Ты нас предал - Елена Безрукова

самом деле, и будто бы ждёт кого-то… Хотелось бы думать, что меня… Хотелось бы знать, что она не забыла меня вовсе, хоть я и понимал, что мысли эти очень наивные.

Когда я увидел этот парапет вживую — аж рот открыл. Так он существует!

Я просто бродил по набережной, слушая шум волн, и забрёл в довольно дикое место, где туристов уже не было почти. И нашёл парапет из моего сна…

Возможно, я видел его когда-то давно на фото проспектов или по телевизору — Сочи всё же популярный курорт. Мой мозг по непонятным причинам запомнил это место, и когда я принял решение переехать сюда вслед за Надей, парапет стал мне сниться как нечто, связанное с этим городом. Ну, а Надя — тоже ведь с ним связана.

Вот такая получилась занятная картинка и игра подсознания.

Сегодня мне снова показалось, что я ее слышу и чувствую — когда я уже уходил с парапета. Как будто она прямо сейчас пряталась где-то за деревьями и смотрела на меня своими огромными глазами. Но обернулся, осмотрелся, понял, что снова ошибся, и побрёл домой.

Сегодня у меня выходной. И от нечего делать я снова пошёл к морю, меня словно тянуло туда неведомой силой.

Что ж, место красивое, одухотворённое какое-то. Буду ходить на этот парапет снова, мне там понравилось.

Анфису я позже привёз с собой. В нашем сером городе ей больше нечего ждать и терять. Квартиру её мы продали, и эти деньги она оставила на лечение себе. Она хотела увидеть море, прежде чем...

Бросить её я просто не смог. Как будто чувствовал в этом всём и свою вину.

Может, нас обоих карма покарала? Говорят же, что не построить счастья на чужих слезах. Она хотела сделать плохо: развалить семью, обманом завести ребёнка от женатого мужчины… А я с ней во всём этом участвовал. Нам обоим и отвечать за это.

Отношений я никаких ей не предлагал, конечно. И речи об этом никакой не шло.

Да, мне жаль её, я помог ей перебраться в Сочи и обустроиться, устроил её в хороший медицинский центр, где такие больные содержались на постоянной основе под присмотром врачей. Но на большее ей рассчитывать и не стоило. Рецидивы у Анфисы случались всё чаще и чаще, особенно в последнее время.

Анфиса не жалуется на судьбу, она приняла всё достойно. Она благодарна мне, что я не бросил её в такой сложной ситуации, подставил плечо как друг, несмотря на всё, что было между нами. Но я здесь не только ради неё.

Я всё ещё не теряю надежды найти мою Надежду.

Зима сменилась весной, весна — летом, а я всё так и не приблизился к ней ни на миллиметр, если не считать того, что мы теперь находимся в пределах одного города.

Никакие сыщики не смогли выйти на её след.

Квартиру не покупала, не снимала на свои данные. В больницы, правоохранительные органы не обращалась. Никаких следов. Ренат продумал всё очень грамотно, только не учёл того, что я поеду её искать и осяду в том городе, в котором он ее от меня спрятал.

И буду надеяться, что однажды встречу её, просто посмотрю в глаза.

Просто скажу “Здравствуй. Как ты?”...

Включил телевизор и стал щелкать каналы, сидя на диване.

Никакая передача меня так и не смогла увлечь.

Я вздохнул.

Ещё один серый день без Нади.

Ещё один день, прожитый впустую…

ГЛАВА 47

НАДЕЖДА.

Мне нравилась эта жизнь у моря. Хотя летом курортный город, конечно, наполняется людьми, становится шумно. Но меня это не пугало, наоборот, в какой-то степени радовало. В толпе ведь проще затеряться. Правда, в последнее время теряться мне совсем не хотелось. Наоборот.

Очень хотелось, чтобы Богдан нашёл меня. Была даже мысль набрать его номер, услышать голос. Но я не решилась. Даже с чужого телефона. Даже из телефона-автомата.

Я боялась. Нет, не того, что он будет злиться на меня. Не того, что силой заставит меня вернуться. Почему-то я больше всего боялась того, что ему уже нет до меня дела. Пережил.

Переболел.

Забыл.

Перешагнул, наплевал и опять живёт счастливой, свободной, полной жизнью. Может, даже с Анфисой. Вернулся к ней… Она наверняка его смогла бы утешить и доказать, что я — не самая большая потеря в его жизни. Мысли о ней были самыми горькими. Я понимала, что, наверное, она уже родила, у них с Богданом уже растет малыш.

Так это или нет, я могла бы узнать у Рената. Но специально не делала этого.

Не хотела душу себе травить почём зря.

Не хотела показывать, что вспоминаю о нём.

Не хотела показывать, что так и тоскую по бывшему мужу.

Процесс по разводу, конечно, давно завершился — в мою пользу. Я получила развод и вернула свою девичью фамилию. Правда, тут я наблюдаюсь без внесения меня в общую базу, чтобы Богдан не вышел на мой след.

Только теперь я не уверена, что счастлива от того, что так хорошо спряталась, и Богдан меня найти не смог.

Я так и не смогла переболеть им.

Он мне часто снился. Обнимал, гладил мой живот, говорил, как мечтает о сыне. О сыне от меня. Потом он целовал меня, ласкал. Так нежно, трепетно, как в то счастливое время, когда мы только поженились. Как он учил меня получать и давать удовольствие. Говорил, что я чувственная и страстная, нужно только раскрыть меня. Раскрепостить.

Раскрыл, а потом сам же и уничтожил всё.

Нет, я перестала думать о его предательстве. Зачем? Вспоминала о хорошем, о красивом. Может, поэтому и снились такие яркие, страстные сны. Просыпалась я вся в поту, а иногда… иногда испытывала во сне то блаженство, которому научил меня мой любимый мужчина.

Любимый и единственный.

И пусть теперь эта любовь с привкусом соли на губах…

За Рената я так и не вышла, и никаких отношений у нас с ним так и не было. Я бы просто не смогла, не простила бы саму себя.

Что хорошего бы было, если бы я вышла замуж за нелюбимого? Страдали бы мы все. И я. И он. Может быть, и Богдан.

Правда, сейчас я тоже страдала. Да и Ренат — страдал… Он не терял надежды однажды услышать от меня заветное “да”.

Он навещал меня, хоть и не часто. Иногда звонил. Я надеялась: угомонится, вдали от меня найдёт себе девушку. Но