Слепой. Проект «Ванга» - Андрей Воронин
Шрифт:
Интервал:
– Бараны, – с отвращением процедил Борис Григорьевич. – Он же прямо по шоссе шел! Ночью. В дождь. Его десять раз могли по асфальту размазать! Что бы я тогда его бабе сказал?
– Предъявили бы свеженького покойника, – сказал Хохол, демонстрируя еще одно невиданное доселе качество, а именно находчивость. – Свежий? Свежий! Шел по шоссе, попал под машину и вторично отбросил копыта. Вы виноваты? Не виноваты! Предложили бы ей оживить его еще раз. Откуда у нее такие деньги? Отказалась бы, конечно. А не отказалась, так мы бы что-нибудь еще придумали…
Кеша, приоткрыв рот от изумления, слушал напарника.
– Во дает, – чуть слышно, но вполне отчетливо произнес он, когда Хохол умолк.
Грабовский немного помолчал, борясь с неожиданно нахлынувшим холодным бешенством. Доказывать болвану, что он болван, – занятие утомительное и бесполезное, но и совсем промолчать Борис Григорьевич тоже не мог: похоже, Хохол вообразил, что знание кое-каких хозяйских секретов автоматически ставит его на одну доску с Грабовским.
– Мы? – вкрадчиво повторил Борис Григорьевич. – Значит, теперь я должен всем представлять тебя как моего коллегу? А может, уж сразу как начальника? А, Хохол? Чего, в самом деле, мелочиться?
Чуткий к перепадам хозяйского настроения Кеша сел ровнее и пнул Хохла в лодыжку, постаравшись сделать это незаметно для хозяина. Но Хохол уже и сам понял, что зарвался: на его круглой, лоснящейся, как масленый блин, роже наконец-то появилось виноватое выражение, он потупился и смущенно кашлянул в кулак.
– Та шо такое? – как всегда, когда пытался, что называется, закосить под дурачка, переходя на характерный для юго-восточной части Украины потешный говорок, изумился он. – Хиба я шо?.. Так я ж ничего такого…
– Да чего там, шеф? – поспешил ему на выручку сообразительный Кеша, уже смекнувший, что после Хохла очередь неизбежно дойдет до него. – Ну, рискнули, так зато результат налицо! Менты его подобрали и, главное, сразу сообразили, кто он такой. Эта рыжая бабенка теперь на вас молиться будет, как на Господа Бога! Народ же к вам валом повалит! А риск… Ну, так без этого никак. И потом, вы – это вы, у вас проколов не бывает…
– У меня – да, не бывает, – смягчаясь и сам почти веря в собственные слова, проворчал Грабовский. – А у вас случаются. Учтите, олухи: еще один такой фокус, и я с вас головы поснимаю. Думаете, трудно на ваше место пару новых быков найти?
Еще немного посверлив окончательно уничтоженных подчиненных пронзительным, исподлобья, взглядом темных глаз, Борис Григорьевич нарочито медленно поднял газету и закрылся ею, с удовлетворением отметив, что звук телевизора сделался намного тише. Грабовский пошарил глазами по строчкам, отыскивая место, на котором остановился, и возобновил чтение.
«Состояние, в котором находится наш коллега, и в особенности тот ни с чем не сообразный вид, в котором его обнаружили, заставляют предположить, что речь идет о похищении, – читал он. – А взрыв, недавно прогремевший в квартире Максима Соколовского, прямо указывает на то, что похищение это было связано с его профессиональной деятельностью. Организованная преступность снова открыла сезон охоты на журналистов…»
Грабовский пропустил абзац про бесчинства организованной преступности и заскользил глазами по строчкам, выискивая что-нибудь, что могло бы иметь прямое отношение к делу.
Долго искать не пришлось. «Похитители не побрезговали ничем, – было написано в следующем абзаце. – Как стало известно из информированных, строго конфиденциальных источников, за время отсутствия Максима Соколовского кто-то снял все деньги с его банковского счета. О какой именно сумме идет речь, неизвестно, и проследить, куда ушли деньги, не удалось…»
Грабовский положил ногу на ногу и мрачно ухмыльнулся: «То, что не удалось сразу, не удастся уже никогда. Хорошая штука – единая банковская система! Знать бы, однако, что это за информированный источник… Вот ведь сучонок! Пускай они после этого говорят про тайну вкладов… И еще этот писака. Уж больно умен, такие долго не живут. Как бишь его?..»
Он заглянул в конец колонки. Виктор Сотников… Псевдоним, наверное. А впрочем, пардон, это что-то знакомое…
Он зашуршал газетой, добираясь до последней страницы. Да, так и есть, черным по белому: главный редактор – Виктор Сотников. Вот так-то. С открытым, значит, забралом. Даже не поймешь, храбрец он или обыкновенный дурак. Впрочем, трогать его сейчас нецелесообразно. Пока не названы имена и не опубликованы подкрепленные неопровержимыми доказательствами факты, вся эта писанина – пустой звук. Кто в наше время верит газетной трепотне? Есть такие, и их много, но их мнение, к счастью, ничего не решает. А для тех, чье мнение имеет хоть какой-то вес, самое правдоподобное предположение всегда остается всего лишь предположением, а версия, даже самая остроумная – версией, и не более того. И, как бы ни чесались руки, подкреплять и доказывать измышления этого Виктора Сотникова его смертью или исчезновением нельзя ни в коем случае. Может быть, потом, когда пыль уляжется, когда этот пес пойдет по другому следу и у кого-то еще появятся причины натянуть ему глаз на копчик… Да, тогда – может быть, но до тех пор – ни-ни. Спасибо покойному Графу за науку, она не раз выручала Бориса Григорьевича и еще не раз, наверное, выручит…
Он сложил газету и небрежно отбросил в угол дивана. По телевизору шел уже какой-то революционный боевик, люди в кожаных тужурках и галифе бегали по развалинам, отчаянно паля из тяжелых уродливых маузеров и семизарядных наганов, а их враги в золотых погонах и фуражках блином палили в ответ и картинно падали с большой высоты на груды битого кирпича и обломки рухнувших перекрытий.
– А ты из нагана стрелял? – допытывался у Кеши Хохол.
– Ты еще спроси, стрелял ли я из кремневого ружья, – лениво отвечал Кеша.
– А вот я стрелял!
– Нашел чем хвастаться. Расскажи еще, как горохом объелся и всю ночь длинными очередями палил… из газового оружия!
– У моего деда, в селе, наган был, – повествовал необидчивый Хохол. Когда он решал что-нибудь рассказать, заткнуть его можно было разве что ударом по голове, да и то бить пришлось бы, наверное, насмерть. – Он из
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!