, император Намийский бросился на поиски вновь обретенной супруги, не веря в то, что она предала нас.

— Оставайся здесь. Ты сможешь защитить детей, — проговорила я и отправилась на поиски мужа и Анторина.

Дворец, словно в ожидании чего-то судьбоносного, был погружен в тишину, и даже собственные шаги я слышала будто сквозь толщу воды. Ничто не говорило о том, что где-то поблизости есть люди, но я шла вперед, обходя все коридоры и этажи. Одиночество, словно притаившийся зверь, готово было наброситься и поглотить, затопив душу страхом и безысходностью. И даже понимание, что дети в безопасности, а у нас есть оружие против непобедимого, казалось бы, врага, не приносило покоя.

Ноги сами принесли меня к тайной канцелярии, которая находилась в дальней части южного крыла (для непосвященных это были склады продовольствия на случай природных бедствий и неурожая). Здесь, за простой дощатой дверью и помещением, заставленным ящиками, скрывались комнаты, в которых вершилась настоящая история Возрении. Именно в этих стенах принимались самые важные, порой жестокие, и почти всегда судьбоносные решения.

И именно там меня ждали подруги, которые поймут, примут и не осудят. И именно им я собиралась сказать, что нам, возможно, предстоит отдать на растерзание Эмани целый мир, населенный пусть и высокомерными, непримиримыми и жестокими, но такими же живыми и мыслящими, как мы, существами. Да, я была готова пожертвовать Доминанией во благо Возрении, Наминая и десятков других государств нашего мира. Вряд ли они меня осудят за это.

Но, открыв дверь общего зала для тайных совещаний, я никак не ожидала увидеть здесь Карая и Анторина. И полным шоком для меня оказалось, что и Раниярса здесь.

— Как? — только и смогла прошептать я.

— Не спешите с выводами, ваше величество, — улыбнулся советник Мордок.

— Я сама объясню, — произнесла Рани, поднимаясь. — Я намеренно скрылась после встречи с Лелиан и Дамон.

— Но они не видели тебя! — воскликнула я, едва сдерживаясь, чтобы не напустить несущую разрушение любой магии силу на женщину.

— Зато я видела их, — возразила Раниярса. — И как ты, должно быть, уже знаешь, обладая степенью магистра в области магии жизни, я смогла увидеть гораздо больше, нежели другие маги, не владеющие ею.

— И что же ты увидела? — спросила я сдержанно, с подозрением поглядывая то на Анторина, то на Карая.

Неужели они все под влиянием Эмани и никому из них не стоит доверять?

— Успокойся, милая, — ласково проговорил Карай, медленно вставая из-за стола и приближаясь ко мне.

— Не подходи! — выкрикнула я, отступив к двери.

— Кари, мы все твои друзья, ты можешь доверять нам, — заверила меня Морисса, тоже поднявшись.

— Верь нам, как верила всегда, — вторила ей Ирвика.

Я уперлась спиной в дверь, попыталась открыть ее, но поняла, что она заперта снаружи. И заперта без помощи магии!

— Если кто-нибудь из вас сделает еще хоть шаг, я уничтожу всю магию в этом помещении! — пригрозила, безрезультатно дергая дверную ручку.

— Ты не причинишь мне вреда, ведь это я — твой муж и отец нашего сына, — увещевал меня Карай, подходя все ближе.

— Стой! — выкрикнула, выставив вперед руку в защитном жесте, второй все еще пытаясь открыть дверь.

Мысли метались в голове, как пойманные птицы, не находя выхода и рисуя ужасающие картины расправы.

— Послушай меня, Кари, — сказала Раниярса. — Я увидела на Лелиан и Дамон едва уловимый след энергии, которая показалась мне знакомой. Она не была похожа на те жизненные силы, которые получаем мы все с рождением. И я вспомнила, где видела уже эту энергию. Она в тебе! На принцессе и фрейлине остался лишь мимолетный отпечаток, потому что они были в плену Эмани. Тебя же эта чужеродная сила переполняет. Ты, и только ты являешься носителем энергии, которая погубит нас всех!