День чёрной собаки - Вадим Юрьевич Панов

порвут!»

Рычание всё ближе, но стая больше не видна – глаза застилают слёзы. Криденс в ужасе. Криденс почти сдалась. Почти побежала. Почти провалилась в жуткую панику…

И закричала от неожиданного грохота.

От раздавшегося за спиной выстрела.

Собаки дружно отпрянули назад, на мгновение остановились, ожидая следующего приказа, но, заметив, что вожак предпочёл умчаться в соседний двор, последовали за ним.

– Ты в порядке? Ты как? Они тебя не тронули? – Феликс быстро провёл по телу девушки левой рукой. В правой он держал пистолет. – Ты цела?

– Ты вовремя, – выдохнула Криденс, вцепившись в мужчину. – Боже, Лекс, как же ты вовремя.

– Значит, всё в порядке. – Вербин убедился, что собаки убежали, убрал пистолет и как следует обнял девушку. – Всё хорошо, Кри, ты в безопасности.

– Да… – Она улыбнулась, вздохнула, а затем неожиданно сказала: – Но это была не та собака, Лекс, не та. Ко мне приходила другая.

шестнадцать лет назад

– Преступники не въезжали в посёлок и даже не сворачивали на ведущую сюда дорогу: они проехали по старому шоссе, остановились – мы нашли место, где их ждала машина, пешком прошли через лес и взломали вашу калитку.

– Уроды, – прокомментировала Ада.

Милиционеры переглянулись.

– Это всё, что вы можете сказать?

Несколько мгновений Ада непонимающе смотрела на стражей порядка, после чего нервно дёрнула плечами:

– Я что, должна восхититься их предусмотрительностью? Помимо того, что эти козлы здесь натворили, они испортили мне выходные. У меня были отличные планы на сегодняшний день, а пришлось бросить всё и ехать сюда. А это не ближний свет, как вы понимаете.

– Вы всё бросаете не в первый раз на этой неделе, – обронил черноволосый дознаватель.

Ада оставила замечание без внимания.

– Вы отлично держитесь для двадцатилетней девушки, – заметил второй милиционер, рослый.

– Мои родители погибли в автокатастрофе, так что я уже полтора года отлично держусь для своего возраста, – жёстко бросила Ада.

– Извините.

Девушка промолчала.

– Нам пришлось вызвать вас, потому что преступники взломали вашу калитку, чтобы проникнуть на соседний участок.

– То есть меня не ограбили?

Милиционеры вновь переглянулись, после чего рослый медленно спросил:

– Почему вы так решили?

– Из ваших слов я поняла, что в мой дом они не влезли. А теперь и сама вижу, что чужих здесь не было.

– И что?

– Если это были грабители и они взломали калитку, то почему бы им было не ограбить тот дом, который ближе к калитке? Разве это не логично?

– Позвольте ещё раз сказать, что вы великолепно держитесь, Ада Николаевна.

На этот раз девушка посмотрела на рослого оценивающе, задержала взгляд на обручальном кольце и едва заметно улыбнулась. В ответ рослый едва слышно вздохнул – красивая девушка с длинными, пшеничного цвета волосами и огромными голубыми глазами ему явно понравилась.

– Почему вы не поставили калитку на сигнализацию?

– Тут почти ни у кого нет сигнализаций, – пожала плечами Ада. – Посёлок считается надёжным. – Подумала и уточнила: – Считался. Теперь, судя по всему, председателю придётся подумать о сигнализации. И о видеонаблюдении по периметру. Ну и вообще что-то сделать с безопасностью.

– Пожалуй, – согласился рослый.

– Сможете посоветовать надёжную организацию?

Ответить рослый не успел.

– Как вы думаете, Ада Николаевна, почему преступники пошли обходным путём? – вернулся к теме разговора брюнет. – Почему сразу не проникли на участок госпожи Збарской?

– Возможно, потому что у неё нет лесной калитки? – мгновенно ответила Ада. – Что же касается заборов, то от леса нас отделяет общий забор посёлка, трёхметровый, сплошной, с колючей проволокой поверху. А как разделены участки, вы видите сами.

Элегантным декоративным ограждением, перелезть через которое не составляло труда.

– Получается, преступники об этом знали?

– Получается, – пожала плечами Ада.

– Вы давно сделали калитку?

– Родители сделали. Сколько я себя помню – она всегда была.

– Преступники прошли через калитку, взяли лестницу… Лестница всегда стояла на том месте, где её обнаружили преступники?

На брюнета чары Ады не действовали. Или он изо всех сил им сопротивлялся. Но если так, то воля у этого дознавателя была железной.

– Обычно лестница лежала, прислонённая к длинной стороне сарая.

– Зимой и летом?

– Она алюминиевая. Если вам это о чём-то говорит.

Рослый хмыкнул.

– Да, мы видели следы, – ровным голосом продолжил черноволосый милиционер. – То есть всегда?

– Сколько себя помню.

