Люби меня мертвым - Питер Джеймс

Но Сэнди ответила только:

– Тебе, наверное, лучше уйти. Я устала.

Рой отпустил ее руку.

– Хорошо. Ну ладно, до встречи. Я ведь тебя еще навещу.

Он направился к выходу и, дойдя до двери, обернулся, чтобы на прощание еще раз взглянуть на Сэнди. По лицу ее текли слезы.

Вторник, 10 марта

Самолет приземлился в аэропорту Хитроу в начале пятого. Когда он замедлил скорость и начал выполнять руление, пассажирам по громкой связи объявили, что теперь можно пользоваться мобильными телефонами. Впрочем, Рой Грейс немного поторопился и уже успел включить свой мобильник. Как только появился сигнал, телефон сразу ожил, сообщая о многочисленных новых эсэмэсках и голосовых сообщениях.

Первое сообщение было от Келли Николс, финансового следователя. Две недели назад Грейс обратился к ней с просьбой разузнать что-нибудь о Джоди Бентли – или Джудит Форшоу, или Джемме Смит. Николс просила перезвонить, извещая, что получила кое-какую информацию. Но, набрав ее номер, Грейс попал на автоответчик. Пришлось оставить сообщение.

Далее пришла эсэмэска от Мишель Уэсдел. Та писала, что Джоди Кармайкл прибыла в Хитроу сегодня, в семь пятнадцать утра.

Следующая была от Брэнсона: «Я в Лионе. Что нового?»

Грейс решил позвонить приятелю. Тот ответил после второго гудка.

– Ну, как все прошло? – выпалил Брэнсон.

– Поговорить не удалось. Сэнди пока что приходит в сознание редко и ненадолго. Вид у нее ужасный, но, к счастью, она постепенно идет на поправку. Скоро снова полетим ее навещать. Будем надеяться, наконец-то узнаем, почему она ушла. Кстати, я тебе не говорил, что у Сэнди есть ребенок? Мальчик. А еще придется улаживать целую кучу бюрократических формальностей, Сэнди ведь объявили умершей! Не представляю, как она теперь будет объяснять свое «таинственное исчезновение». Особенно родителям. В общем, ситуация та еще.

Рой покосился на жену. Весь короткий полет от Мюнхена до Лондона они говорили о Сэнди.

– Да, весело у тебя там, – протянул Брэнсон.

– А у тебя что нового?

– Дело Криспа получило неожиданное развитие. Думаю, тебе оно понравится. Французская полиция сняла с него обвинение.

– Серьезно?

– Оказалось, с проституткой расправился не Крисп. В убийстве признался ее сожитель. Здешние полицейские говорят, парень был ее сутенером, а в ту ночь устроил ей скандал. Случилось это, когда жертва высадилась из машины Криспа. Поругались из-за денег. Парень обвинил ее в том, что кладет часть денег, полученных от клиентов, в карман, вместо того чтобы отдавать всю выручку ему. Короче говоря, сутенер все рассказал. В подробностях.

– И это означает, что наш милейший доктор Крисп чист как младенец?

– С точки зрения французской полиции – да.

– Отлично! Значит, процедуру экстрадиции можно начинать без проволочек!

– Кажется, французы только рады от него отделаться. Подготовка идет полным ходом. А документы по передаче Криспа отделу экстрадиции сегодня же подпишет председательствующий судья. Таким образом, Криспа доставят в Великобританию уже завтра.

– Прекрасные новости! Ты сейчас где? Чем занимаешься?

– Заселяемся в отель. Норман заигрывает с девушкой на ресепшен. Завтра утром встречаемся с представителями отдела экстрадиции, а потом и с самим Криспом.

– Молодцы.

– Не похоже, чтобы французская полиция была нам очень рада. Местными деликатесами в дорогом ресторане нас потчевать никто не собирается. Придется ужинать в компании Нормана и девушки с ресепшен… если у них, конечно, что-то получится.

– Хорошо, что Норман снова в форме.

– Не сказал бы. Этот скряга Тони Кейс вместо двух одноместных номеров взял да забронировал один двухместный! Представляешь, придется спать в одной комнате с Норманом и всю ночь слушать его храп! А если ему удастся покорить эту особу с ресепшен, то кое-что похуже. Нет, этого мне не вынести!

Грейс улыбнулся, потом состроил гримасу:

– Да, сочувствую. Ладно, позвони завтра. Расскажешь, как все прошло.

– Погоди, Рой. Насчет одного ты оказался прав.

– Ты о чем?

– Лион – отличный город!

– Рад, что тебе нравится. Желаю хорошо провести время.

– Спасибо, постараюсь.

Выезжая с парковки аэропорта, Рой Грейс ощущал сильнейшую усталость.

– Спасибо, – произнесла Клио.

– За что?

– За то, что взял меня с собой. Понимаю, тебе это решение далось нелегко.

– Тебе тоже тяжело пришлось. Кто мог подумать, что когда-нибудь мы с тобой поедем в немецкую больницу навещать Сэнди?

Клио пожала плечами:

– Судя по тому, что ты мне рассказал в самолете, разговор был трудным для вас обоих. По-моему, эта встреча произвела на тебя тягостное впечатление.

– Да, пожалуй. Конечно, не ожидал, что обстановка будет непринужденной, но и к тому, что будет так тяжело, тоже оказался не готов. А главная ирония в том, что по-прежнему ничего не знаю. Я-то надеялся расспросить Сэнди, узнать, почему она сбежала. А теперь, когда наконец ее нашел, ничего нового не выяснил – ну, кроме того, что у Сэнди есть сын. Так и теряюсь в догадках, что побудило ее уйти.

– Рой, она же обещала все объяснить. Нужно просто немного потерпеть. Главное, что Сэнди жива и вы наконец-то встретились. Дай бедной женщине немножко поправиться. У вас еще будет возможность поговорить как следует.

– Надеюсь. Для меня очень важно это узнать. И вообще, накопилось столько вопросов…

– Зато с ней все в порядке. Вернее, не совсем, но она поправляется…

– Понимаю, сейчас выставлю себя бесчувственным, эгоистичным чурбаном, но, если бы Сэнди и впрямь не было в живых, для нас все складывалось бы гораздо проще.

Рой замолчал и уставился на экран навигатора, потом на дорожные знаки. Лил дождь, по стеклу ездили дворники, а небо затягивали темные, мрачные тучи.

– Спасибо, что составила компанию, – наконец произнес Рой. – Восхищаюсь твоей смелостью.

Клио покачала головой:

– Нет, смелость тут ни при чем. Просто я должна была убедиться…

– В чем?

– В том, что не потеряю тебя, как моего бывшего, Ричарда.

Грейс кивнул. Клио уже рассказывала, как барристер, с которым она встречалась три года, присоединился к харизматической церкви, и на этом их отношения закончились.

– Вот и боялась, что с тобой получится так же, только теперь разлучницей будет Сэнди. Вспомнишь былые чувства…

Грейс посмотрел на Клио. Во взгляде его читалась грусть.