Проклятие Гиацинтов - Елена Арсеньева

Но люди вообще уступают собакам в сообразительности, это еще кто-то из классиков подметил, только Алёне сейчас недосуг было вспоминать, кто именно.

— Привет, — шепотом сказала она псу. — Извини, гладить тебя мне некогда, может, на обратном пути… если время останется.

Или если он вообще будет, этот обратный путь!

Кругом стояла тишина. Ничто не указывало на наличие в доме большого семейства. Впрочем, Алёна предполагала это с самого начала.

Она поднялась на крыльцо и приоткрыла дверь. Путь лежал через до невероятности захламленную прихожую, и Алёна брезгливо поморщилась — она была весьма чувствительна к запахом, а здесь воняло какой-то душной кислятиной. С таким же выражением лица она и вошла в следующую комнату, вернее, кухню, и тут же брезгливая гримаска уступила место ехидной улыбке, потому что в этой кухне около холодильника стоял Смешарин: жуткие тренировочные штаны, майка задрана, пузо свешивается через резинку штанов, одной рукой он это пузо почесывает, другой держит бутылку пива… пластиковую бутылку! — и хлещет из горлышка эту гадость…

Честное слово, первым побуждением Алёны было дать деру немедленно, вот сию секунду. Нет от страха, вовсе нет. При мысли о том, что придется общаться с человеком, который залпом пьет пиво, к тому же, из горлышка пластиковой бутылки, у нее от отвращения ноги задрожали. С другой стороны, она от души надеялась, что общение ее со Смешариным окажется не очень долгим, что на помощь ему явятся более окультуренные образцы человеческой породы… несомненно, более опасные при ближайшем рассмотрении, но от них хотя бы бурдой прокисшей разить не будет!

— Привет, — сказала Алёна и лучезарно улыбнулась. — Осторожнее, не подавитесь. Ничего, что я без стука?

Смешарин отнял ото рта бутылку и уставился на Алёну не то озадаченно, не то смущенно:

— Привет. А как же тебя Бухой пропустил-то, не тявкнув?!

Бухой, легко вычислила наша на диво логично мыслящая героиня, это пес. Бедолага… как корабль назовете, так он и поплывет!

— На меня собаки не лают, — усмехнулась она. — Я волшебное слово знаю.

— Чего приперлась-то в такую рань? — не спешил проявлять гостеприимство Смешарин. — Мы же через два часа уговаривались? Я вон, видишь, еще не это… не готов… — И он сделал странное движение ногами, как бы подчеркивая неприглядность своих штанов и шлепанцев… ну да, на нем были еще и пластиковые шлепанцы выцветше-розового цвета сорок-последнего номера.

— Да пустое все это, — великодушно отмахнулась Алёна. — Чепуха. Я пришла так рано, потому что мне интересно было познакомиться с вашей семьей. Но, вижу, никого дома нету? Я, собственно, так и думала.

— Эй, а тебе чего до моей семьи? — набычился Смешарин. — Ты хоть к ней лапы-то не протягивай!

— С вашего позволения, у меня не лапы, а руки, — обиделась Алёна, вспомнив, как несколько раньше он уже называл ее лицо рожей. — И к кому я их уже протягивала?

Выражение лица (рожи, нужное подчеркнуть) у Смешарина было по-прежнему тупое и как бы ошарашенное, но в глазах мелькнула острая досада, и Алёна догадалась: он свою обмолвку понял, спохватился, он — совсем даже не такое бестолковое бревно, каким хочет показаться… впрочем, это ей и раньше было ясно. Но тем лучше. Можно перестать притворяться.

— Вы полный собор уже успели протрубить или нет? — спросила она насмешливо.

— Чо? — насторожился Смешарин, выпучив глаза для усиления эффекта.

— Через плечо, — поморщилась Алёна. — В детстве у нас такая поговорка была: через плечо да по лбу! Я имею в виду, сообщников своих созвали уже?

— Каких сообщников? — еще пуще выкатил глаза Смешарин.

— Сообщников по убийству господина Коржакова. Тише, тише, не падайте в обморок и не тратьте время на бесцельные восклицания! — выставила она ладонь. — За что вы продали своего бывшего подельника и товарища по зоне? В чем конкретно выражались ваши тридцать сребреников? В доле в разработке месторождения красного шерла? Или просто в том, что его предприятие по грузоперевозкам перейдет к вам?

Алёна Дмитриева никогда не играла в покер, но блефовать жизнь научила ее виртуозно. Она ни о чем толком не знала, совершенно ни в чем не была уверена, кроме главного, и поэтому ничуть не удивилась, что Смешарин не зациклился на конкретном содержимом пресловутых тридцати сребреников, а тоже сразу перешел к главному:

— Кого это я предал и когда? Что ты городишь, ненормальная? Или тебе не только нос той пряжкой расшибли, а зодно и мозги вышибли?

Нет: он все еще пытается ваньку валять.

— Понимаете, Павел Степанович, — светским тоном проговорила Алёна, — только идиоту не ясно, что убийство Коржакова было очень тщательно организовано. Использование кураре или чего-то вроде него, галалина, тубокурарина, не знаю, еще каких-то кураре подобных препаратов — это дело не простое. Согласитесь, вряд ли кто-то будет шляться по улицам со шприцом, наполненным этой гадостью, в надежде просто встретить Коржакова и уколоть его. Для того, чтобы убийство удалось, требовалось, чтобы он оказался в нужное время в нужном месте. Доставить его туда могли только вы. Доставить — и подставить. И вы это сделали!

Надо отдать должное Смешарину — ваньку валять он перестал немедленно. Молчал, но Алёна уловила взгляд, брошенный им на настенные часы. Он ждал, он торопил время, он боялся Алёны, он жаждал появления тех, кому сообщил, что писательница Дмитриева будет у него во столько-то… он дал им срок как следует подготовиться, но Алёна не собиралась им этого времени давать. Только и не хватало, чтобы, откуда ни возьмись, явилась Ларисса Сахарова со шприцем наперевес… или кто-то еще…

— Думаю, такой человек, как Коржаков — или Шторм, как его называли, — не доверял бы первому попавшемуся человеку. А вам он доверял. С чего вдруг? Чем вы это заслужили? Думаю, что и вы были со Штормом в заключении. Думаю, вы повязаны с ним каким-то общим делом. Кровавым… Я примерно представляю себе, что это было, но…

Черт бы подрал товарища Бергера с его чистоплюйством, гневно подумала Алёна. Как ей нужна информация, которую получить ему было — только руку протянуть, а он не захотел!

Смешарин издал какой-то звук, средний между рычанием и мычанием, и двинулся на Алёну, как разъяренный бык. Она сунула руку в предусмотрительно открытую сумку и выхватила… пистолет.

Ну а как же? Какая героиня детективов или, по крайней мере, их сочинительница ходит без оружия?! Пистолет, правда, был газовый, долгие годы лежавший без всякого употребления, но несколько месяцев тому назад опробованный… это стоило Алёне Дмитриевой немалой нервотрепки, но зато теперь у нее имелось оформленное по всем правилам разрешение на его ношение и применение! [Об том можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Последний взрыв» (издательство «ЭКСМО».]

Во время своих блужданий по Интернету она вычитала, что отличить газовик от его боевого аналога может только о-очень сведущий человек, что беглым взглядом это сделать невозможно… черт его знает, может, Смешарин таким человеком был, а может, и нет, тут Алёне приходилось рассчитывать только на знаменитый русский авось, потому что компетентные органы в лице товарища Бергера отказали ей в своей поддержке.