МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №4, 2015(15) - Песах Амнуэль

с удовольствием и мастерски. Чем, как не игрой высокого порядка, можно объяснить появление на страницах «Автохтонов» персонажей из других книг, из истории, из реальной жизни? Да вот, хотя бы тот же архивариус Шпет – это же архивариус Коробейников, перекочевавший из «Двенадцати стульев» и взявший, на всякий случай, новую фамилию; встреча же героя с ним слегка пародирует аналогичный визит Остапа Бендера. Пусть вас не удивляет и не смущает эта аналогия: великий комбинатор – он же еще и Великий Сыщик, и родословная его тянется к готике. А вот и отсыл к маркизу де Саду (история со шпанской мушкой). Впрочем, эту последнюю автор спокойно раскрывает нам устами персонажей. А вообще эти упоминания имен и событий рассыпаны едва ли не на каждой странице. И литературная игра доставляет отдельное удовольствие.

Я не буду раскрывать инкогнито героя «Автохтонов» (в романе его имя становится известным буквально на последних страницах, зачем же мне говорить, «мол, убийца – садовник»?). Скажу лишь, что он приехал в город, чтобы распутать некую загадочную и очень старую театральную историю, уходящую корнями в «Серебряный век». Историю постановки пьесы «Смерть Петрония», историю трагических и загадочных судеб всех, кто участвовал в ней.

«Серебряный век», странные времена в истории русской культуры, добавляет происходящему мертвенный потусторонний отсвет: не было, кажется, в русской литературе, большего влияния связки Эрос-Танатос, чем в произведениях мэтров той эпохи.

Постепенное погружение главного героя в потустороннее бытие города вызывает в читателе ощущение, что и он сам, постепенно, становится частью его, частью зачарованного замка, где все – не так, где жизнь течет в ином темпе, где времени нет вовсе. Иногда кажется, что все персонажи, все обитатели здешних мест застывают неподвижно, стоит лишь отвернуться главному герою. И вновь начинают двигаться, когда его взгляд (он же – взгляд читателя) падает на них.

И вот путешествие в Приграничье превращается в путешествие в загробный мир. Тут-то, когда читатель, сам того не замечая, оказывается в потустороннем мире, и наступает развязка. Развязка, предназначенная для того, чтобы и героя, и читателя с ним вытолкнуть из этого мира – в реальность.

Как-то, помнится, с друзьями-коллегами развлекались мы придумыванием необычных ситуаций для детективного романа. Самой экстравагантной мне показалась тогда предложенная Павлом Амнуэлем идея детектива, действие которого происходит в… склепе, где все герои – обитатели мира мертвых. Все – кроме одного. Роман «Автохтоны» в чем-то напомнил мне эту ситуацию. И развязка детективной линии подчеркнула это. Она выглядит так, словно надоело обитателям инфернального замка-города-мира присутствие в нем чужака: «Ты хотел увидеть такого-то? Узнать, что с ним случилось? Получи. Вот он. И оставь нас в покое».

Впрочем, развязка-то, на самом деле, двусмысленна. Даже ложна. В любом детективе, готическом – тем более, имеется Загадка. Разгадыванием ее и занимается герой. И разгадку он, как правило, находит. В детективе всякое решение – ложно.

Потому что есть еще и Тайна. Та самая, которая придает всему происходящему особый, пугающий флер. Вот эта Тайна никогда не раскрывается и не может раскрыться.

Что же, все-таки, произошло там, в этом заколдованном городе-замке, что там осталось? Было ли что-нибудь – или привиделось главному герою? Действительно ли «ничего нет, кроме наших страхов и надежд»? Или же просто герметичный мир города-замка (Галина называет его «волшебной шкатулкой, разросшейся до размеров города, но мы-то знаем, что волшебная шкатулка – это и есть замок) отпустил живого, на мгновение приоткрыв ему секреты потустороннего?

Мы никогда этого не узнаем. Вернее, никогда не сможем сформулировать ответ.

