"Посмотрим, кто кого переупрямит...". Надежда Яковлевна Мандельштам в письмах, воспоминаниях, свидетельствах - Павел Нерлер

Я еще не знаю, на какие дни они выпадут. Кажется, середина недели… Жаль… Но если три-четыре дня, ведь это было бы роскошно. Н. М.

Отзовитесь…

Юленька! Неужели вы никогда не напишете? Я очень хочу вас видеть. Неужели стихи из “Дня поэзии”[493] будут переведены в том же виде, в каком их соблаговолили напечатать. Они выкинули половину из “Стансов” и сделали гладкие стишки. Это наглость чудовищная. Благодетели – вспомнили, напечатали покойничка…

Хорошо, что я не в Москве… Напишите, ради бога. Надя.

Привет Инне и Ире…[494] А еще маленькому брату Вите. Он славный мальчик. Что он сейчас творит, т. е. вытворяет?

Юленька! Я буду страшно рада, если вы приедете ко мне. Я свободна субботу и воскресенье.

Хотела вам телеграфировать, но сообразила, что надо много просить.

1. У меня обострение язвы и нужны травы. (Ради бога, никому не говорите, а то поднимут писк.)

Это 1) поливитаминный чай – 3–4 коробки; 2) Жостер – 2–3 коробки. 3) Шиповник – 1–2 коробки. Если есть – викалин – лекарство от язвы. Но у меня еще есть полбанки. Нельзя принимать без трав.

2. Привезите какой-нибудь пристойный одеколон, бутылочку – Экстру или Тройной. (Экстра и есть тройной, но нормального сорта.) А то здесь только душистые эстонские. Это слишком.

Дайте телеграмму – я вас встречу в 7 утра.

Мой адрес – Гоголевская, 25, кв. 7. Если я не дома, значит в Институте… Но в 7 утра я дома. Обязательно телеграфируйте, а то не услышу стука…

Ужасно буду рада вам. Н. М.

Больше ничего не везите. Что нам пиры и что мы пирам! Здесь можно прокормиться.

Юленька! Ужасно жаль, что вы уехали[495]. Без вас Псков не в Псков. Я поняла, почему я была такая растерянная: я не могла понять, почему вы уезжаете, а я остаюсь.

Еще раз крепко целую.

Спасибо, что приезжали. Н. М.

Юленька! Похоже, что я смогу вырваться и приехать 9-го. Это суббота? Уеду 17-го. Где Анна Андреевна? Как вы?

Жду вас в гости к Шкловским в первый же вечер.

Никите обещан пир, т. е. орехи, гости. Не забывайте.

Увижу я Иру и Инну? Рада бы.

Адреса Марьи Веньяминовны[496] вы мне не прислали, а надо бы мне ей написать. Но сейчас, верно, поздно. А может, и нет. Во всяком случае, хорошо бы иметь его в Москве. Н. М.

Юленька! Не забывайте, что у вас есть одна знакомая старая учительница, которая уже успела затосковать в Пскове…

Откликнитесь!

Узнайте мне, как писать Риполино[497] и сколько в нем “п”… Я вас очень целую и люблю. Я бы хотела получить одну книжечку по этнографии от Ивана Дмитриевича. Но сюда это очень долго. Здесь будут год читать[498]. Может, он к себе посылает? Он вам пишет? Она вышла в 62 году. Это Claude Lévi-Strauss. La Pensée sauvage. Paris, Plon, 1962[499].

Если пишете ему, спросите его или пришлите мне его адрес. Н. М.

Юленька, ненаглядушка!

Я чувствую, чтó вам нужно было преодолеть, чтобы раскачаться и написать письмо. И я сама знаю, как это трудно, если не живешь в провинции. Даже из Тарусы – ведь это столица – писать не могла. Тем более ценю ваши скупые строчки.

Мне мрачно: я должна работать весь июнь. Надоело.

Из событий – Саша нашел в архиве любимый мной перевод О. М. (впрочем, это почти что не перевод – вроде “Аймона”) сказания об Алексее. Точнее, это кусок – плач по Алексею[500]. По-моему, замечательно. И многое объясняет и в стихах, и в жизни.

Мне тоже трудновато переносить фокусы климата, но я, конечно, не так на них реагирую, как вы. В моем возрасте лишь бы не получить смертельную простуду.

Как братишка – Витя? Как Инна и Ира? Кланяйтесь всем от меня. Жалко, что я Иру не видела. Она мне очень нравится. Как она устроилась? Никушке тоже сердечный привет. Хотела ехать в Ленинград, но Анна Андреевна сбежала в Комарово. На два дня ехать, да еще с вокзала на вокзал у меня уже сил нет.

Целую вас крепко. Н. М.

Не забывайте.

Дорогие Иван Дмитриевич и Наташа! (Боже! Надо было сначала написать – женщину – Наташу! Но она мне простит мою старческую слабость к мужчинам.) Спасибо большое за книгу. Она меня очень обрадовала. Ведь я, между прочим, языковед, а там много вещей, нужных языковеду. Да и для поэзии там есть кое-что.

Была в Ленинграде. Видела Анну Андреевну. Велела вам кланяться, если буду вам писать. Она мне сказала, что Наташа приедет летом. Правда?