Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса - Александр Полюхов

– Не дергайся, у меня ствол, – говоривший ткнул металлом в основание черепа. – Медленно повернись и встань на колени.

В былые годы товарищ Григ оказал бы физическое сопротивление, теперь пациенту Алехину оставалось лишь подчиниться. Уже опускаясь на бетонный пол, увидел белую «альфа ромео». «Старею, нюх потерял!» Человек был среднего роста, стройный, темные волосы и южная смуглая кожа. Одет дорого и элегантно, на первый взгляд, небрежно. Держится непринужденно в каждом жесте, движении, позе. Вернее, старается держаться, как актер, привыкший к сцене и вниманию публики. Лишь глаза выдавали: расширенные зрачки – «наркотики или глубоко запрятанный страх?»

– У меня есть деньги, – завел бессмысленную игру ветеран, но подошедший Аббас ударил сзади по голове, отправив во мрак.

Вику подняли на лифте прямо в квартиру Красько, сняли и раскидали одежду, бросили тело на растерзанную кровать. В понедельник её найдет пришедшая горничная и вызовет полицию. «Нет, фамилию русского мужчины, гостившего в квартире, мне не называли. Нет, свои вещи он забрал с собой».

Матвею сделали укол и в багажнике привезли на базу Рамштайн в ФРГ. Там расположились крупнейший узел американских военных авиаперевозок, центр управления силами США в Европе, огромный госпиталь и многое другое. Среди 50,000 солдат и тысяч гражданских служащих никто не обратил внимания на «врачей», погрузивших «больного» в самолет, взявший курс на юго-восток. Или почти никто.

«Птица» смаковал кофе и яблочный пирог, жадно оглядывая посетителей «Старбакс». Чуть не в каждом, кроме афроамериканцев и латинос, ему чудился русский. Его русский, который, как сказал Макалистер, может сюда заглянуть. Понятно, что не обязательно сегодня, но их тут много бродит по кварталам госучреждений и офисов международных организаций. Поэтому стажер повесил на доску, по совету босса, заметку из энциклопедии про лучшего шахматиста всех времен и народов – Алехина. Мол, жил долго, уехал на Запад, постоянно играл и умер непобежденным. От руки сделал приписку: «Желающие сыграть, присылайте заявки на мою страничку в сети».

Оставалось ждать реакции. А пока он наслаждался «учебной операцией», как обычно, проводимой под знаком срезанного левого уголка. Потом собирался махнуть на баскетбольную площадку, погонять мяч. «Только бы пуэрториканец не появился, а то опять испортит настроение».

Веки опущены, подушка удобная, свет погашен. Мысли Магомедова дрейфовали медленно, затем и вовсе погасли. В сновидение он соткал паутину, сделал укрытие и сидел там. В его мохнатых руках, точнее, лапках находились нити, ведущие в разные концы паутины. Как только попадется муха, а лицо у нее Красько, немедленно почувствует. Для паука это – вопрос жизни и смерти. И он ждет, а что ему еще остается? Ждет уже рыбак на берегу, закинувший сеть наугад, по своему разумению Может, золотая рыбка поймается, и счастливец станет сказочно богат. Может, ничего не попадется, и станет неудачник нищим. Поднимается волна отчаяния: «Добычи не будет! Я проиграл!» И вот, опять став пауком, видит, что сплел паутину в стеклянном террариуме, а вокруг хохочут люди, поместившие его туда.

Мышцы резко сократились, вскочил с постели. «Где гребаный Руслан? Почуял опасность и затаился? Что-то не так». Схватил телефон, вновь набрал со вчера замолчавший номер. Длинные гудки, соединение.

– Ты совсем охренел! Шляешься вместо работы? – жестко наехал.

– Не суетись, Мага, – последовал спокойный ответ. – В Париже концы зачищал. Сейчас делаю пересадку в Эр-Риаде. Лучше скажи, как там китайцы?

– Китайцы впряглись. Их прет от нашей темы. Финансы готовы. Когда его уроем?

