Портрет лива в Старой Риге - Гунар Рейнгольдович Приеде
Шрифт:
Интервал:
Я н и с. Тетя, тебе… Ты плачешь?
М а т ь. Нет, просто так… Нельзя сказать, Янис, чтобы в пекарне у меня была легкая работа, и все-таки никогда так не устаешь, как здесь, за этот длинный день… Посмотри, тетушка накрыла…
Я н и с. Неплохо. Как она сейчас?
М а т ь. Наверно, до утра не дотянет. Не знаю, как я буду жить без тетушки. Мы все простые люди, много ли мы в жизни повидали, а тетушка… Ты ведь понимаешь.
Я н и с. Да.
М а т ь. Бывает, в трудную минуту она даже не скажет ничего, а только посмотрит…
Я н и с. Знаю.
М а т ь. Надо в Авиационный институт Айвару позвонить, Айвар ведь ее любимцем был… Оба солдата, наверно, сюда не попадут — кто их в такую даль отпустит, из Мурманска, а младший, из Эргли, тот приедет…
За стеной кто-то запевает, это популярная здесь песня. Мать протягивает руку и одну за другой гасит три свечи, и к потолку поднимаются три тонких струйки дыма.
Тебе эта девочка нравится?
Я н и с. Да ничего.
М а т ь. Целовались?
Я н и с. Нет.
М а т ь. Ну, ну, совершенно правильно. Было ли, не было, мужчина на такой вопрос может ответить только так, как ты ответил. (Встает.) Пошли к столу, Янис.
Я н и с. Не возражаю, тетя.
Оба идут к двери.
Песня звучит сильно, сочно, по-крестьянски. Звучит она какое-то время и тогда, когда в комнате никого нет — как в начале.
«Чем же ты, Анниня, нехороша,
боже мой,
Дом у тебя — краше нет на селе,
боже мой,
Все, что годами скопить я сумела,
Все отдала бы, не пожалела,
Только бы он предложение сделал,
боже мой!»{99}
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Там же на следующий день, в воскресенье.
Б а б у ш к а, отдыхая после утренней работы, прилегла на кровать.
М а т ь сидит в кресле и читает ей вслух стихи Арии Элксне{100}.
На раскладушке, одетый, поверх одеяла уснул С ы н. Он снял только пиджак, который висит на спинке рядом стоящего стула.
М а т ь (без так называемого «выражения», серьезно и торжественно).
«Бугрист и плотен яблоневый ствол,
Сильны ее раскидистые ветви,
И корни глубоки,
чтоб чистым, светлым
До сердца
сок земли
по ним дошел.
У яблони есть сердце!
Без него
Как за скупой суглинок зацепиться,
Ведь может и не дать он ничего,
И нежных листьев яблоня лишится?
У яблони есть сердце.
Без него
Давно бы ветер напрочь вырвал корни,
И почки были бы ее покорны
Весенним заморозкам…
Ничего
Без сердца не сумела бы нам дать.
Еще весной, неся цветенья ношу,
Она уже успела бы устать.
И никогда бы нам не увидать
Ее плодов по осени погожей.
У яблони есть сердце!»[22]
Б а б у ш к а. Будь у меня такая память, как в молодости, я бы все стихи Арии Элксне наизусть выучила.
М а т ь. Когда я читала, у меня перед глазами была твоя грушевая яблонька, с которой я здороваюсь, как с человеком.
Б а б у ш к а. Поэтесса, конечно, шире понимала.
М а т ь. Конечно, но все же.
Б а б у ш к а. Почитай еще то, про… называется «Весь век свой», на тридцать пятой странице.
Мать ищет.
Буквы мелкие, и так медленно идет даже в очках, поэтому я люблю, когда ты мне вслух читаешь.
М а т ь (читает).
«Весь век свой.
Когда бы смерть меня вдруг одолела,
Сказала бы: «Признайся мне скорей,
Чем ты жила?» Я отвечала б ей:
Любила я, любила, как умела.
С тех пор как в памяти зашелестела
Ель на морском песчаном берегу,
Жить без любви не мыслю, не могу.
Любила я, любила, как умела.
Черемухе я каюсь снежно-белой:
Одной всегда мне было нелегко,
До берега покоя далеко.
Любила я, любила, как умела.
Не смерти, жизни я признаюсь смело:
Нет дел великих у судьбы моей,
Нет подвигов, но до последних дней
Любила я, любила, как умела».
Входит О т е ц.
О т е ц. Опять стишки?
Б а б у ш к а. Тебе, зять, не мешало бы когда-нибудь послушать.
О т е ц. Я больше уважаю прозу.
М а т ь. Знаем, знаем.
О т е ц. На дворе настоящая весенняя слякоть, добраться до станции проблема.
Б а б у ш к а. Сделаете крюк через «Горных драконов» — и по шоссе. Янис, наверно, тоже так пошел, а не через озеро.
М а т ь. Не пора ли ему уже вернуться?
Б а б у ш к а. Междугородного иногда довольно долго ждать.
О т е ц. У меня на Яниса зуб.
Б а б у ш к а. Вот еще! На Яниса.
О т е ц. Как он вчера на меня напал.
М а т ь. Напал, ну уж… Сказал пару слов.
Б а б у ш к а. Парню перед рижскими девчонками посолиднее хотелось выглядеть, поблагороднее, а ты, видишь, пришел и…
О т е ц. Я, да… Я! Я как раз хотел его отличить, чтобы рижанки поняли, что с таким парнем можно, как говорится, коней воровать, не подведет, а подведет, так единственно, как говорится, по глупости!
Входит Я н и с.
Б а б у ш к а. Дозвонился?
Я н и с. Да. Айвар приедет поездом в полвторого.
М а т ь. С самим Айваром говорил?
Я н и с. Да.
М а т ь. Тетушке сказал?
Я н и с. Нет. Как ей, лучше?
М а т ь. Вроде бы немножко. Иди, скажи про Айвара, она ждет.
О т е ц. Как себя чувствуют рижане?
Я н и с. Так…
О т е ц. Может, за это время примирились с мыслью, что жаркое не висит на деревьях, как сливы и груши…
М а т ь. Ну не заводи опять.
Я н и с. Поэт спал, поэтому в доме все ходили на цыпочках и двери старались закрывать без малейшего шума. Велта сделала мне замечание и предупредила, чтобы я говорил тихо…
О т е ц. А ты?
Я н и с. Сначала так и говорил, но когда Айвар в третий раз заявил, что не слышит, я и прокричал, что и как.
О т е ц. Правильно! Еще считаться с ними!
Б а б у ш к а. Проснулся поэтик?
О т е ц. Если мой племянник крикнет!
Я н и с. Надо думать, проснулся.
О т е ц. Тут надо быть, я не знаю, мертвецом…
Я н и с. Велта сказала, сразу после завтрака приедут сюда.
М а т ь. Не забыл, значит, что вчера тетушке обещал… Ну иди, сынок, к тетушке. Только не закрывай плотно дверь, чтобы мы слышали, если она позовет.
Я н и с. Хорошо.
О т е ц. Потом зайди ко мне в хлев. Приведем загородку в порядок, чтобы у будущего жильца были человеческие условия!
О т е ц и Я н и с уходят.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!