Драконы Весеннего Рассвета - Трейси Хикмэн

Лорана!.. Танис беспрестанно думал о ней. Вновь и вновь звучали у него в ушах казнящие слова Гилтанаса: она сделала это ради тебя! И хотя Гилтанас его, похоже, простил, Танис знал, что сам себя не простит никогда. Что они сделали с Лораной в Храме Владычицы? Была ли она еще жива?.. Танис запрещал себе об этом гадать. Конечно, она была жива! Владычица Тьмы не станет ее убивать. По крайней мере, до тех пор, пока ей нужен Берем…

Танис нашел взглядом Берема, шедшего впереди, подле Карамона. Я все сделаю, чтобы только спасти Лорану, молча поклялся полуэльф и крепко сжал кулаки. Все, что потребуется! Пожертвую и собой, и…

Погоди, одернул он сам себя. Неужто я вправду выдам ей Берема? Выдам Владычице Вечного Человека и тем самым отброшу мир в пучину тьмы, куда уже вовеки не пробьется свет?..

Нет, твердо сказал себе Танис. Да и Лорана скорее согласится умереть, чем пойти на такое…

Так он принимал непоколебимые и окончательные решения, чтобы всего через несколько шагов переменить их на противоположные. Да пусть остальной мир катится куда подальше, говорил он себе. Пускай сам разбирается. Мы обречены: как ни бейся, победы нам не видать. Ничто, кроме жизни или смерти Лораны, более не имеет значения. Ничто…

В мрачной задумчивости пребывал не только полуэльф. Тика шла с Карамоном, и в сером бессолнечном мире ее огненные завитки были единственным пятнышком, излучавшим свет и тепло. Только вот в глазах Тики больше не было света. Карамон был с нею неизменно добр и участлив… но так и не обнял ее ни единого разу со времени того краткого мига волшебного счастья в подводной стране, когда они с такой любовью дарили себя друг другу. А теперь?.. Одинокая ночь следовала за ночью, и Тика приходила в отчаяние: что же она в действительности значила для Карамона? Может быть, он просто воспользовался ее любовью, чтобы на время забыть свою боль?.. Если так и дальше пойдет, думала Тика, я его брошу! Брошу, как только это закончится! Тем более, что в том же Каламане был юный вельможа, прямо-таки не сводивший с нее глаз… Так было по ночам, днем же, при виде Карамона, с вечно опущенной головой устало шагавшего рядом, девичье сердце оттаивало. Она трогала его за руку, и он поднимал глаза, чтобы улыбнуться ей… А провалились бы все они в Бездну, эти молодые вельможи!

Флинт топал и топал вперед, не жалуясь и почти не подавая голоса. Если бы Танис был поменьше занят собой, он разглядел бы в этом недобрый знак…

Что же до Берема – о чем думал Вечный Человек и думал ли он вообще, не знала ни одна живая душа. Только то, что, чем дальше продвигались путники, тем больше он нервничал. Голубые глаза – юношеские глаза на лице немолодого мужчины – так и бегали…

На второй день путешествия по горам Берем бесследно исчез.

Утро началось не так уж и скверно: Фисбен объявил, что до Обители Богов осталось совсем немного, и друзья отчасти приободрились. Но вскоре всем вновь сделалось не до веселья. Дождь усиливался. А потом в течение одного-единственного часа Фисбен трижды увлекал их напролом сквозь мокрые кусты с обрадованным криком «Ну вот, пришли!» – и только затем, чтобы угодить в болото, выйти на берег пропасти или – на третий раз – уткнуться в глухую скальную стену.

Тут уж Танис почувствовал, что душа его вот-вот расстанется с телом: Увидя его лицо, даже Тассельхоф встревоженно попятился прочь. Танис отчаянно пытался взять себя в руки… и тут-то до него дошло, что Берема не было видно поблизости.

