Люби меня мертвым - Питер Джеймс

– Ну, здравствуй, – произнес он. – Надо же… Это действительно ты. Давно не виделись. Почти одиннадцать лет.

Рой пристально глядел на женщину, которую много лет назад так сильно любил. Хотя почти все лицо ее скрывали бинты и шрамы, Грейс заметил, как сильно Сэнди постарела за эти годы. Это уже была не та женщина, которая ушла от него. В голове пронеслись самые разные воспоминания об их супружеской жизни, но все они как-то не вязались с лежавшей перед ним женщиной. Ощущение было такое, будто он разговаривает с незнакомкой.

– Расскажи, что случилось? Почему ты ушла так внезапно и ничего мне не сказала? Не дала о себе знать?

Сэнди молчала. Рой взял ее за руку и незаметно погрузился в свои мысли. Не исчезни тогда Сэнди, его жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. Потом Грейсом снова овладело беспокойство – вдруг Сэнди сейчас откроет глаза и заключит его в объятия? Как тогда себя вести?

– У меня родился сын, – произнес вслух Рой. – Назвали Ноем. Сейчас ему восемь месяцев. Может быть, когда поправишься, встретимся и пообщаемся полноценно. Возможно, даже сумеем стать друзьями. Было бы неплохо. Но сначала мне нужно кое-что узнать. Вернее, очень многое. Почему ты уехала и пропала? Не позвонила, не написала. Хоть представляешь, что я тогда пережил? Тебе что, до такой степени на меня наплевать? По-моему, я имею право знать, в чем дело. Как ты считаешь?

Лицо Сэнди оставалось бесстрастным и неподвижным.

Даже рука ее казалась незнакомой, чужой, будто Рой по ошибке забрел в палату к посторонней женщине.

– Ты всегда толкала меня вперед, хотела, чтобы я сделал карьеру, дослужился до более высокой должности, чем мой отец. Так вот, мне повезло. Теперь я детектив-суперинтендент. Наверное, не думала, что так лихо вскарабкаюсь по служебной лестнице?

Выдержав паузу, Рой произнес:

– Вот и я не думал. Возглавляю отдел тяжких преступлений Суссекса. Кстати, нас объединили с Сурреем, и все теперь стало намного запутаннее. Политические интриги, как при королевском дворе Тюдоров. Одиннадцать лет назад такого не было. По-прежнему люблю свою работу, и все-таки иногда никакого терпения не хватает. Особенно бесит эта проклятая политкорректность. Конечно, тут есть и положительные стороны, но отрицательных тоже хватает. Только и знаем что осторожничаем – как бы кого-нибудь не оскорбить… – Немного помолчав, Рой поглядел на Сэнди. – Жаль, что мы не можем поговорить нормально, просто взять и рассказать друг другу, что с нами происходило за все эти годы.

Рой покосился на приборы и мониторы. Как это все называется и зачем оно нужно, он не знал.

– У меня к тебе накопился миллион вопросов. Когда-нибудь я их тебе задам. Надеюсь. Ты ведь не против?

Рой взглянул на часы. А когда снова посмотрел на Сэнди, вдруг вспомнилось, как точно так же сидел в похоронном бюро возле гроба, где лежал одетый в пижаму отец. Но тогда у Грейса явственно возникло ощущение, что перед ним не Джек Грейс, тот человек, которого он так сильно любил, а всего лишь его тело, пустая оболочка, которую тот уже покинул. Нечто похожее Рой чувствовал сейчас. Конечно, Сэнди была жива, но сейчас она тоже находилась не здесь. Не говоря уже о том, что эта женщина давно уже была не той, кого он знал и любил.

Отпустив руку Сэнди, Рой резко встал. Вдруг она открыла глаза и спросила:

– Уже уходишь?

У Роя ком встал в горле. Он торопливо сел обратно.

– Рада, что на службе дела идут хорошо. Поздравляю с повышением. Ты ведь всегда об этом мечтал. Детектив-суперинтендент… Глава отдела тяжких преступлений… Звучит внушительно. Мне нравится. И… как бы это сказать… тебе идет.

Рой улыбнулся:

– Спасибо.

– И ребенка ты тоже давно хотел. Выходит, теперь у тебя есть сын. Хорошее имя – Ной. Такое… библейское.

