Змей Уроборос - Эрик Рюкер Эддисон

Корсус дружественно всех приветствовал, и хотел сразу отвести лордов в покои рядом со своими, чтобы они сняли доспехи, переоделись в чистое белье и праздничные одежды перед ужином. Но Кориниус извинился, сказал, что он с утра ничего не ел, и предложил:

– Давайте без церемоний, веди нас прямо в зал для пиров.

Корсус вошел в зал первым, Кориниус и остальные за ним. Кориниус положил на плечо Корсусу руку, всю в грязи и запекшейся крови, ибо решил не тратить время даже на мытье рук. Вряд ли это было хорошо для вышитого плаща из пурпурной тафты, который Корсус накинул на плечи. Как бы там ни было, Корсус сделал вид, что ничего не заметил.

Когда они вошли в зал, Корсус осмотрелся и сказал:

– Видишь, милорд Кориниус, этот зал несколько мал для такого стечения народа. Многие из моих достойных подданных должны по обычаю прийти и сесть с нами, а для них не хватит скамей. Прошу тебя, прикажи тем своим спутникам, которые менее родовиты, уступить место, чтобы был порядок. Моим командирам не пристало тесниться в чуланах.

– Прости, милорд, – ответил Кориниус, – но я должен думать о тех своих парнях, которые выдержали трудную битву, и я надеялся, что ты не откажешь им в чести сидеть за трапезой с нами. Это те, которых ты должен в первую очередь благодарить за то, что смог открыть ворота Аулсвика после столь долгой осады.

Итак, они заняли свои места, и перед ними поставили ужин: козлят, фаршированных орехами, миндалем и фисташками; цапель под соусом; говяжий филей; гусей и дроф; большие жбаны и кувшины с рубиновым вином. Кориниус и его воины истосковались по хорошему пиру, и какое-то время в зале царила тишина, нарушаемая только звоном чаш и жеванием.

Наконец, Кориниус, осушив одним глотком большой бокал вина, произнес:

– В лугах под Тремнирским Обрывом сегодня была битва, милорд герцог. Ты там был?

Обвислые щеки Корсуса покраснели. Он ответил:

– Тебе известно, что нет. По моему мнению, непростительной опрометчивостью было бы выступить с моими силами, когда казалось, что победу одерживает Спитфайр.

– О милорд, – сказал Кориниус. – Я не собираюсь с тобой спорить. Давай я лучше покажу тебе, какой чести ты достоин.

Он позвал пажа, стоявшего за его креслом, и мальчик вскоре вернулся с полированной золотой диадемой, усыпанной топазами, опаленными огнем, с фигуркой краба из матового железа, с глазами из зеленых бериллов на серебряных стебельках. Мальчик поставил корону на стол перед лордом Кориниусом, словно это было блюдо. Кориниус вынул из кошеля письменное послание, и положил его на стол перед глазами Корсуса. Пергамент был запечатан красным воском. Оттиск змея Уробороса означал личную печать Короля Горайса.

– Милорд Корсус, – сказал Кориниус, – и вы, сыновья Корсуса, и прочие колдуны. Я должен сообщить вам, что наш Повелитель Король вручил мне эти знаки своего наместника в Демонланде, дабы я в этой стране именовался королем и требовал почтения к себе, а я буду держать ответ только перед ним.

Увидев корону и королевскую печать, Корсус сразу смертельно побледнел, а в следующее мгновение стал красным, как рак.

Кориниус продолжал:

– Как король Демонланда, я доверяю тебе, Корсус, достойнейшему из всех, кто сейчас собрался в Аулсвике, возложить на меня эту корону. Это покажет тебе, какой чести я удостаиваю тебя.

Все молчали, ожидая, что скажет Корсус. Декалайус шепнул ему на ухо:

– Отец мой, если правит обезьяна, танцуй перед ней. Время предоставит случай исправить положение.

А Корсус, не пренебрегая этим полезным советом, хоть и трудно ему было сохранить невозмутимость, заставил себя проглотить обиду и молча со всей учтивостью возложил на голову Кориниуса новую корону Демонланда.

Кориниус сел на место Спитфайра. Корсус пересел, уступив ему трон из дымчатого нефрита с изысканной резьбой и бархатистыми сапфирами. По обе стороны от трона стояли высокие золотые подсвечники. Мощные плечи Кориниуса заполнили все пространство между столбиками широкой спинки трона. Новый король в боевом облачении, не остывший после боя, был молод, силен, и давал понять, что иметь дело с ним будет нелегко.

Корсус, сидя между сыновьями, почти неслышно произнес:

– Ревень! Подайте мне ревеня, очистить желчь.

Но Декалайус прошептал ему:

– Спокойно, не шуми. Нельзя думать, что планы спрятаны, если они торчат изо всех дыр. Усыпи его бдительность, так и нам будет спокойнее. Когда-нибудь мы смоем свой позор. Неужели Галландус был таким уж значительным лицом?

Взгляд Корсуса прояснился. Он поднял полную до краев чашу и воздал хвалу Кориниусу. Кориниус приветствовал его и сказал:

– Милорд герцог, прошу тебя, позови своих командиров и объяви им меня, чтобы они, в свой черед, могли объявить всему войску в Аулсвике, кто теперь король.

Корсус сделал так, хотя это ему очень не нравилось, но он не мог найти повода отказаться.

Когда со двора донеслись громкие крики, извещающие о признании нового короля, Кориниус заговорил снова и сказал:

– Я утомился, и мои соратники устали, милорд, нам пора на отдых. Прошу приготовить нам ложа. Пусть их постелят в тех покоях, которые занимал Галландус, когда пребывал в Аулсвике.

Корсус едва переборол дрожь. Но Кориниус не сводил с него глаз, и он отдал требуемый приказ.

В ожидании, пока новоприбывшим приготовят постели, лорд Кориниус хорошо повеселился, потребовал, чтобы колдунам принесли из богатых запасов Спитфайра еще вина и новые лакомства: оливки, икру кефали, гусиную печенку в особых приправах для долгого хранения.

Тем временем Корсус тихо говорил сыновьям:

– Мне не нравится, что он упомянул Галландуса. Однако, он кажется беспечным и, похоже, не боится обмана.

Декалайус ответил ему так же тихо:

– Боги, наверное, предопределяют его гибель, поэтому он назвал те покои.

И они тихо посмеялись. К всеобщему удовольствию, пир заканчивался весело.

Пришли слуги с факелами, проводить гостей к постелям. Когда Кориниус остановился у выхода, пожелать всем доброй ночи, то сказал:

– Я сожалею, милорд, что, после такого приятного приема с твоей стороны, я должен предложить тебе нечто менее приятное. Но я не сомневаюсь, что замок Аулсвик должен раздражать тебя и твоих сыновей. Вы так долго были заперты в нем и, несомненно, устали от осады и длительных военных действий. Поэтому вот моя воля: вы немедленно должны отплыть домой в Колдунию. У Лаксуса готов корабль, который вас туда доставит. Чтобы пристойно и дружественно закончить праздник, мы вас сейчас же проводим на корабль.

У Корсуса челюсть отпала. Но он опять сдержался и произнес:

– Милорд, пусть будет так, как ты хочешь. Но я хочу знать, почему ты так решил. Мой меч и мечи моих сыновей не так уж мало значат для Колдунии в этой стране наших недоброжелателей, чтобы вкладывать их в ножны и ехать домой. Как бы там ни было, это дело не требует такой спешки. Мы устроим совет утром.