Отсутствие однозначного ответа – тоже обязательная особенность жанра.

Наука на просторах Интернета

Павел АМНУЭЛЬ

ВСЕЛЕННАЯ – КОЛЫБЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Нобелевская премия по физике в 2015 году присуждена японцу Такааки Кадзита и канадцу Артуру Макдональду за «открытие нейтринных осцилляций, которые показывают, что нейтрино имеют массу» (http://www.nobelprize.org). Нейтрино – удивительные частицы! Они существуют в трех формах – электронное, мюонное и тау-нейтрино. Каждая форма порождается процессами с участием соответственно электронов, мюонов и тау-мезонов. И их очень много в нашем Универсе! Плотность нейтрино, по оценке известного физика И. Д. Новикова, составляет 150 штук в каждом кубическом сантиметре межгалактического пространства

(http://www.o8ode.ru/article/timy/orrery/allmir/neitrino_vo_vcelennoi.htm), а на Земле, через которую проходит поток солнечных нейтрино, он составляет 6Ч1010 нейтрино через один квадратный сантиметр в секунду!

(https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D0%B9%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%BE)

Открытие нобелевских лауреатов показало, что эти частицы постоянно «превращаются» (осциллируют) друг в друга. Это таинственное свойство элементарных частиц, заполняющих всю известную нам вселенную, пока не находит объяснения в рамках стандартных теорий элементарных частиц и квантовой механики. «Зачем нейтрино нужно осциллировать, никто не знает…» – говорит авторитетный специалист по физике элементарных частиц д.ф.-м.н., проф. А. А. Ростовцев

(http://www.gazeta.ru/science/2015/10/06_a_7797449.shtml).

В связи с этим нельзя исключить возможность того, что осцилляции нейтрино являются проявлением мультиверсальной природы мироздания. С этой точки зрения нейтринные осцилляции – это эвереттические склейки универсов, в которых устойчивыми формами существования лептонов являются электроны, мюоны и тау-мезоны соответственно. В таком случае, мы имеем дело с явлением эвереттического многомирия из класса «контакта миров с различной физикой». Сегодня такая идея выглядит фантастичной. Насколько она реально, покажут будущие исследования. Ясно, однако, что строгая проверка такого предположения дело не близкого будущего. И потому обсуждение возможности «чудес многомирия» (среди которых и «нейтринные склейки») сегодня может быть плодотворно – дать пищу для размышления ищущим умам! – именно на поле научной фантастики. Такому обсуждению и посвящено эссе П. Амнуэля «Вселенная – колыбель человечества».

Ю. Лебедев.

Когда-то я очень любил космическую фантастику. Таинственный, загадочный, опасный, притягательный, увлекающий космос. «Земля – колыбель человечества, но нельзя вечно жить в колыбели…»

Став астрофизиком, начав заниматься космосом профессионально и написав десяток фантастических рассказов на космические темы, поймал как-то себя на мысли, что писать о полетах к звездам и контактах с иным разумом мне не очень интересно. Темы увлекательные, но… «не так все будет, совсем не так»…

Смущали два обстоятельства. Первое: подавляющее большинство внеземных цивилизаций фантасты изображали антропоморфными вплоть до полной от человека неотличимости. Попадались, конечно, произведения с негуманоидными персонажами, но и они отличались от человека формой, а не содержанием (повести Хола Клемента (http://www.lib.ru/INOFANT/KLEMENT/), «Пламя над бездной» Вернора Винджа (http://www.lib.ru/INOFANT/WINDZH/bezdna.txt), «Игра Эндера» Орсона Скотта Карда (http://www.lib.ru/INOFANT/CARD/ender_1.txt) и др.). Совсем редки произведения, где иной разум непонятен, а контакт невозможен («Черное облако» Фреда Хойла (http://www.lib.ru/INOFANT/HOJL/cloud.txt), «Солярис» (http://www.2lib.ru/getbook/6582.html), «Эдем», «Непобедимый», «Фиаско» Станислава Лема, «Ложная