Полукрылые. Черные песни забвения - Дарья Урбанская

на нее. Удивительно, но он выглядел немного смущенным, словно его поймали на чем-то не совсем приличном.

– Всегда беру его с собой на слет. Очень удобно записать доклады, а потом еще раз переслушать, если что-то упустил…

Затем он повернулся обратно к Воронину и тон его голоса моментально стал жестче:

– Глеб Александрович, отвечайте максимально подробно. Это вы организовали похищения каладриев? Зачем? Сколько всего Полукрылых было похищено?

Отец Эллы отвел вторую руку от лица и заговорил монотонным механическим голосом, глядя прямо перед собой.

– Мною были спланированы и организованы два похищения. Изначальной целью их являлась проверка моей теории о том, что природа энергии, которую в процессе Выпеваний излучают Полукрылые, тождественна природе психео. Также мне требовалось испытать разработанные мною поглощающие энергию модули. Выбор пал на каладриев, так как их целительские способности удобнее всего было исследовать на базе больничного комплекса. Белова Алена Петровна – единственный каладрий, проживающий в Санкт-Петербурге, поэтому в качестве запасного плана пришлось создать обстоятельства, вынуждающие приехать в город второго каладрия, Титову Милену Игоревну.

Все, что рассказывал Воронин, уже было известно Артему, но монолог звучал как-то неестественно. Длинные сложные фразы, заумные канцелярские выражения… Титову стало интересно, это Песнь правды – точнее истины, как назвал ее пожилой старейшина – так повлияла на Глеба Александровича, превратив его в заторможенного робота? Он плохо помнил свое первое окрыление тогда, на крыше. Но все же в памяти запечатлелось, что охранники под воздействием Песни каялись в своих грехах вполне внятно, выражаясь как нормальные люди. Может, все дело в том, что Воронин – Полукрылый? Или в том, что он по-прежнему пытается сопротивляться воздействию выпевания?

– Так я и думал… – пробормотал тем временем Афанасий Петрович и задал следующий вопрос. – Каким образом со всем этим связан несчастный случай на соревнованиях?

Глеб Александрович по-прежнему вел себя, как загипнотизированный. Отвечал быстро и не задумываясь, выплевывал из себя фразы, как из пулемета:

– Мне требовался рычаг воздействия на Титову Милену Игоревну, чтобы заставить ее сотрудничать. Выпевания Лучезарной Песни от Полукрылого можно добиться только добровольно. По моему заданию Элла подстроила все таким образом, что сын Титовой Милены Игоревны проспал и опоздал на соревнования. Их команда выбыла из жеребьевки и проходила испытание последней и с большим интервалом после предыдущей. Это дало мне время сконцентрировать в комнате, где проводилось испытание, максимально возможное количество психео. Позже отрывок видео с камеры, которая снимала происходящее в зале соревнований, был показан Титовой Милене Игоревне. Она испугалась, что ее сыну угрожает опасность, и согласилась сотрудничать.

Воронин замолчал, а Артем грустно посмотрел на Эллу:

– И это подстроено?

Вихрева виновато кивнула.

– Прости, Тем.

– Да ладно, я понимаю… Вроде бы, – несмотря на свои слова, он все же поджал губы и укоризненно покачал головой. В голове промелькнули события того дня. – Подожди… Он что, приказал тебе разбить самой себе голову в кровь?! Серьезно? Пожалуйста, скажи, что это случайно вышло!

– Нет, вообще-то… – Эл отвела глаза и еле слышно прошептала: – Это должна была быть твоя голова. Ну или не обязательно именно голова. Просто небольшая рана, чтобы кровь шла. Нужно было сделать картинку на видео как можно более пугающей.

– Охре… – начал Титов, но резко остановился, покосившись на Афанасия Петровича.

Тот хоть и не смотрел в их сторону, но явно прислушивался к разговору, прекратив допрашивать Глеба Александровича. Когда Артем замолчал, раздался следующий вопрос.

– Это единственная цель, которую вы преследовали? – отчеканил старейшина.

– Нет, я также хотел дискредитировать Орлова Афанасия Петровича, как организатора крылатых соревнований, – Воронин как будто не осознавал, что разговаривает как раз с тем самым Афанасием Петровичем, продолжая говорить о нем в третьем лице. – Продемонстрировать, что он не владеет ситуацией и не справляется с задачами, возложенными на него городским слетом.

Такого ответа седовласый Полукрылый явно не ожидал и опешил.

– Птицы небесные! Дискредитировать?! Но зачем, Глеб? Что бы вам это дало?

– Дополнительный приятный эффект при реализации моего плана. Месть за то, как Орлов Афанасий Петрович раскритиковал мои исследования внутреннего психео Полукрылых и…

От необходимости постоянно напрягаться, чтобы понять неестественную механическую речь Воронина, у Артема разболелась голова. Гигантский молоток долбил где-то в районе затылка, затем внезапно зазвенело в ушах, а во рту появился неприятный кислый привкус. Стены конференц-зала зашатались, стало нечем дышать.

– Извините, мне… срочно… надо… – еле слышно пробормотал он, выпустил руку Эл и, покачиваясь, побрел к окну. Рванул на себя створку, оперся грудью на подоконник, закрыл глаза и, борясь с тошнотой, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Допрос Глеба Александровича за его спиной продолжался, но Артем сосредоточился на том, чтобы остановить кружащийся вокруг него мир, и выхватывал лишь отрывки фраз.

– …часть собранного психео каладриев я планировал использовать, чтобы попытаться вылечить бывшую жену. Впрочем, это скорее всего не помогло бы.

– …охранники в больнице могли недолго сопротивляться Выпеваниям, потому что я наложил на них блок. А тот, что караулил палату, был глухим, для подстраховки. Он превосходно читал по губам, но Выпевания на него не действовали…

– …передумал, потому что в процессе проведения эксперимента понял, что недавно окрылившиеся птенцы в силу своей неопытности тратят намного больше психео, чем взрослые Полукрылые, и быстрее восстанавливаются. А значит…

– …в санатории можно было бы, не привлекая внимания, собрать огромное количество психео…

– …поглощающие психео модули…

– …Полукрылые…

Мерные безэмоциональные фразы Воронина постепенно слились в ровный гул. Артем задумался и отвлекся, а потом внезапно осознал, что за спиной воцарилась тишина. Он обернулся через плечо и увидел, как Афанасий Петрович сосредоточенно барабанит пальцами по спинке кресла, у которого стоял все это время. Затем он выключил свой диктофон и убрал его обратно в карман пиджака. Судя по всему, допрос был окончен.

Воронин снова уронил голову в ладони и немного раскачивался. Было заметно, что воздействие Песни истины не прошло для него бесследно. Его пальцы дрожали, волосы слиплись от пота, да и самого его заметно потряхивало, словно в ознобе. Все остальные в конференц-зале, казалось, затаили дыхание и боялись лишний раз пошевелиться. Наконец седовласый старейшина повернулся к коллегам, и они обменялись долгими взглядами с толстяком в синей рубашке:

– Николай, будь любезен, проводи Глеба в его кабинет. Ему сейчас нужно отдохнуть и прийти в себя. Не каждый день тебя дурманят Песнью истины, да еще и такой… – он пошевелил пальцами в воздухе, подбирая формулировку.

– …забористой, – закончил за него Полукрылый, ухмыльнувшись. Он встал, подошел к Воронину и, приобняв его за плечи, потянул к выходу. – Проводить и?..

Он вопросительно поднял брови, и Афанасий Петрович кивнул.

– Ты