Кобун - Олег Борисов

— Я впервые обнаружил это в конце февраля этого года. Получается меньше месяц назад. Энергию смог увидеть вообще неделю назад, — замечаю округлившиеся глаза наставника и повторяю: — Я не обманываю, Сакамото-сэнсей. Для меня самого все это из разряда страшной сказки. Открываю каждое утро глаза и думаю — не случилось ли еще чего-нибудь неожиданного.

Молчит. Долго молчит. Потом похлопывает сухой ладонью по моей груди и жестко приказывает:

— Никому. Никогда. Про это. Не рассказывай. Понял? Ты единичка-минус. У тебя нестабильный источник, любые операции с энергией могут вызвать выгорание. Никакой больше демонстрации посторонним. Если про открывшиеся таланты узнают, то сядешь под замок навсегда. Император просто не позволит подобного уникуму шляться по улицам без присмотра. И про борекудан можешь забыть. Никто не разрешит столь серьезному активу принести клятву верности постороннему человеку.

— Я понял, Сакамото-сэнсей.

— Отлично. Значит, я буду с тобой заниматься. Ты же должен понимать главное: контроль. Контроль для тебя должен быть второй натурой. Если тебе даже захочется подраться с кем-то, используй кулаки. Камень возьми, палку. Даже пистолет, ёкай тебя раздери! Но никогда не играй с огнем или еще как-нибудь не демонстрируй свою силу.

— Ко мне проявил неуважения один сятэй. Я взял его за горло и представил, будто ему там очень больно. Он сполз по стене и пришел в себя лишь через минуту.

— Бака!.. Как можно было так подставляться... Это все равно, что ты бы ударил его шокером в шею. Не удивительно, что ему было плохо... Еще раз, постарайся так больше не делать. Только в критических случаях, когда будет стоять вопрос жизни или смерти.

— Выгорю?

— Скорее всего, да. Твоя проблема в том, что ты легко набираешь серьезное количество жизненной силы. Каналы ты уже раскачиваешь, до моих далеко, но я не вижу детских тонких линий. У тебя вполне серьезные мощности. А дозировать ты это не умеешь. Если выдашь все, что есть в источнике, то руки могут превратиться в обугленные обрубки. И это не считая других последствий. Поэтому — учиться, читать, тренироваться только здесь под моим контролем. Медитации дома разрешаю, но никаких игр с огнем.

— Совсем?

— А если тебя вздумают проконтролировать? Воткнут камеру и удивятся, какие трюки ты устраиваешь.

— Я понял, Сакамото-сэнсей.

— Вот и хорошо. Все на сегодня. Жду тебя во вторник, в шесть часов. И купи белый халат, пожалуйста. Персонал госпиталя путает тебя с проверяющими и пугается.

Когда ученик ушел, профессор долго стоял у окна и смотрел на парковку. Как подъехал черный лимузин. Как Тэкеши-сан сел и уехал. Профессор стоял и повторял про себя:

— Месяц. За месяц до пятого уровня. Хотя может и больше, на глаз не определить. И поли-абэноши. Огонь и жизненная сила. Что не враждует в нем, а дополняет друг друга... Это же монстр. И он даже не осознает, каким комплексным даром владеет... Если не надорвется, к тридцати годам запросто станет на одну планку с Такахаси-сама. А потом и превзойдет его...

***

Еду в машине, бездумно смотрю на вечерний город за окном. Мигает реклама, люди спешат по своим делам. Пятница, вечер. Все клубы и рестораны сегодня забиты под завязку. Корпоративный “бульк” — обязательные посидели дружными коллективами после тяжелой рабочей недели. Вечер, когда можно упиться до беспамятства и тебе это простят. Момент, чтобы выпустить пар. Конечно — в рамках приличий, называть сидящего за столом босса “задницей” нельзя. Но накачаться спиртным с коллегами до потери пульса — это не возбраняется.

Кручу в голове услышанное и думаю, что был прав. Мне придется прятаться, не демонстрировать обретенные возможности. Сожрут моментально. Слишком я выбиваюсь из укоренившихся стандартов. Слишком я “нетакоковый”. Владею двумя стихиями, при этом не слабосилок. Если продолжу в том же темпе, то минимальные десять баллов для университета достигну с легкостью. Скорее всего, проблемой будет продемонстрировать результаты именно под эту границу, переплюнуть крайне нежелательно. Мой наставник меня в качестве учителя устраивает более чем. Я не хочу вместо нормальных отношений попасть в какую-нибудь полувоенную структуру с дедовщиной, уставщиной и прочими радостями жизни. Поэтому — единичка-минус, Тэкеши. И хватит пальцы топорщить при любом удобном случае.

— Масаюки-сан.

— Да, господин.

— Я продиктую номер, его надо запомнить. Не записать, а именно запомнить. Это телефон профессора Коичи Сакамото из госпиталя Йокомаши Нанбу. Если со мной что-то случится и потребуется помощь врачей, ты должен обратиться к нему. Он или возьмется за лечение сам, либо посоветует нужных специалистов. Больше никто не может заниматься мной. Запомнил?

— Хай, господин. Диктуйте номер.

Вот так. Лучше соломки подложить, а то мало ли что.

Приехали в Оцу. Привычно узкие улочки, стиснутые с боков невысокими домами. Редкие прохожие. Свет от фонарей и из окон с витринами. Оглядываюсь — вот то, что нужно. Трехэтажный дом с белыми стенами и балконами, на первом этаже маленький магазинчик. Кстати, тут почти в каждом доме первый этаж занят под что-то полезное. Где магазин, где ресторан, где какая-нибудь бытовая служба. Неплохо. Про ценник здесь и не спрашиваю — почти центр Токио, крохотная комнатушка стоит как особняк у черта на куличиках.

Набираю номер:

— Симидзу-сама, мы приехали. Жду вас внизу.

— Сейчас буду, Тэкеши-сама.

Я стою, опершись о машину, разглядываю прохожих. Улыбаюсь, если кто-то задерживает на мне взгляд — киваю. Обычно на таких лимузинах катаются очень неприятные люди. Поэтому не хочу, чтобы в мою сторону косились. И потом косточки спутнице полоскали. Думаете — не обсуждают соседей? Ха, еще как! Просто делают это в кругу семьи. И кумушки на посиделках. Вежливо, с подвывертом. Так что — улыбаемся и машем. Ей тут жить. Это мне все как с гуся вода.

Открылась калитка сбоку, из узкого прохода показалась Хиро Симидзу. Понятно, значит подъезд туда выходит.

Здороваюсь, с улыбкой открываю дверь и помогаю устроиться в лимузине. Масаюки уже замер с другой стороны, готов открыть дверь для меня. Одновременно с этим успевает еще раз окинуть взглядом улицу и оценить возможные риски. Мой телохранитель очень серьезно подходит к своим обязанностям. Не знаю, о чем он в деталях говорил с Гото-сама, но стал намного более собранным и целеустремленным. Похоже, внутренний раздрай прошел.

Устраиваюсь, спрашиваю спутницу:

— Будете что-нибудь пить, Симидзу-сан? Есть минеральная вода, соки, белое вино.

— Воду, пожалуйста.

Наливаю в два стеклянных бокала, подаю один ей.

Дорогу до клуба проводим в осторожных прощупываниях друг друга. Как здоровье, тяжело ли на работе, не слишком ли нагружает босс? Когда уже подъезжаем, замечаю, как у Хиро дрогнули веки. Стараюсь развеять ее опасения: