Светлый лик смерти - Александра Маринина

– Ты Костю не знаешь, – заявил Гордеев в ответ наее сомнения. – У него в кабинете не поскандалишь, он эти номера быстропресекает. Сама-то поедешь представление смотреть?

– Куда ж я денусь, тем более что Ольшанский велел. Нодуша у меня не лежит к этому, честное слово, Виктор Алексеевич. Не люблю я…

– Ладно, ладно, – перебил ее полковник, – присебе оставь. Всем известно, чего ты любишь и чего не любишь. Твоя бы воля, тыбы вообще всю жизнь в тихом уголке просидела в обнимку со своими бумажками ицифирками и строила бы козни из-за угла. Так не бывает, Настасья, иногдаприходится и в открытую играть. Конечно, конфликтную ситуацию со множествомучастников не каждый выдержит, это верно. Ты – не выдержишь. А Костя – ондругой. Плевать он хотел на чужие эмоции.

Настя вернулась к себе, признавая, что Гордеев, наверное,прав. Есть люди, которые «цепляют» эмоциональный настрой собеседника, как вирусгриппа во время эпидемии. Они мгновенно заражаются чужой нервозностью, и ихбывает легко втянуть в скандальное выяснение отношений на повышенных тонах.Правда, надо отдать таким людям должное, они и положительные эмоции «цепляют»,потому-то и обладают способностью искренне и горячо радоваться за других. Естьи другие люди, которые тоже остро реагируют на разгорающийся в их присутствииконфликт, но при этом не начинают нервничать вместе со всеми, а простоотгораживаются, замыкаются в себе, уходят в свою раковину и уже не в состояниисделать ничего толкового. По-видимому, следователь Ольшанский не принадлежал ник первой категории, ни ко второй. Он умел подняться над ситуацией, слюбопытством взирая на копошащихся внизу скандалистов, извлекая пользу изкаждого сказанного ими слова и вовремя покрикивая на них, заставляя замолчать илинаправляя разговор в другое, нужное ему русло. Хорошо, если так.

* * *

Неунывающий шутник и балагур Николай Селуянов нес вахтувозле дома, где находилась квартира Стрельникова-младшего. Юноша вместе сосвоей подружкой Натальей Загребиной явился час назад, и Николай приготовился кдолгому, часов до десяти вечера, ожиданию. Он наблюдал за парочкой совчерашнего дня и не переставал удивляться ее… как бы это помягче выразиться…негармоничности, что ли. Длинноволосый хлюпик Сашенька, нигде не работающий,денег не зарабатывающий и вообще не имеющий в активе ничего, кроме собственнойхаты, и рослая красавица, хорошо оплачиваемый референт солидной фирмы,раскатывающая на сверкающей иномарке. Что между ними может быть общего? Тольконеуемная страсть к азартным играм?

Из машины Селуянову хорошо был виден и подъезд дома, иоткрытое окно квартиры Александра Стрельникова. Он расслабленно откинулся насиденье и уже приготовился было в очередной раз закурить, когда увиделнеторопливо бредущих в его сторону троих молодых людей, лица которых были емухорошо знакомы. Неприметные куртки из плащевки, темные брюки, деланнотяжеловатая, как бы ленивая походка. Николай вышел из машины и нырнул вближайший подъезд, убедившись предварительно, что троица в куртках егозаметила. Через пару минут они уже стояли рядом с ним в подъезде.

– Вы никак на подмогу? – скептически осведомилсяКоля.

– Да вроде, – неторопливо отозвался один изних. – Как там наши детки в клетке?

– Воркуют, надо думать. Время у них еще есть до началавечерних буржуинских игрищ. Так вы чего, ребята, правда на смену?

– Не совсем. Велено их к двадцати одному доставить вгорпрокуратуру. Вот постережем их часиков до восьми, да и двинем.

– С чего это? – изумился Селуянов. –Случилось что-нибудь? С утра вроде задержание не планировали. На них же нетничего, никакой фактуры. Или уже есть?

