Неистовый - Л. Дж. Шэн

Наверное, он разозлится, что я останусь с семьей Рози, но он должен понимать, что в этом году на первом месте у меня завоевание расположения у ее родителей. Не сказать, что они ненавидели меня – я помогал им устроиться, когда они перебрались в Лос-Анджелес, а Вишес находился в Нью-Йорке, где играл в Ромео для Эмилии, – но и любовью там не пахло. Будь у меня две дочери, которых трахнул один ублюдок, я бы тоже относился к нему с подозрением.

Так что мне предстояло восстановить свой имидж и убедиться, что они знают – погоня за девочками ЛеБлан не относилась к числу моих хобби.

– Ты сможешь заехать после ужина к нам? – Папа разгладил свою рубашку поло. – Нам нужно обсудить несколько вопросов.

Мамино лицо изменилось, и теперь она смотрела на меня умоляюще.

– Вы что, решили развестись? – мой голос прозвучал глухо, а одна бровь устремилась вверх.

– Господи! – Мама рассмеялась и сжала жемчужное ожерелье. – О чем ты говоришь, Дин? Конечно, нет!

– Кто-то умирает? – продолжил я.

– Нет, – отрезал папа.

– И ни одна из этих красоток не беременна? – я ткнул большим пальцем в сторону Кили и Пейтон.

Я бы поставил на Пейтон. Ребенок стал бы проблемой. Но родители одновременно покачали головами, отрицая и это.

– Тогда предлагаю поговорить в другой раз. – Я сделал глоток воды и откинулся на спинку стула. – После ужина мы с парнями собираемся в Лос-Анджелесском офисе, чтобы обсудить дела, и это займет какое-то время.

– Все в порядке? – Папа нахмурился.

Я пожал плечами.

– Мы хотим заставить Вишеса поменяться филиалами с Трентом. Он хочет перебраться поближе к родителям, с тех пор как Вэл ушла.

Как только эти слова слетели с моих губ, я понял, что еще не говорил об этом Рози. Просто забыл ей сказать. Подумал, что это не так уж и важно. Но как же я ошибался. Ведь ее родители жили в доме Вишеса, а сестра ждала от него гребаного ребенка. И хотя я знал, что Вишес никогда не продаст особняк – он слишком сильно его любил, – я все равно почувствовал себя придурком, сбросив эту новость на нее, словно гранату.

Она слегка подалась вперед, чтобы мои пальцы больше не касались ее спины, а улыбка исчезла с ее губ, и, черт побери, я почувствовал себя полнейшим козлом. Она имела полное право злиться на меня из-за этого.

– Ты все равно можешь зайти к нам, даже если будет поздно, – настаивал отец.

Что, черт побери, за муха его укусила?

– Ничего не получится. Я же тебе объяснил. Это займет какое-то время. Так что, если хочешь мне что-то сказать, делай это сейчас.

– Я бы предпочел поговорить позже.

Я медленно отложил столовое серебро, чтобы потянуть время и посмотреть на каждого из собравшихся за столом.

– Мы семья. Все мы.

Я вновь опустил руку на шею Рози, но она отстранилась, мягко, но уверенно показывая, что злится на меня.

– Дин, милый.

Мама облизнула губы, а Кили и Пейтон обменялись озадаченными взглядами через стол. Они тоже не понимали, что, черт побери, происходило.

Гребаное спасибо. Сейчас мне только не хватало их вмешательства или еще какого-то дерьма.

Ничего в этой ситуации не имело смысла. В нашей семье не скрывали ничего друг от друга. Ну, вернее, существовал один секрет, но он давно уже похоронен на глубине двух метров, покрытый грязью повседневной жизни и пылью десятков лет отрицания. Так что, когда мы собирались все вместе, то говорили в открытую. Никто не сдерживался. Но сейчас за столом находились не только мы. Но и Рози. Поняв это, я стиснул челюсти, а мои глаза сузились.

Что, черт побери, Нина натворила на этот раз?

– Это старые проблемы. Я все еще не рассказал о них Рози. – Я устало потер лицо. – Так… хорошо. Я расскажу ей сразу после завтрака. Но ей на это наплевать. Уверяю вас, – сказал я.

И тут же все брови в комнате – включая Рози – поднялись в недоумении.

– Прошу, если вам нужно что-то сказать, говорите. Не обращайте на меня внимания. А то вдруг я почувствовала бы себя как дома, – пошутила моя девушка.

Но никому из нас это не показалось забавным. Я стиснул зубы.

– Есть ли какая-то причина, по которой ты решил поднять эту тему прямо сейчас? – Я перегибал палку.

Но поздний завтрак превратился в шоу долбаного Джерри Спрингера, над которым можно посмеяться, когда обкурился дури и, развалившись на диване, попиваешь ледяное пиво.

Вот такая у тебя «веселая» жизнь, придурок. Только это не телешоу, а гребаная реальность.

– Мы слышали, что Нина приезжала в Нью-Йорк. – Папа дернул подбородком, и в этот момент я заметил, что он даже не притронулся к еде.

Илай Коул не съел и кусочка из своего гребаного ковбойского завтрака. А это было странно. Он женился бы на жирной еде, если бы это разрешалось по закону. Мама разрешала ему раз в год объедаться до отвала.

– Вижу, она уже успела сообщить вам последние новости о своем местонахождении. – Я потянулся за апельсиновым соком и заметил, что у меня слегка дрожит рука. – Я разобрался с этим.

Вроде бы. Почти. Ладно, это не так.

– Мы все знаем, чего она хочет. – Папа положил руку поверх моей, чтобы успокоить дрожь. Я поднял на него глаза, и мы оба с трудом сглотнули. – Думаю, пришло время услышать то, что она хочет сказать, сынок.

– Думаешь? – Я откинулся на спинку стула, убирая свою ладонь. Один локоть я упер в стол, а вторую руку положил на спинку стула Рози. – И кто заплатит за это маленькое известие? Ты или я?

– Я, если дело в деньгах. Но это не так. Мы с твоей мамой хотим поговорить об этом с тобой. И это не та тема, которую стоит обсуждать по телефону.

Рози положила руку мне на колено. Пейтон и Кили выглядели смущенными, но малышка ЛеБлан казалась напуганной. Мне следовало прекратить это. Я уже и так достаточно долго откладывал этот разговор. Пришло время рассказать ей все и принять последствия.

Мы все еще продолжали сражаться взглядами с отцом. Он выводил меня из себя. А это случалось очень редко. Мы с ним прекрасно ладили. Вместе играли в гольф. Ходили на футбольные матчи. Разговаривали до позднего вечера каждый раз, когда я приезжал домой. Не считая совместного распития спиртных напитков – я знал о своих проблемах и не хотел показывать эту уродливую сторону родителями, – мы практически все делали вместе. Я гордился им. Даже мои друзья приходили к нему за советом.

– Хорошо, – выпалил я. – Постараюсь заехать. Но потом не ворчите, что я появился поздно. Возможно, в три или четыре часа утра. Наши встречи всегда затягиваются.

Боже, и я не врал. Мы никогда не торопились, когда решали внутренние проблемы. А раз мы собирались заставить Вишеса делать то, чего он не хотел? Да нам повезет, если мы выберемся из офиса до Нового года.