Светлый лик смерти - Александра Маринина

Дорога была мокрой, и ехать приходилось не так быстро. Коляпонимал, что времени у него совсем мало. Ему очень не хотелось звонитьОльшанскому из автомата, такие сведения надо сообщать с глазу на глаз, вызвавследователя из кабинета, но, похоже, выхода не было. К девяти вечера он впрокуратуру уже не успевал. Может, все-таки попробовать прорваться?

Николай принял решение. Впереди два противных перекрестка ипереезд через Большой Каменный мост, на которых есть шанс застрять в пробке. Онпосмотрит, как там обстановка, и если не проскочит сразу же, тогда будет искатьавтомат. Метров за двести до первого из коварных перекрестков Селуянов увидел,что дорога достаточно свободна, машины идут на зеленый сигнал светофора, иувеличил скорость в надежде успеть проехать до того, как загорится красныйсвет. И он успел бы, если бы асфальт не был таким мокрым…

* * *

Ровно в двадцать один ноль-ноль в дверь кабинета Ольшанскогопостучали.

– Разрешите заводить, Константин Михайлович?

– Давайте.

Дверь распахнулась, и в сопровождении трех оперативников вкабинет вошли Александр Стрельников и его подружка. Настя видела их впервые.Юноша действительно был хлипким и невысоким, с длинными волосами,перехваченными кожаной повязкой-банданой. Наталья Загребина была на полголовывыше ростом, в мешковатых джинсах и свободном свитере до колен, полностьюскрывавшем очертания фигуры.

– Саша?! – воскликнул Стрельников-старший.

– Наташа? – почти прошептал Дербышев.

И в этот момент Настя все поняла. Но было уже поздно. Нельзябыло устраивать эту встречу! Что же теперь делать? Хода назад нет, они ужеувидели друг друга. Ольшанский молча обводил глазами присутствующих, и по егонапряженному лицу Настя видела, что он тоже начал догадываться. Значит,истинной жертвой всего, что происходило, должен был стать Виктор Дербышев, авовсе не Стрельников. Мила Широкова была только средством достижения цели,случайно попавшим под руку убийце. Но почему Загребина? Ведь ее фамилияЦуканова…

– Ну что, козлы, – раздался грубый насмешливыйголос молодой женщины, – собрались в кучку? Может, заодно и обсудим, ктоиз вас изнасиловал мою мать?

Настя перехватила ошеломленный взгляд одного изоперативников и быстро кивнула. Ситуация явно выходила из-под контроля, можнобыло ожидать чего угодно вплоть до рукоприкладства и сердечных приступов. Пустьребята постоят у двери на всякий случай.

– Продолжим, – произнес следователь, быстро вновьобретший хладнокровие. – Наталья Александровна, Александр Владимирович,прошу садиться. Вон на те стульчики, пожалуйста. Вы, я так полагаю, знакомы,представлять вас не нужно.

Саша Стрельников послушно уселся на стул, указанныйОльшанским, Наталья же продолжала стоять, переводя злобно-насмешливый взгляд соСтрельникова-старшего на Томчака и Леонтьева.

– Наталья Александровна, – терпеливо повторилОльшанский, – сядьте, будьте любезны.

– Постою, – небрежно бросила она.

Короткий взгляд, брошенный следователем в сторону стоящих удвери оперативников, был достаточно красноречивым. Один из оперативников сделалшаг в сторону Загребиной и аккуратно взял за плечо, подталкивая к свободномустулу. И в ту же секунду отлетел в сторону, как назойливый щенок. При этомНасте показалось, что Загребина даже не пошевелилась, настолько легким инезаметным было сделанное ею движение. Еще одна догадка мелькнула в голове, иНастя опустила глаза, разглядывая обувь молодой женщины. Так и есть, ножкамаленькая, аккуратная, при росте в сто семьдесят пять сантиметров размер обувиобычно бывает чуть побольше. Впрочем, считается, что маленькая нога – признакаристократизма. Теперь понятно, что произошло в том месте, где нашли задушеннуюШирокову. То-то Настя маялась, пытаясь понять, какую такую тяжесть несла вруках Мила…

– Наталья Александровна, – все так же спокойнопродолжал следователь, словно ничего особенного не произошло, – в этомкабинете все делают то, что я приказываю. Если вы собираетесь выяснятьотношения с присутствующими, я буду это только приветствовать, но при этом вывсе-таки должны сесть. В противном случае мне придется встать, поскольку выкак-никак дама. Я уже не молод и сегодня устал. Прошу вас, не создавайте мненеудобства. Сядьте.

Как ни странно, Загребина послушалась и села, но выражениелица у нее при этом было все такое же злорадно-насмешливое.

Один из оперативников подошел к столу следователя и молчаположил перед ним два паспорта. Ольшанский открыл их и быстро перелистал.

– Наталья Александровна, почему по месту вашей работывас знают под фамилией Загребина? В паспорте у вас указана совсем другаяфамилия. Кстати, и в местах, где вы изволите столь азартно развлекаться ввечернее время, вас тоже знают как Загребину. Это как же понимать?

– Я вышла замуж, – равнодушно сообщила Наталья.

– И где ваш муж, позвольте спросить?

– Понятия не имею. Мы почти сразу же развелись.

– Значит, паспорт вы не поменяли, а на работе показалисвидетельство о браке, в котором написано, что вы берете фамилию мужа?

– Ну да.

– Как же, Наташа… – раздался голос Дербышева. – Тывышла замуж? Когда? Почему ты мне ничего не сказала? И вообще, почему тебяпривезли сюда?

– Ой, да заткнись ты, – бросила она. – Тебяне спросила.

Томчак, Стрельников и Леонтьев хранили молчание. Вид у нихбыл такой, словно они увидели привидение. И снова Анна Леонтьева первой пришлав себя.

– Позвольте, что означает эта фраза насчетизнасилования? – возмущенно спросила она. – Кто такая ваша мать?

– Мать Натальи Александровны звали Надеждой РомановнойЦукановой, – ответил следователь. – Вам это имя что-нибудь говорит?

– Впервые слышу, – мгновенно откликнулась Анна.

Эти слова повисли в зловещей тишине. По лицам ее мужа идвоих его друзей было понятно, что уж они-то это имя точно слышат не впервые. Итут Настя поняла, в какую жуткую ситуацию они все попали. Если Надежду Цукановудействительно изнасиловал кто-то из троих друзей-сокурсников… То ведь этовполне может быть Стрельников. А вдруг Наталья – его дочь? Выходит, егозаконнорожденный сынок спал с собственной незаконнорожденной сестричкой? И этостанет сейчас предметом публичного обсуждения, да еще в присутствии самих Стрельниковых,старшего и младшего. А если в изнасиловании виновен Леонтьев? Здесь ведь сидитего жена. Ой, елки-палки…

Ольшанский сориентировался быстро.

– Анна Георгиевна, мне придется попросить вас выйти иподождать в коридоре. Игорь, уведите, пожалуйста, младшего Стрельникова. Я васвызову, когда будет нужно.

– Я никуда не уйду, – заявила Леонтьева. – Яхочу знать, что это за грязный поклеп, который эта наглая девица пытаетсявозвести на моего мужа и его друзей.