Ты нас предал - Елена Безрукова

сумы не зарекайся… — покачала я головой.

— Если ты до сих пор его любишь и простила, почему не вернешься? Почему прячешься? Зачем мучаешь и себя, и его?

— Разве он мучается?

— Вы оба просто два идиота.

Ренат уехал, оставив в душе смятение.

Наверное, он прав. Мы с Богданом — два идиота. Но всё же сказать, что я простила бывшего мужа, я не могла.

Нет, не простила. Всё ещё больно. Всё ещё болит.

И поэтому назад я не поеду и себя не обнаружу в ближайшее время. А потом… Он перестанет искать.

Он не узнает о сыне, не увидит, как он родится и будет расти, он никогда не назовёт его папой.

У моего малыша будет только мама.

— Богдан… — погладила я свой живот. — Мой маленький…

Возможно, для кого-то это покажется странным, но я решила назвать сына именем его непутёвого отца. Он не сможет дать ему свою фамилию, пусть у него будет хотя бы его имя. Пусть Богдан-старший никогда не узнает о рождении Богдана-младшего, но мне хотелось, чтобы хотя бы один из них был со мной всегда…

Чем ближе к родам, тем чаще я стала вспоминать ту нашу встречу. Вернее, то, как я увидела моего Богдана там на набережной, у парапета.

Как он смотрел на море.

Какие у него были грустные глаза.

Неужели он на самом деле всё еще тосковал по мне?

Хотел вернуть?

Он действительно искал меня, или просто мне хотелось так думать, и он был там по делам?

Столько вопросов, и ни одного ответа…

Не знаю зачем, но я стала ходить к этому парапету почти каждый день. Просто шла по набережной, замирала там, на том месте, где когда-то стоял мой любимый. Мне казалось, что я его чувствую. Что он где-то совсем рядом. Как будто он был здесь совсем недавно, и морской воздух помнил его запах и энергетику…

Мне так хотелось еще раз его увидеть, хоть одним глазком!

— Надя?

ГЛАВА 49

Я обернулась на голос.

— Привет! Ох, какая ты уже кругленькая! Когда рожать?

Одна из моих первых здешних подруг и клиенток, соседка Лена, прогуливалась по набережной, толкая коляску с близняшками-двухлетками Сашей и Машей.

— Привет! Еще две недели, если роды будут в срок. — Я улыбнулась ей, а сердце почему-то забилось быстрее, словно я ожидала, что меня позовёт кто-то другой.

Каждый раз, гуляя у этого парапета, я думала о нём.

О Богдане.

— По-моему, живот у тебя еще не опустился, может и дольше проходишь.

— Может, и так. Я не загадываю.

— Приданое уже приготовила?

Мы с Леной прогулялись до дома, обсуждая мою беременность и её проказниц.

— Надюш, ты врача уже выбрала на роды? Если нет — могу порекомендовать своего, он и стоит недорого. Позвони мне вечером, я дам его номер.

— Спасибо. Буду благодарна.

Возле моего подъезда мы распрощались, Лена покатила коляску дальше, а я поднялась к себе.

Зашла в квартиру, сразу пошла в душ. Чувствовала, что не в силах унять дрожь. Почему-то мне было не по себе. Сосало под ложечкой.

Я не могла понять, в чем дело, но отчего-то было такое чувство, что Богдан рядом. Где-то тут. В городе.

Может быть, мы ходим с ним по одним улицам.

Как будто я ощущала его совсем близко…

Кажется, я уже начинаю сходить с ума.

Мы не виделись почти полгода, но боль от разлуки не утихает, и даже, наоборот, прогрессирует вот такими мороками…

Может, это мои гормоны так разыгрались? Кое-как заставила себя лечь спать — мне нужно беречь себя и малыша, несмотря на треволнения.

Рано утром я поехала в клинику сдавать анализы. На территории большого медицинского центра располагался хоспис. Я несколько раз пекла для пациентов и сотрудников печенье. Нашла рецепт, такой, чтобы больным с онкологией было можно их есть.

И сегодня я тоже привезла гостинцы для самых маленьких пациентов такого страшного отделения… Пусть хоть немного порадуются.

Сдала анализы, отдала печенье и отправилась обратно домой.

И здесь меня тоже не покидало странное чувство: мне казалось, что кто-то следит за мной. Я несколько раз озиралась по пути к выходу, но никого из знакомых так и не увидела, только больных, сидящих в тени деревьев.

Я знала, что этот хоспис довольно новый, и клиника хорошая, работают специалисты со всей страны. И у многих больных тут появляется шанс на выздоровление.

Мне тяжело было думать о болезни, которая уносит столько жизней. Мечтала о том, чтобы меня это не коснулось, и моего малыша — тоже.

И вообще, как было бы прекрасно, если бы все малыши мира были здоровенькими…

На набережную я решила больше не ходить. К тому парапету, где видела его.

Раз уж решила забыть, так и нечего теперь ходить туда и искать его след…

Надо потерпеть, хоть и тянуло туда жутко. Видимо, уже успело войти в привычку…

Погода испортилась, пошли дожди. В новостях постоянно пугали наводнениями. Я старалась не выходить из дома лишний раз. Только смотрела в окно и перебирала вещички, которые купила для малыша.

Кроватку мне уже установили, всё для маленького я подготовила, но почему-то на душе было муторно. О родах я договорилась, все должно было пойти по плану. Врач меня хвалила, результаты анализов были хорошие.

Но что-то меня беспокоило.

Словно чего-то мне не хватало, словно чего-то я не сделала…

Наверное, Богдана, который так и не знает ничего о сыне.

Он не увидит мой живот, не почувствует, как активно толкается его сынок, не увидит его рождения и не возьмёт на руки маленького мальчика…

Я буду встречать нашего сына сама. Одна.

Я несколько раз порывалась позвонить Богдану. Брала смартфон и…не решалась. Просто просматривала те фото, которые так и не смогла удалить.

Когда же я перестану чувствовать себя такой пустой и несчастной?

* * *

БОГДАН.

Я навещал Анфису нечасто. Не считал себя обязанным, всё равно не мог смотреть на неё спокойно, зная, какую роль она сыграла в моей истории с Надей. Понимал, что сам виноват гораздо больше, но всё-таки…

Привёз Анфису в эту клинику, в хоспис, изучив отзывы. Писали, что в клинике самые передовые в стране технологии, ставят на ноги даже безнадежных. Увы, в случае с Анфисой ничем помочь было нельзя. Ей оставалось только доживать дни в хосписе под присмотром врачей. Она и сама понимала, что