Драконы Весеннего Рассвета - Трейси Хикмэн

– Скорее, Фисбен!.. – заламывая руки, умолял Тассельхоф.

– Ну вот! – с глубоким удовлетворением проговорил наконец старый волшебник. – Теперь точнехонько. А гномы-механики еще говорили, будто я никудышный инженер!

Золотой настил вместе со стоявшими на нем Танисом, Карамоном и Тассельхофом опустился еще на полволоска, тютелька в тютельку заполнив собой пролом.

И в тот же миг уцелевшая половина моста – та, что вела к спасению, на другую сторону каньона – затрещала и, разваливаясь на части, рухнула в бездну!

– Боги! – испуганно ахнул Карамон. Каким-то чудом богатырю удалось ухватить Таниса, как раз собравшегося сойти с золотого настила, и оттащить его назад.

– Попались! – хрипло выговорил полуэльф, глядя, как кувыркаются в долгом полете бревна и доски. Ему казалось, вместе с ними падала в никуда и его душа. На той стороне пронзительно завизжала Тика. Торжествующие крики драконидов похоронили ее голос. Но почти сразу их вопли перекрыл чудовищный треск, и восторг сменился ужасом…

– Танис! Танис! Ты только посмотри! – в восторге заорал Тассельхоф. – Во дают!..

Танис обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как валится в пропасть, увлекая с собой большую часть драконидов, остаток деревянного моста. Золотой настил затрепетал под ногами…

– Сейчас мы тоже!.. – прокричал Карамон. – Ведь его ничто не поддержива…

У него перехватило горло. Издав какой-то придушенный звук, он медленно повел глазами кругом.

– Не может быть, – пробормотал он. – Не может быть…

– Может, оказывается, – Танис судорожно вздохнул.

Волшебный золотой пролет весело поблескивал в закатных лучах, вися в воздушной пустоте посередине каньона, а деревянные обломки вперемешку с драконидами летели вниз, вниз, на далекое дно. Четверо, стоявшие на золотом настиле, смотрели попеременно то на бешеную реку глубоко под ногами, то на широкие провалы, отделявшие их и от одного берега, и от другого.

Какое-то время над пропастью царила полнейшая, поистине мертвая тишина. Потом Фисбен с торжеством повернулся к Танису.

– Отличное заклинание! – гордо выговорил маг. – Ну что, веревка найдется?..

Тике перебросили веревку, и они с гномом накрепко привязали ее к дереву. Потом, друг за дружкой, Танис, Карамон, Тас и Фисбен слезли с моста, и Берем по очереди вытащил их на берег. Когда наконец все они ступили на твердую землю, было уже совсем темно. Спутники валились с ног от усталости. Они были до того измотаны, что не стали разыскивать никакого укрытия – просто разложили свои одеяла в роще корявых сосенок и выставили стражу, и те, кому не надо было караулить, мигом уснули.

Когда Танис проснулся на следующее утро, у него болели все кости. И первым, что он увидел, были яркие солнечные блики на золоте чудесного моста – тот так и висел над пропастью безо всякой опоры.

– Не собираешься избавляться от этой штуковины? – спросил он старого мага, помогавшего Тасу раздавать завтрак. Завтрак состоял из квит-па – эльфийских сушеных фруктов.

– И хотел бы, да что-то не получается, – вздохнул Фисбен, тоскливо поглядывая на сверкающее чудо.

– Он уже попробовал несколько заклинаний, – сказал Тас и кивнул на ближние деревья: одна сосна была сплошь заплетена паутинами, другая – сожжена до головешек. – Я и то посоветовал ему прекратить, пока не превратил всех нас в сверчков или еще что похуже…

– Неплохая идея, – мрачно сказал Танис, глядя на блестящее золото. – Осталось только стрелочку на скале нарисовать, чтобы никто уже точно не сбился с нашего следа…

Покачав головой, он подсел к Карамону и Тике.

– А они от нас не отстанут, это уж точно, – проворчал Карамон, без особой охоты жуя квит-па. – Драконов свистнут, чтобы те их перенесли…

Воитель вздохнул и спрятал едва початый завтрак в кошель.

– Что-то ты совсем не ешь, Карамон… – забеспокоилась Тика.

– Да я не голоден, – буркнул он и поднялся. – Пойду лучше разведаю, что там дальше…

Навьючив на себя заплечный мешок и оружие, он двинулся вперед по тропе. Тика опустила голову и принялась собирать вещи. Она старательно избегала взгляда полуэльфа, но он все-таки спросил:

– Опять Рейстлин?..

Тика замерла. Ее руки бессильно опустились на колени.

– Неужели так будет всегда? – беспомощно выговорила она, с любовью и состраданием глядя вслед великану. – Не понимаю я этого…

– Я тоже, – сказал Танис, следя за тем, как исчезает в чаще Карамон. – Хотя не мне о том судить: у меня-то ни брата, ни сестры никогда не было…

– А я понимаю! – сказал Берем. Сказал негромко, но с такой страстью в голосе, что Танис невольно оглянулся.

– О чем ты?..

Но тоскующее, жаждущее выражение уже пропало с лица Вечного Человека.

– Да так… – пробормотал он. – Ни о чем…

– Погоди-ка, – Танис быстро поднялся на ноги. – Почему ты говоришь, что понимаешь Карамона?

И он взял Берема за плечо.

– Отстаньте от меня!.. – закричал тот и рывком сбросил его руку.

– Слушай, Берем, – сказал Тассельхоф, поднимая голову и улыбаясь с таким видом, точно не слышал ни слова. – Я тут разбирал свои карты и обнаружил одну, с которой связан прелюбопытнейший случай…

Метнув на Таниса затравленный взгляд. Берем отодвинулся туда, где, скрестив ноги, сидел обложенный картами Тассельхоф. Присев рядом с ним на корточки, Вечный Человек вскоре с детским интересом слушал одну из Тасовых бесконечных историй.

– Лучше не трогай его, Танис, – посоветовал Флинт. – И вообще, если он и понимает Карамона, так разве потому, что у самого мозги набекрень не хуже, чем у Рейстлина!

– Может, и так, – сказал Танис, усаживаясь рядом с гномом и принимаясь за свою порцию квит-па. – Вообще-то надо бы нам поскорей уносить отсюда ноги. Если нам повезет, Тас подберет карту…

– Толку от его карт!.. – презрительно фыркнул гном. – Последний раз, помнится, его карты завели нас в морской порт, где и в помине не было моря!..

Танис спрятал улыбку в бороде.

– Будем надеяться, на сей раз получится по-другому, – сказал он. – Все лучше, чем следовать указаниям Фисбена…

– Это уж точно, – ворчливо согласился Флинт. Искоса глянув на старого мага, он наклонился поближе к полуэльфу и спросил громким шепотом: – Ты никогда не задумывался, каким образом он уцелел тогда в Пакс Таркасе?

– О чем только я не задумываюсь, – так же тихо ответил Танис. – Сейчас, например, меня больше всего волнует, как ты себя чувствуешь.

Гном заморгал: неожиданный вопрос застал его врасплох.

– Лучше не бывает! – отрезал он наконец. И покраснел.

– Я же вижу, как ты то и дело трешь левую руку, – продолжал Танис.