– Всё путем, остался месяц максимум. А ты чего не спишь?

– Заснешь тут – дела не дают. Кстати, компашки перерегистрировали на подставных.

– Зашибись! Спи спокойно, брат.

Матвей не мог очнуться, ему наоборот казалось, что отключается. Хотя к смерти готов, позволил панике охватить разум: не чувствуется даже свое дыхание, даже биение сердца. Ушло ощущения тела: пропали руки, ноги, голова, само туловище. Ужас, замурованный в сознании, не находил физических точек опоры, чтобы вырваться в реальный мир. Незаметно адреналин хлынул в кровь, страх поутих, пришло понимание: «Я свободен от тела, умирающего от рака! Я перешел в другой мир!»

Радость прервал сигнал извне. «Как вы себя чувствуете?», – кто-то пробасил в ухо лежащему. Голубая волна смерти, вознамерившаяся было стереть жизнь из 100 триллионов клеток тела, сменилась рефлекторным подергиванием конечностей. Глаза открылись: «Жив». Только тут 14 миллиардов клеток мозга сообразили, что спрашивающий говорит по-английски с арабским акцентом и что дело происходит в самолете. Изменяющийся гул и заложенные уши свидетельствовали, что машина идет на посадку. «Твою мать!» – мысленно выругался русский, вспомнив про Вику и гараж, и окончательно очухался.

Салон отделан кожей и деревом, очевидно, бизнес-джет. Есть перегородка, возможно, на борту другие пассажиры. Араб, что отключает капельницу, понятно, врач. Самолет маневрирует слишком энергично: военный пилот? Ага, руки и ноги пристегнуты пластиковыми хомутами к носилкам, значит, попал к врагам. Никто другой, собственно, не стал бы херачить дубиной по затылку и затем отключать медикаментозно. «За операцию «Шиа», что ли, хотя рассчитаться? Тогда к чему сложности? Грохнули бы прямо в Париже».

Колеса коснулись ВПП, самолет подпрыгнул, опустился вновь, затормозил и порулил мимо бетонной коробки терминала. Название мелькнуло в окошке лишь на миг – прочесть не удалось. В небольшом ангаре «пациента» прямо с носилками перегрузили в фургон без окон. Рядом стоял «гелендваген», видимо, для загадочных пассажиров. Машина резко тронулась и на приличной скорости проследовала примерно два часа. Было душновато, затекшая спина и попа жаловались на дискомфорт узкого и жесткого ложа. Хорошо, что молча. Их обладатель лежал с закрытыми глазами, восстанавливая силы и контроль над телом. Мышцы вряд ли помогут, надежда только на мозг. «Раз дуба не дал, то упрусь рогами напоследок! Парадокс: собирался тихо умереть дома, а погибнуть придется на чужбине. Пытать, суки, будут. Недаром Кокрейн приезжал, вынюхивал. С подачи америкосов, не иначе».

Джигиты полдня пасли дом, сидя в машине. Наблюдения не выявили и, дождавшись ночи, решили «прибраться» в квартире Руслана, как тот приказал. Один остался на стрёме во дворе, другой пехом поднялся на пятый. Подошел к двери, и тут завибрировал телефон «Шухер, менты!» Взбежал на два этажа, выглянул в окно и присвистнул. Машин две: техгруппа и Опера. Зажужжал лифт, вышли, судя по шагам, минимум четверо. Двое остались у хаты Руслана, по одному заняли позиции этажом выше и ниже. Замки вскрыли быстро, и четверка зашла внутрь.

Дагестанец не рискнул спуститься во двор, затаился наверху и лихорадочно искал выход из ситуации. Ареста не опасался – что ему предъявят? Боялся Руслана – с «уборкой» вышел косяк. Отправил сообщение напарнику: «Паси тачку с начальником. Разнюхай, чё-как». Бандит, прятавшийся в «рендж-ровере», повернул экранчик вниз, чтобы не осветить лицо, и прочел.