Ганзейский союз - Филипп Доллингер

Торговля мехами всегда считалась – и считается по сей день – крайне прибыльной, однако недавнее исследование показало, что так было не всегда. В частности, Векинхузены не раз разочаровывались в своих операциях – как в Венеции, так и в Брюгге. Им часто приходилось довольно долго держать партии мехов на складе. Иногда они вынуждены были торговать в убыток или с очень маленькой прибылью. В 1411 г. во Франкфурте партия, оцененная в тысячу марок, была продана с прибылью всего в 1,5 %. Правда, та операция была совершена в период экономического спада и потому не дает оснований для обобщения. Возможно, то, что два брата продолжали торговать мехами в крупном масштабе, указывает на то, что обычно они ожидали более значительной прибыли.

Воск вывозили в основном из тех же стран, что и меха: из Руси, Ливонии и Пруссии. Торговля воском была менее спекулятивной, чем торговля мехами, так как использование воска для изготовления свечей на всем Западе обеспечивало устойчивый уровень продаж при скромной прибыли, которая в среднем составляла до 15 %. Мы не располагаем цифрами, которые позволили бы точно оценить объем торговли, кроме данных на начало XVI в., когда импорт воска в Англию вырос на несколько тысяч центнеров[39], но уже в XIII в. ганзейцы учредили монополию по импорту воска с Востока, которую они сохраняли дольше, чем монополию на торговлю мехами.

Если воск, меха и сукно играли существенную роль в раннем развитии Ганзы в XIII и XIV вв., трудно переоценить значимость соли в торговой экспансии Ганзы в XIV и XV вв. Спрос на соль оставался существенным. Судя по дошедшим до нас отчетам из Верхней Саксонии, среднее потребление соли на душу населения в середине XV в. составляло около 15 кг в год. При засолке рыбы на 4 или 5 бочек сельди уходила бочка соли. То же количество уходило на 10 бочек масла. На Востоке драгоценная соль почти всегда была в дефиците. Низкое содержание соли в Балтийском море не позволяло добывать ее из тамошней морской воды. Что же касается каменной соли, во всей Восточной Германии, если не считать месторождений в Люнебурге, определенную ценность представляли только скромные соляные шахты в Кольберге (Колобжеге). Поскольку соль – товар одновременно громоздкий и дешевый, при отправке на дальние расстояния ее необходимо было перевозить по воде. Поэтому соль представляла собой идеальный товар для морской торговли. А поскольку ее всегда перевозили с запада на восток, она становилась основным грузом на обратном пути для кораблей, которые доставляли на запад такие громоздкие товары, как зерно, древесину и золу.

Вплоть до середины XIV в. восток снабжался люнебургской солью почти исключительно через Любек. Соль стала одной из основ его благосостояния. В 1368 г. соль составляла гораздо более важную статью экспорта из Любека. Однако вскоре на Балтику начала в больших количествах прибывать французская соль, не такая очищенная, зато более дешевая. К концу XIV в. французская соль в Германии встречалась чаще, чем соль из Траве. Французскую соль вначале покупали во Фландрии, но вскоре ганзейцы начали сами возить ее из Бурньёфа и Бруажа. В XV в. они начали также совершать регулярные рейсы в Лиссабон, откуда привозили португальскую соль из Сетубала. Соль из других источников – Шотландии, Фризии, Кольберга, Халле и Галиции – играла в ганзейской торговле незначительную роль. Данных, связанных с ганзейской торговлей солью, у нас нет, но известно, что в отдельные годы XV в. более 100 кораблей – некоторые из них были голландскими – везли груз соли через пролив Зунд. В 1385 г. в Ревель ввезли 1350 ластов соли из Франции. А во второй четверти XV в. ежегодно ввозили вдвое больше этого количества. Спрос постоянно рос, возможно, из-за того, что русские и литовцы перепродавали соль дальше на восток. Пользуясь их растущим спросом, Тевтонский орден иногда накладывал эмбарго на поставки, если желал надавить на русских правителей. Жизненная важность соли на востоке вызывала еще одно последствие: она способствовала росту торговли Голландии со странами Балтии и Пруссией.

Торговля рыбой – сушеной треской из Норвегии и соленой сельдью из Скании – немного отличалась от других отраслей ганзейской коммерции из-за многочисленности рынков сбыта. Рыбу с севера доставляли в вендские порты на Балтике, а оттуда переправляли и на восток, и на запад, а также – главным образом – во внутренние районы, даже на юг Германии и за ее пределы. Сельдь импортировалась в гораздо больших количествах, чем треска, хотя треска обладала тем преимуществом, что лучше хранилась. Импорт соленой сельди в вендские порты в конце века, по приблизительным оценкам, составлял 150 тысяч бочек, из которых половина отправлялась в Любек. Едва ли будет преувеличением сказать, что Любек, задолго до Амстердама, был построен на бочках с сельдью. Однако эта отрасль торговли получила серьезный удар в XV в., с развитием рыболовецких промыслов в Северном море. Голландская сельдь по качеству уступала сканской, зато была дешевле. Что касается торговли сельдью, Голландия почти полностью вытеснила соперников на северо-западе Европы и даже проникла на Балтику, где также стала сильным конкурентом.

Наряду с солью большим спросом пользовалось зерно, особенно рожь. В конце Средневековья ганзейцы вели обширную торговлю зерновыми. К сожалению, из-за отсутствия надежных цифр за период до 1550 г. невозможно оценить рост в данной отрасли. Рожь, ячмень и пшеница росли повсюду. К XIII в. страны в среднем течении Эльбы, Бранденбург и Мекленбург, экспортировали зерно в Норвегию и Нидерланды, но в XIV и особенно в XV в. крупнейшими экспортерами зерна стали Пруссия и Польша. Они главным образом вывозили зерно через Данциг и снабжали им весь Запад, в ответ на растущий спрос. Хотя цифры недоступны, важность экспорта зерна ясно видна по политическому влиянию, которое благодаря ему приобрела Ганза. Острая потребность в зерне и муке к концу XIII в. поставила Норвегию в экономическую зависимость от вендских городов. Позже неурожай зерна во Фландрии и рост цены на него способствовал получению Ганзой различных льгот и привилегий. Наконец, в первые годы после Средневековья ганзейское зерно начали покупать во Франции, Испании и даже Италии. Поэтому экспорт зерновых считался одним из прочнейших оснований власти Ганзейского союза, а в XVI в. даже стал причиной его временного возрождения. Вместе с тем зерновые, еще больше чем соль, предоставили голландцам надежнейшее средство для утверждения на Балтике.

Ганзейский восток также был крупнейшим поставщиком леса на запад. На экспорте древесины специализировались различные регионы, особенно удаленные от моря земли по берегам Везера, а также Померания и Норвегия. Однако, благодаря обширным лесистым районам в бассейне Вислы и в Литве ведущим экспортером леса, а также таких в высшей степени ценных продуктов его переработки, как зола, деготь и смола, стал Данциг. Главными покупателями были Англия и Фландрия, которым требовался лес для судостроения. В XV в. Пруссия тысячами экспортировала дубовые балки и доски и сотнями тысяч – пиломатериалы различной толщины. В Англии большим спросом пользовался карпатский тис для производства луков; говорили, что Столетнюю войну выиграли с помощью прусского дерева. В отличие от экспорта зерна, торговля лесом, судя по всему, ослабела в конце XV в. – возможно, из-за конкуренции со стороны Норвегии. Конкуренция меньше затронула продукты переработки древесины, что видно из Зундских таможенных сводок.