Кошка, шляпа и кусок веревки - Джоанн Харрис

Лоррен — это, конечно, дело другое. Я и раньше замечала, как она поглядывает на мое инвалидное кресло, но рассмотреть мою подушечку поближе ей так ни разу и не удалось. И вот, пожалуйста, ей представляется отличная возможность. Во время пожарной тревоги — хотя это, на мой взгляд, довольно плохо замаскированный предлог, — люди будут вынуждены все свои личные вещи оставить в комнатах, и маленькие глазки Лоррен прямо-таки загорелись при мысли, что наконец-то ей удастся прикарманить что-нибудь стоящее.

— Когда все построятся снаружи, мы с Крисом проверим здание. И пока все не будет проверено, вы должны оставаться на месте. — На этом Лоррен закончила и вручила Крису связку ключей.

Кстати, это тоже вполне в ее духе. В остальное время Криса она практически не замечает, но сейчас, задумав воровство, решила: вот подходящий козел отпущения, пусть будет рядом, если что-то пойдет не так, на него потом будет очень удобно все свалить, если кто-то пожалуется, что у него пропали ценности.

Хоуп нашла мою руку и коротко ее пожала. Рядом со мной миссис МакАлистер что-то беспокойно бормотала себе под нос и кивала своей старой головой, словно подтверждая свои слова. Свободной рукой я взяла ее за руку и почувствовала, как она благодарно, точно испуганный ребенок, стиснула мою ладонь.

— Что происходит, Мод? — шепотом спросила она, глядя на меня и моргая покрасневшими веками.

— Ничего страшного, все нормально, — ответила я ей, надеясь, что так и есть.

То небольшое время, которое нужно было прожить до двух часов, показалось нам вечностью. От нас потребовалось все наше терпение, чтобы делать вид, будто ничего особенного случиться не должно. Морин приехала в двадцать минут второго и тут же устроилась у себя в кабинете с чашкой кофе и сигаретой. К ней присоединилась Лоррен. Сквозь стеклянную дверь мне было видно, как они разговаривают и смеются, точно две старые закадычные подружки. Один раз, правда, они дружно высунулись оттуда и посмотрели в нашу сторону, несомненно, разговор у них в эту минуту шел о нас с Хоуп, но я притворилась, что ничего не замечаю, и они снова скрылись в комнате.

Двадцать минут мы с Хоуп играли в шахматы (она всегда выигрывает!), а потом просто ждали в общей гостиной, отклонив предложение Криса попить чаю (я бы с удовольствием это предложение приняла, но в моем возрасте любая непредусмотренная расписанием необходимость посетить туалет — особенно если она возникнет в самый критический момент! — может привести к несчастью). Я делала вид, будто внимательно слушаю какую-то радиопередачу, и очень старалась не волноваться. Я прекрасно понимала, сколь многое будет зависеть от того, захочет ли Крис нам помочь, но решила рискнуть и не стала ничего рассказывать ему заранее — ему действительно очень нужна была эта работа, и он в последнее время старался вести себя крайне осторожно и ничем начальство не раздражать.

Наконец началось — как раз в тот момент, когда зазвучала основная музыкальная тема «Арчеров», — и я почувствовала, как меня захлестнула жаркая волна возбуждения, столь мощная, что в ней почти растворился весь мой страх. Жутко завыла сирена, я даже зубами скрипнула. «Пора, Хоуп», — шепнула я, и она встала, нащупав ручки моего инвалидного кресла.

Я не сводила глаз с двери в офис. Та по-прежнему оставалась закрытой. Морин и Лоррен явно не спешили. Ну что ж, мне это только на руку. Так или иначе, Морин здесь и собирается наблюдать за происходящим, хотя вряд ли сама станет принимать в этом активное участие, а Лоррен слишком поглощена мыслью о сохранении собственного достоинства, чтобы ее тревожило, как пройдет процесс эвакуации стариков. Пусть об этом думают ее помощники — сегодня их было трое: Крис, Дениза и Печальный Гарри.

Десять минут, так она сказала? По моим прикидкам, это должно было занять все двадцать. В общем, вполне достаточно, чтобы Лоррен успела хорошенько порыться во всех комнатах.

Крис осуществлял общее наблюдение за порядком. Если он и нервничал, то нам этого не показывал. И голос его звучал приятно — громко, но отнюдь не пронзительно, и в нем не слышалось тех оскорбительных, начальственных ноток, которые мы так часто слышали у Лоррен и некоторых других девушек.

— Так, ребята, все вы прекрасно знаете, как себя вести во время учебной тревоги, так что спокойненько выходим на лужайку. У нас десять минут — денек чудесный… миссис Банерджи, вы уверены, что вам понадобится третье пальто? Идемте, миссис Суотен! Если вам кажется, что это чересчур громко, послушайте хоть разок, как играет группа «Металлика» в Уэмбли. Сюда, все сюда! У нас всего десять минут! Нет, не надо так спешить, дорогая, я вас перенесу через порог — правда, звучит сексуально? — В общем, Крис нес всякую чушь, и почти все это понимали. Но, как бы то ни было, это была явно успокоительная чушь, на нее положительно реагировали даже самые старые, совсем растерявшиеся и плохо соображающие, так что все обитатели дома — разумеется, те, что могли ходить, — понемногу двигались к широко распахнутым дверям на голос Криса.

Согласно нашему плану, я со своим инвалидным креслом должна была где-нибудь застрять, а стало быть, и Хоуп тоже вынуждена будет задержаться, мы собирались выждать, пока все остальные не покинут здание и кто-нибудь из освободившихся сиделок не придет за Хоуп и не выведет ее наружу. В общем, мы приказаниям Лоррен не подчинились, и, как только Крис перестал смотреть в нашу сторону, Хоуп быстро и уверенно развернула мое кресло и покатила его в обратную сторону.

В коридоре за две двери до входа в мою комнату, слева, находился вентиляционный шкаф, который заодно использовали для проветривания постельного белья. Там было множество полок, на которых стопками лежали простыни, одеяла и подушки. И Хоуп остановилась у дверей этой кладовой, а не покатила мое кресло прямиком в мою комнату.

Я посмотрела направо и налево, но никто за нами не следил. Крис стоял у выхода из здания, окруженный толпой резидентов. Часть стариков Дениза пыталась построить на лужайке. Печальный Гарри объяснял Поляку Джону, почему с учениями нельзя было подождать до конца программы «Арчеры», а миссис МакАлистер растерянно слонялась по холлу и жалобно вопрошала: «У нас что, пожар?» — пока кто-то (это был мистер Браун) не взял ее за руку и не вывел на крыльцо.

— Путь свободен, — сказала я, и Хоуп втолкнула меня в вентиляционный шкаф вместе с инвалидным креслом и всем прочим. Затем помогла мне выбраться из кресла на кипу одеял (я и сама это могла бы сделать в случае чего, руки-то у меня еще сильные) и, с трудом развернув кресло в узком проходе между стеллажами, направилась к двери.

— Еще две двери справа, не забудь, — прошептала я ей вслед.

Хоуп одарила меня ледяным кембриджским взглядом.

— Ты полагаешь, у меня старческое слабоумие? — сказала она. — Да я в этом доме ориентируюсь лучше, чем ты. — И она весьма ловко выкатила мое кресло — вместе с гобеленовой подушечкой и всем прочим — из вентиляционного шкафа и закрыла за собой дверь. Все эти действия заняли у нас не более пяти минут — мы уже не такие быстрые, знаете ли, но, в конце концов, до цели добраться все-таки можем, — и я надеялась, что теперь в вестибюле более или менее пусто.