1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь - Харуки Мураками

Аомамэ уставилась на красное вино в бокале.

— Может, и боюсь. Но у меня, по крайней мере, есть тот, кого я люблю.

— Даже если он не любит тебя?

— Пока любишь кого-то всем сердцем — хотя бы одного человека, — в твоей жизни еще остается надежда. Даже если вам не суждено быть вместе.

Аюми надолго задумалась. Появился официант, подлил вина в бокалы. Сделав еще глоток, Аомамэ мысленно согласилась с Аюми. Нужно быть полным кретином, чтобы жаловаться на такое восхитительное вино.

— Классно формулируешь! — наконец сказала Аюми — В корень смотришь.

— В какой еще корень? — пожала плечами Аомамэ. — Что думаю, то и говорю.

— У меня тоже был парень, — призналась Аюми. — На три года старше. Как только я окончила школу, он стал моим первым. Но сразу после этого начал путаться с другими девчонками. А меня словно на помойку выбросил. Как же было хреново! В итоге я, конечно, его послала, но до сих пор в себя прийти не могу. Этот член на ножках трахает все, что движется. Вообще без тормозов. Угораздило же втрескаться в такого кобелину!

Аомамэ понимающе кивнула. Аюми глотнула еще вина.

— До сих пор еще звонит иногда. Давай, типа, встретимся, все такое. Понятно, что у него только одно на уме. Точнее, в штанах. Вот я и не встречаюсь. Знаю, что все равно потом снова в дерьме окажусь. Только знаю-то головой! А тело в жар бросает. Как представлю, что он меня обнимает, аж коленки подгибаются. Боюсь, если такое накопится, как-нибудь могу и с катушек слететь… Понимаешь?

— А то! — кивнула Аомамэ.

— И ведь было бы по кому убиваться. Жмот, каких свет не видывал, да и в сексе, прямо скажем, не супергерой. Но по крайней мере, он меня не боится. И при каждой встрече, скотина, так со мной нежен…

— Ну, с такими настроениями у тебя просто нет выбора, — усмехнулась Аомамэ. — Это тебе не блюда в меню изучать. Здесь не ты выбираешь. Здесь выбирают тебя.

— Эх. Нужно было сразу заказывать, чего хотела!

Они рассмеялись.

— Хотя на самом деле, — сказала Аомамэ, — и с меню, и с мужчинами, и с чем угодно — может, у нас и правда нет никакого выбора? Может, то, что остается с нами в итоге, предписано свыше, а мы лишь делаем вид, будто из чего-то там выбираем? И вся эта «свобода выбора» — только иллюзия? Иногда мне и правда так кажется.

— Если ты права, наша жизнь — очень мрачная штука.

— Да уж…

— И что же? Если любишь кого-то всем сердцем, даже самого ужасного подонка и без всякой взаимности, то, как бы хреново тебе ни было, — твоя жизнь пока еще не ад?

— Именно так.

— Ну, не знаю. Насколько я вижу, в этой жизни все слишком глупо и слишком бездушно.

— Возможно, ты права, — согласилась Аомамэ. — Да только обменять ее на другую уже не выйдет.

— Срок для обмена закончился? — уточнила Аюми.

— Ага. И чек потерялся.

— Точно.

— Да и черт с ним, с этим миром. Все равно ему скоро конец придет. И наступит Царство Небесное.

— Жду не дождусь, — усмехнулась Аюми.

Они прикончили десерт, допили «эспрессо», располовинили счет (на удивленье щадящий). А затем передвинулись в соседний бар и выпили по коктейлю.

— Гляди-ка, — вдруг сказала Аюми, — вон тот мужик, случайно, не в твоем вкусе?

Аомамэ обернулась. За стойкой сидел высокий мужчина и пил мартини. Явно бывший отличник в учебе и спорте, постепенно превратившийся в самого обычного мужика средних лет. Волосы на голове уже поредели, а лицо еще оставалось молодым.

— Может быть. Но сегодня у нас девичник, — ответила Аомамэ. — Да и в этот бар не ходят, чтобы кого-нибудь подцепить.

— Ну, это понятно! Я просто так спросила.

— Как-нибудь в следующий раз.

Аюми посмотрела на Аомамэ в упор.

— Значит, в следующий раз ты пойдешь со мной на охоту? За мужиками, я имею в виду.

— А что? — ответила Аомамэ. — Почему бы и нет.

— Вот здорово! — обрадовалась Аюми. — Если ты рядом, я готова на что угодно!

Аомамэ пила «дайкири», Аюми потягивала «Том Коллинз».

— Так что ты там по телефону говорила? — спросила Аомамэ. — Что мы с тобой лесбиянок изображали?

— А! Ты об этом, — улыбнулась Аюми. — Да так, ничего серьезного. Покривлялись, чтобы общего драйва подбавить. А ты что, правда ничего не помнишь? Сама же тогда разошлась чуть ли не больше всех!

— Ни черта не помню, — призналась Аомамэ. — Провал в памяти.

— Ну, мы с тобой разделись догола, за сиськи друг друга трогали, целовали друг дружку везде…

— Куда целовали? Даже туда? — перебила Аомамэ и, спохватившись, огляделась по сторонам.

В полупустом баре ее голос прозвенел, как сигнал тревоги. Слава богу, к их болтовне никто не прислушивался.

— Но я же говорю, мы понарошку дурачились. И языком ничего не делали.

— Ч-черт! — Аомамэ с силой потерла пальцами веки и глубоко вздохнула. — И что на меня нашло?

— Прости, — вздохнула Аюми.

— Да ну тебя. Ты-то здесь при чем? Это же я нализалась до чертиков.

— Но я тебе скажу: там у тебя так мило… Все прямо как новенькое!

— Так и есть, — усмехнулась Аомамэ. — Оно и правда почти совсем новенькое.

— Бережешь от износа?

Аомамэ кивнула:

— Стараюсь не злоупотреблять… Так ты что же, би?

Аюми покачала головой.

— У меня впервые в жизни. Правда. Я ведь тоже напилась до чертиков. Ну и решила: если с тобой, так можно и подурачиться немного. Это же только игра. Или ты по-другому воспринимаешь?

— Я тоже, в принципе, не из того теста. Хотя однажды в старших классах кое-что почувствовала. К очень хорошей подруге. И не собиралась ничего делать, все как— то само получилось.

— Пожалуй, я тебя понимаю. Ну и как — ты кончила?

— Да… думаю, да, — призналась Аомамэ. — Но это случилось единственный раз. Мы решили, что это неправильно, и больше не пробовали.

— Что неправильно? Лесбийский секс?

— Да нет же. Дело не в этом. Нам вовсе не казалось, что мы извращенки. Просто обе чувствовали, что отношения между нами не должны такими быть. Мы слишком глубоко и крепко дружили, чтобы выражать чувства так… примитивно.

— Во-он как? — задумчиво протянула Аюми. — Слушай, А можно, я сегодня у тебя переночую? Такой вечер чудесный. А если сейчас в общагу поеду, сразу все волшебство пропадет.

Аомамэ допила «дайкири», поставила бокал на стойку.

— Переночевать — ради бога, но только без глупостей. Идет?