– Библейское? Да, пожалуй. Но вообще-то оно просто понравилось нам обоим. Значит, хоть ты и была без сознания, но мои разглагольствования все-таки слышала? Хорошо. Значит, теперь твоя очередь рассказывать о себе. Я, конечно, кое-что разузнал, но это лишь жалкие обрывки.

Сэнди виновато улыбнулась:

– Догадываюсь, обрывки эти были не из приятных. Наркотики, депрессия, развалившиеся отношения… Но есть и хорошие новости. С деньгами у меня теперь проблем нет. А еще у меня есть сын. Ему скоро исполняется десять лет.

– Первым делом спрошу, почему ты ушла от меня? Что произошло? Я сделал что-то не так?

– Долгая история, Рой. Давай не сегодня, ладно? Но я обязательно все расскажу. Обещаю.

– Ну, тогда давай поговорим про твоего мальчика. Его ведь, кажется, Бруно зовут?

Сэнди кивнула.

– А кто отец? Я?

– Об этом тоже поговорим потом.

– Ладно, будем обсуждать твои планы. Ты ведь идешь на поправку? Что собираешься делать, когда выйдешь из больницы?

– Вообще-то дела обстоят неважно. Сказали, мне очень повезло, что я выжила. Когда только привезли в больницу, были уверены, что не спасут. У меня была тяжелая черепно-мозговая травма, да и позвоночник сильно поврежден. Еще неизвестно, смогу ли нормально ходить – в смысле без палки. Может, так и останусь хромой. Вдобавок вырезали селезенку. И посмотри на мое лицо – все в шрамах! Кому я такая нужна? А главное, беспокоюсь из-за Бруно.

– Где он сейчас?

– Пока у друзей. Знаешь, нелегко растить ребенка одной, даже когда есть деньги.

– Ты уже дала о себе знать родителям?

– Нет.

– Хочешь, я позвоню?

– Нет, я сама – когда буду готова.

– Может, надо еще с кем-нибудь связаться? Говори, не стесняйся.

– Нет, не надо. Кстати, как ты меня нашел? Не хотела тебя впутывать. И вообще, мне сейчас и без того тяжело, а тут еще и ты со своими успехами…

– Извини, но по закону нужно соблюсти кое-какие формальности. Я должен сообщить о тебе и в немецкую полицию, и в полицию Суссекса.

– Добился, чтобы меня признали умершей, да?

Рой невольно повысил голос:

– А что еще мне оставалось делать?

Сэнди ненадолго прикрыла глаза. Казалось, она снова погрузилась в забытье. Но вдруг сказала:

– На этой неделе ко мне придет консультант. Расскажет, каков прогноз и как меня будут лечить. Силы мои постепенно восстанавливаются, и врачи, конечно, захотят меня выписать. Но это меня и тревожит. Не знаю, как справлюсь без посторонней помощи. Рой, мне так одиноко. У меня никого нет. А теперь, когда ты приехал, совсем грустно стало…

И Сэнди расплакалась. Рой снова взял ее руку и крепко сжал.

– У тебя все будет хорошо. Я с тобой. Буду помогать, чем могу. Я же про себя рассказывал не для того, чтобы похвастаться. Просто хотел, чтобы ты знала. Один раз ты уже перевернула мою жизнь с ног на голову, а теперь, видно, собираешься сделать это снова. – Рой немного помолчал. – Знаю, чем тебя повеселить. Помнишь Марлона? Мою золотую рыбку? Я еще выиграл его на ярмарке, когда стрелял по мишеням. Кажется, это было одиннадцать лет назад. Мы принесли его домой в пластиковом пакете. Мы даже не знали, он это или она. Ты назвала его Марлон, в честь Марлона Брандо. Сказала, что он такой же мрачный. А еще прибавила, что Марлон, наверное, проживет пару месяцев, не больше – мол, с рыбками, которых выдают в качестве призов, всегда так. Ну так вот – Марлон до сих пор живет и здравствует! И все такой же мрачный! Пытался подселить к нему в аквариум компаньонов, но этот гаденыш всех сожрал! Но я его все равно люблю. Конечно, звучит глупо, но он – моя единственная связь с тобой. Нет, серьезно. Каждый день с утра первым делом иду вниз, чтобы убедиться, не плавает ли он кверху брюхом. А когда вижу, что все с Марлоном в порядке, улыбаюсь. Глупее не придумаешь, правда?