– Где Берем? – спросил он, охваченный неожиданным холодом, который вмиг выстудил весь его гнев.

Карамон, которому было поручено присматривать за Вечным Человеком, растерянно заморгал, ни дать ни взять вернувшись из какого-то одному ему ведомого мира. Торопливо оглядевшись кругом, он повернулся к Танису с пылающим от стыда лицом.

– Я… я не знаю, Танис, – выговорил он беспомощно. – Только что был тут… рядом…

– Без него нам в Нераке делать нечего, – ответил Танис сквозь зубы. – Если они там еще не убили Лорану, так только из-за него. Если они доберутся до него раньше нас…

Он не договорил – горло перехватил спазм, к глазам подступили слезы. Кровь бешено застучала в висках, не давая сосредоточиться…

– Не убивайся, сынок, – ворчливо утешил его Флинт и дружески похлопал полуэльфа по плечу: – Вот увидишь, мы сей же час разыщем паршивца.

– Это я виноват, Танис, – пробормотал Карамон. – Я тут опять все думал про… про Рейста… То есть я знаю, что не должен бы…

– Твой сволочной братец. Бездна бы его забрала, умудряется строить нам пакости, даже когда его здесь нет!.. – яростно выкрикнул Танис. Но тотчас же спохватился: – Ох, не обижайся, Карамон… Не вини себя: мне тоже следовало бы следить… Да и всем нам, если уж на то пошло… Что ж, делать нечего, пошли назад, если, конечно, Фисбен не в состоянии провести нас сквозь скалу… нет, нет, старик, не смей и думать об этом! Берем не мог уйти далеко, и мы, должно быть, скоро отыщем его след. Может, рулевой он и ничего, но леса не понимает!

Танис оказался прав. Примерно час они шли назад по своим собственным следам, но потом на глаза им попалась уходившая вбок узенькая звериная тропка, которую, проходя здесь в первый раз, никто из них не заметил.

Следы Берема на тропе разглядел Флинт. Покричав остальным, гном кинулся сквозь подлесок. Он без труда различал след – отпечатки ног были четкими и ясными. Друзья поспешили за Флинтом, но догнать его оказалось не так-то просто – неожиданный прилив сил так и нес гнома вперед. Флинт втаптывал в землю цепкие плети лиан и прорубался сквозь кусты, мчась без остановки, словно охотничий пес по горячему следу. Вскоре спутники начали отставать…

– Флинт!.. – то и дело окликал Танис. – Постой! Подожди нас!..

Тем не менее, еще через некоторое время они вовсе потеряли его из виду. Другое дело, что следы Флинта были еще четче тех, что оставлял Берем – его тяжелые башмаки так и вминались в мягкую землю. Не говоря уж о выдранных с корнем лианах и обломанных ветках…

Кончился сумасшедший бег совсем неожиданно.

Спутники уткнулись в очередную скальную стену, только на сей раз в ней был проход – узенькая дыра, в которую если и возможно было проникнуть, так разве на четвереньках. Гном проскользнул легко – его следы были видны по-прежнему отчетливо. Рослый Танис с большим сомнением взирал на отверстие…

– Берем тут как-то пролез, – мрачно сказал Карамон, указывая на пятно свежей крови на камне.

– Может, и пролез… – Танис, однако, не слишком был в этом уверен. – Ну-ка, посмотри, Тас, что там хорошего на той стороне!

Еще не хватало лезть в эту крысиную нору впустую.

Тассельхоф безо всякого усилия юркнул в дыру… Вскоре с той стороны долетел его пронзительный голосок – кендер вслух изумлялся чему-то необыкновенному. Слов, однако, было совершенно невозможно разобрать из-за эха, вовсю гулявшего в скалах.

И тут Фисбена осенило.

– Так вот же она!.. – ликующе вскричал старый волшебник. – Нашли! Нашли наконец! Обитель Богов!.. Откуси я собственную голову, если она не там, за этой стеной!