– А это и не задержание будет, а вежливый привод.Ольшанский с ними разговоры разговаривать желает, но не раньше двадцати одногоноль-ноль. Поговорят и разойдутся.

– Может быть, – философски добавил другойоперативник. – А может быть, после разговора и задержание состоится.

– А почему к девяти вечера? – настырно допытывалсяСелуянов. – Почему не сейчас? Чего он тянет-то? Нет, ребята, вы что-тознаете, а мне не говорите. Свинство это с вашей стороны.

– Да брось, Колька, – махнул рукой первыйоперативник. – Ольшанский к восьми часам каких-то других фигурантовсобирает, за ними Коротков и Доценко отправились. Их же пока всех найдешь, дапока привезешь… В общем, морока. Он с ними часок помается, а там и детки ваккурат подоспеют.

– Ну тогда ладно, – успокоился Коля. – Я вамнужен?

– Обойдемся своими силами, – хмыкнул третий, досих пор хранивший молчание. – Нет, ты, конечно, можешь поучаствовать, еслиесть желание.

– Мне надо одну вещь проверить. Я сейчас быстренькосмотаюсь кое-куда, а к восьми вернусь. Идет?

– Давай, двигай. Если не вернешься, мы без тебя пойдем.Четвертый этаж, квартира семьдесят шесть, точно? В лицо мы их знаем, так чтоесли они куда соберутся, мы их не пропустим.

Пожав руки коллегам, Селуянов сел в машину и отправилсяпроверять «одну вещь», которая недавно пришла ему в голову и последниенесколько часов прямо-таки покоя не давала.

* * *

В кабинете следователя Ольшанского было тихо и душно. Длятакой небольшой комнаты народу собралось явно многовато, а открыть окноКонстантин Михайлович не решался – стояла холодная погода с сильным ветром идождем. Сам хозяин кабинета восседал за своим рабочим столом, а вокруг длинногоприставного стола сидели Вячеслав Петрович Томчак, Владимир АлексеевичСтрельников, Геннадий Федорович Леонтьев с супругой и Виктор АлександровичДербышев. Настя заняла стоящее в уголке старенькое продавленное кресло и оттудас любопытством наблюдала за развитием событий. Развития, впрочем, никакого небыло. С момента начала «спектакля» прошло уже минут сорок, а дело не двигалось.Сорок минут назад Константин Михайлович объявил:

– Уважаемые господа! Расследуя дела об убийстве вашей,Владимир Алексеевич, приятельницы, – за этим последовал кивок в сторонуСтрельникова, – и вашей, Вячеслав Петрович, супруги, мы столкнулись с тем,что в этих преступлениях замешан некто, действующий под именем господинаДербышева. Я повторяю: некий человек, прикрываясь именем Виктора АлександровичаДербышева, принимал участие в убийствах Людмилы Широковой и Ларисы Томчак. Ктоэтот человек – я не знаю. И я хочу, чтобы на этот вопрос мне ответили вы.

Некоторое время в кабинете царило ошеломленное молчание.Первой пришла в себя Анна Леонтьева.

– Что значит «прикрываясь именем»? – спросилаона. – Вы хотите сказать, что сам вот этот вот… гражданин… он ни при чем?Вы абсолютно уверены в его невиновности?

– Теперь – абсолютно, – твердо произнесОльшанский. – Могу вам сказать, что с самого начала подозрения в его адресбыли очень сильны, настолько сильны, что мы даже задержали его и трое сутокпродержали в камере. Именно в течение этих трех суток погибла жена ВячеславаПетровича, и нам стало известно, что за несколько часов до ее смерти ей звонилчеловек, который представился Виктором Дербышевым. Сами понимаете, при такихусловиях Виктор Александрович не может быть лично причастен к убийству. Поэтомуя попрошу вас как следует подумать и сказать мне, где, когда и в связи с чемваши пути могли пересечься.