Ложная память. Почему нельзя доверять воспоминаниям - Джулия Шоу

По мнению Чейта, сравнение с охотой на ведьм свидетельствует о том, что многие не осознают, насколько распространено на самом деле сексуальное насилие над детьми. Чейт пишет, что насилие над детьми – гораздо более частое явление, чем многим из нас хотелось бы думать. Он считает, что люди, стремящиеся преуменьшить его масштабы, обычно приводят в пример отдельные проблематичные случаи (а такие, несомненно, есть) и используют их для дискредитации представления о том, что насилие над детьми – это весьма распространенное явление. Вот что написано на обложке его книги: «Те, кто утверждает, что обвинения в насилии напоминают охоту на ведьм, ни разу не потрудились изучить судебные материалы, отражающие детали многочисленных дел, разбиравшихся в суде в разных уголках США. Вместо этого они приняли несколько отдельных случаев за образец и сделали вывод, что проблема сильно преувеличена». Чейт утверждает, что, хотя существует возможность формирования ложных воспоминаний о насилии и подобная проблема действительно возникает в судебной практике, такие случаи довольно редки и, обращая на них слишком много внимания, мы можем исказить общую картину, которая включает и те случаи, когда обвинения небезосновательны. Чейт продолжает заявлять, что он считает преувеличением роль ложных воспоминаний в делах о сексуальном насилии. Он считает, что все аргументы скептиков спорны и что они создают дополнительные проблемы для настоящих жертв насилия и для системы правосудия.

Безусловно, это очень сложный вопрос, и обеспокоенность Чейта понятна. Ни один представитель общественных наук никогда не стал бы отрицать того, что сексуальное насилие над детьми – крайне серьезная тема, или того, что большинство людей, которые обращаются в полицию с заявлениями об изнасиловании, говорят правду. В большинстве случаев они действительно являются жертвами насилия, а многие и вовсе не обращаются в полицию, и нам, без сомнения, необходимо дать потерпевшим возможность быть услышанными. Исходя из слов Росса Чейта, можно подумать, будто исследователи ложных воспоминаний навязывают мысль о том, что «обвинения в насилии над детьми чаще всего являются вымышленными», но ни один психолог или социолог из тех, с кем я знакома, не согласился бы с этим ужасным утверждением.

Но мы настаиваем, что основанные на наводящих вопросах тактики допроса могут привести к формированию ложных воспоминаний об ужасных событиях. Мы также считаем, что нужно с большой осторожностью относиться к осуждению людей, обвиняемых в сексуальном насилии, особенно при упоминании абсурдных деталей и отсутствии подкрепляющих доказательств. Потому что ложные воспоминания о травматических событиях действительно существуют, потому что они кажутся очень реальными и потому что наша реакция на подобные обвинения часто инстинктивна, а не рациональна. Стремясь к справедливости, необходимо помнить, что мы должны не только вступаться за жертв насилия, но и делать все возможное для защиты безвинно осужденных. А это означает, что нельзя вести расследование, опираясь на методы, использование которых чревато возникновением ложных воспоминаний.

«Синдром ложных воспоминаний»

Последний фактор, который может вызвать проблемы во время судебного расследования, – это научное невежество. Многие специалисты, принимающие участие в подобных судебных процессах, не осведомлены о последних открытиях науки в области памяти или не получают должной подготовки.

Начнем с того, что я часто слышу, как юристы, психотерапевты и полицейские используют словосочетание «синдром ложных воспоминаний». Это попросту неправильно, синдрома ложных воспоминаний не существует. Использование термина «синдром» само по себе подразумевает медицинский контекст, как будто человек может подхватить ложные воспоминания, как простуду. Кроме того, этот термин подразумевает некий аномальный процесс. Но, как показывают упомянутые в этой книге исследования, подобное представление попросту ошибочно. Все мы способны формировать детальные ложные воспоминания, и они постоянно рождаются в нашей голове без нашего ведома. Ложные воспоминания – это просто иллюзии памяти, вызванные нормальными для нее процессами. Поэтому правильнее будет сказать, что у человека возникло (или могло возникнуть) ложное воспоминание, опустив неуместный термин «синдром».

Психолог Мишель Хебл из Университета Райса и ее коллеги в 2001 г. очень удачно выразили современный научный взгляд на этот вопрос[222]: «Хотя подобная терминология предполагает научную обоснованность, на данный момент «синдром ложных воспоминаний» не является официально признанным медициной диагнозом… Это словосочетание представляет собой непсихологический термин, введенный в употребление частной организацией, которая заявляет, что ее цель – помогать обвиненным в насилии родителям. Употребление подобной псевдодиагностической терминологии может оставить у читателя ошибочное представление о том, что синдром ложных воспоминаний – это полноценное клиническое расстройство, подтвержденное сопутствующими эмпирическими доказательствами». Современные ученые не пользуются термином «синдром ложных воспоминаний».

Если вы прочли большую часть глав, из которых состоит эта книга, у вас уже должно было сложиться достаточно полное представление о том, насколько разнообразны потенциальные источники ложных воспоминаний: от биохимических основ работы мозга и нашей склонности к чрезмерной уверенности в себе до непродуманной тактики ведения допроса, которая может привести к образованию детальных вымышленных воспоминаний.

Однако, несмотря на многочисленные накопленные десятилетиями доказательства, некоторые люди, к сожалению, до сих пор не верят в возможность возникновения детальных ложных воспоминаний о физическом и сексуальном насилии. В частности, в середине 1990-х область науки, изучающая ложные воспоминания, подверглась активным нападкам. Сторонников существования ложных воспоминаний обвиняли в том, что они утверждают, будто заявления о сексуальном насилии, данные при сомнительных обстоятельствах, скорее всего будут ложными. Разумеется, это не было распространенное мнение среди исследователей – ведь это не просто оскорбительно, но и контрпродуктивно в отношении настоящих жертв насилия.

Тем не менее линия фронта была обозначена, и начались так называемые войны памяти, приведшие к невероятному перекрестному огню исследований, судебных исков и сенсационных газетных статей. Противники исследований ложных воспоминаний часто заявляют, что мы отнимаем право голоса у потерпевших и защищаем виновных. Разумеется, здесь есть повод для беспокойства – страшно представить ситуацию, когда человеку, пережившему травматический опыт, никто не верит. Но, учитывая, что имеются эмпирические доказательства того, что ложные воспоминания существуют и что их можно создать, любая система юстиции должна также учитывать, что необходимо защищать невиновных от безосновательных обвинений. Без всяких сомнений, это очень деликатная и сложная тема, но нет никакой пользы в том, чтобы наотрез отказаться от знаний о ложных воспоминаниях и притвориться, что их не существует. В любом случае мгновенно эту проблему не решить.