– Лестница лежит так, что со стороны дома её не видно.

– Да.

– Как же преступники о ней узнали?

– Спросите у них, когда поймаете.

– Они неплохо ориентировались на вашем участке.

Ада промолчала. Смотрела брюнету в глаза и молчала. Пять секунд. Десять. Пятнадцать.

Поняв, что ответа не будет, дознаватель кашлянул и продолжил:

– С помощью лестницы злоумышленники перебрались через забор и проникли в дом госпожи Збарской. Хотите посмотреть, что там произошло?

– Это обязательно?

– Нет, конечно.

– Тогда не хочу.

– Вы бывали у неё дома? – вернулся в разговор рослый.

– Никогда.

– Вы же соседи.

– Мы не общались. Розалия ни с кем тут не общалась – только по необходимости.

– Да, нам говорили.

– Преступники приставили вашу лестницу к балкону, аккуратно вырезали стекло, проникли внутрь и принялись что-то искать. Возможно, они думали, что в доме никого нет…

– Если они так хорошо спланировали проникновение через мой участок, они не могли не знать, что Розалия живёт в «Сухарях» круглогодично.

Черноволосый выдержал короткую паузу, показав, что услышал замечание Ады и согласен с ним, после чего продолжил:

– Услышав шум, госпожа Збарская проснулась, поняла, что её грабят, и решила позвонить… К несчастью, потянувшись за телефоном, госпожа Збарская опрокинула стакан с водой, грабители услышали шум, прибежали и застрелили её прямо в кровати. С телефоном в руке. Три выстрела: два в живот и в грудь. И что интересно, ни один из выстрелов не оказался фатальным: госпожа Збарская получила тяжёлые ранения, после которых – по оценкам медэкспертов – продолжала жить не менее четверти часа. И убийцы, возможно, на неё смотрели…

– Зачем вы мне это рассказываете? – очень холодно поинтересовалась девушка.

– Вам неинтересно?

– Зачем вы мне это рассказываете?

Ада не повышала голос и не выказывала нервозности, она спокойно задала вопрос и терпеливо ждала ответа. Черноволосый же вновь попытался поиграть с Адой в «гляделки» и на этот раз сдался на двадцатой секунде.

– Госпожа Збарская хранила в доме ценности?

– Мне достоверно известно, что у Розалии есть родственники. Не хотите расспросить их?

– То есть вы не знаете?

– То есть мои ответы: «Мы не общались» и «Я никогда не была в её доме» – вы не расслышали?

– Никогда не общались? Или однажды что-то случилось и вы рассорились? – продолжил давить черноволосый.

– Мы не могли рассориться – я из другого поколения, – очень спокойно и очень доходчиво, как маленькому, объяснила Ада. – Сколько себя помню, Розалия всегда была старухой, во всяком случае, в моём восприятии. Причём не доброй бабушкой-соседкой, а нелюдимой и злобной ведьмой. В детстве мы её боялись и рассказывали о ней страшные истории.

– С возрастом это изменилось?

– С возрастом я стала редко появляться в «Сухарях».

– Да, нам сказали, – обронил рослый.

– А ещё нам рассказали, что в вашем доме жил человек, – резко произнёс брюнет.

– Мой друг, – после короткой паузы подтвердила девушка. – Но я не вижу связи…

– Ада Николаевна, мы уже поговорили с охранниками. В том числе о том, о чём вы с друзьями говорили с ними вчера. – Брюнет чуть подался вперёд. – Но ведь вы не собирались скрывать от нас эту информацию?

– Я не дура, – вздохнула Ада.

– Это мы уже поняли, – признал черноволосый. – Кто здесь жил?

– Охранники не рассказали? – Девушка посмотрела на лежащую на столе пачку сигарет, но не потянулась к ней.

– Пожалуйста, ответьте на вопрос.

– Здесь несколько дней провёл Руслан Аскеров. Мой хороший друг.

– Вы разрешили ему пожить в доме?

– Скажем так: я не была против.

– Объясните, пожалуйста.

– Руслан любит «Сухари», ему тут очень нравится и очень комфортно, но его родители продали дом, поэтому я дала Руслику ключи, и он не всегда ставил меня в известность, что едет сюда.

– Для вас это нормально?

– Я живу в другом доме и могу себе позволить не сдавать этот. – Ада едва заметно передёрнула плечами. – Так почему бы не разрешить другу детства тут бывать?

– Вы были любовниками?

– Да.

И не улыбнулась, увидев, что милиционеры не ожидали от неё столь короткого и прямого ответа. Не улыбнулась, хотя имела полное право отпраздновать маленькую победу. Зато объяснила:

– Если бы на ваш вопрос я ответила отрицательно, у вас наверняка остались бы сомнения, а теперь их нет. И мы движемся дальше, полностью доверяя друг другу, не так ли?

Дознаватели в очередной раз переглянулись, и рослый покачал головой:

– Беру свои слова обратно: вы держитесь не просто великолепно, Ада Николаевна,