Роботы - мстители - Людмила Белаш

Когда Кэннан с «ураном» выскочил на площадку этажа, он никого там не увидел – и очень скоро догадался, что означали треск и скрежет в мимолетной паузе между исчезновением двух кукол Банш и теперешней пустотой. В стене короба за лифтом, где проходили трубы, кабели и вентиляция, зиял пролом, а рядом лежал гриф.

Да, люди так не уходят. Только киборги, способные без страха броситься в любую шахту, хоть бы она была всего на палец шире плеч. Кэннан прислушался – глубоко внизу удалялся скрипучий шорох. Наверное, скользят, тормозя локтями. Они будут внизу быстрее, чем полиция поймет, где их подстерегать. Но все же полицейских следует предупредить…

Чайка ходила по разгромленной квартире, озираясь, будто подсчитывала ущерб. Убрав оружие, Кэннан спросил:

– Ты не повреждена?

– Нет… – голос ее был неуверенным. – Кэннан, я… Со мной что-то происходит. Я не понимаю что. Эту куклу я видела раньше… когда-то. Она называла имена – Чара, Маска, Чехарда… Не могу их вспомнить полностью… Не понимаю…

– Зато я кое-что понимаю, – Кэннан констатировал, что «уран» убирать рановато, и Чайка с удивлением увидела, что дуло смотрит на нее. – Если ты попытаешься покинуть комнату, я тебя остановлю. Не подходи к окнам. Положи дубинку и не бери в руки ничего тяжелого. При соблюдении этих условий ты останешься цела. Хозяин решит, что с тобой делать.

* * *

В тюремном госпитале Рыбаку понравилось. О нем здесь тщательно заботились, лечили по полной программе – и никто не нудил: «А где ваш медицинский полис?», не перечислял шершавым голосом, какие виды помощи окажут по страховке, а за какие надо доплатить. Бесстрастные лица медиков и мрачные физиономии охраны Рыбака не смущали – пусть сторожат и лечат, а как выглядят – неважно.

Первый день Рыбаку было плохо. Его чем-то так напичкали, что ум мутился, а говорить стало легко – и он с удивлением, будто со стороны, слышал свой сиплый голос, несущий околесицу. Дознаватели с колючими глазами спрашивали, кто его снарядил на теракт, а он им объяснял, как учился на технаря и как не ужился с бригадиром помойного утилизатора, а потом – с инструктором по трубоочистным системам. После двадцати минут такого разговора Рыбаку дурнело, и за него опять брались врачи. Ему впрыснули полстакана «черного жемчуга» – суспензии нано-частиц, насыщенной кислородом в пятьсот раз больше крови, так что дышать вообще не надо. Наконец Рыбаку стало тепло и легко, и он уснул, блаженно размышляя: «Как это здорово, когда ты террорист! Все вокруг тебя вьются, уговаривают, ублажают и ухаживают за тобой. А может, так и надо жить, чтобы правительство тебя боялось?..»

Утром он был слаб, но поел с аппетитом. Принесли телевизор и обруч на голову – что это? Ничего особенного, говорят, психологический тест. Может, вы ненормальный, вас судить нельзя. Это хорошо! Правда, в дурилку на пожизненно засунут – ну так это ненадолго… Рыбак с ухмылкой проглядывал лица, возникающие на экране, – девки, мужики, старухи, дети… Словно для смеха, кто-то вставил в эту галерею Президента Федерации, Эмбер, Энрика и Канка Йонгера. Рыбака ни о чем не спрашивали. Он даже сам регулировал просмотр.

И вдруг – Коса. Он поскорее перешел на следующий кадр, но – никто ничего не сказал. Через полсотни лиц – Чара!.. Рыбак перелистал еще штук двадцать кадров и сказал врачу:

– Я устал, хватит.

– Завтра продолжим, Варвик.

Оператор показал развертки следователям – на Чаре с Косичкой испытуемый дал резкий всплеск. Они ему известны и более чем небезразличны. Контрольные лица – просто широко известные, остальные – из архивов двухсотлетней давности.

Ультен А'Райхал не подвел – вскоре Сид получил оперативку из полиции; по звонкам добровольных доносчиков вычислена последняя база «семьи Чары»; вся «семья», кроме объекта «Маска», опознана жильцами и охраной подъезда; получена наводка на контакты «семьи» – системщик Стик Рикэрдо, он же Флорин Эйкелинн, а также Стефан Солец, известный как Звон; там же, в обществе этих людей, обретался Рыбак – Варвик Ройтер. Кое-что определилось с транспортом «семьи» – Стефан Солец брал фургон «бойл» модификации «грузовое такси» и сдал его раньше оплаченного срока в филиал прокатной фирмы, расположенный на северо-западе Синего Города, невдалеке от Поганища.

И Сид набрал текст заявления для Джун Фаберлунд: «Установлено, что Варвик Ройтер действовал вместе с киборгами Банш». Сдав текст по сети, Сид крепко задумался: «Что же – прав Доран? Война киборгов? Человек – наемник кукол?..» Новинка не укладывалась в голове, но иного решения не находилось. И находки эти оказались посерьезнее всех домыслов Дорана – особенно ясно Сид это понял, когда ему сообщили о налете на квартиру Хиллари.

* * *

Когда будущая Эрла Шварц активно толкалась ножками у мамы в животе, намекая о близящемся появлении на свет, а родители подбирали ей имя, на планете Туа-Тоу ширилось тревожное смятение – после тридцати девяти лет царствования умер, не оставив прямых наследников, Правитель Бана Этуна из Дома Гилаут. Да что там Туа-Тоу! И остальные десять цивилизаций торопливо совещались и интриговали, поскольку последствия прихода к власти какой-либо из побочных ветвей Дома были непредсказуемы. Вдруг Правителем станет некий неистовый реформатор или завоеватель и равновесие, с трудом сложившееся после четырех звездных войн, будет нарушено? Регентский совет Туа-Тоу отмалчивался, взбудораженно совещалась Манаала – дворянское собрание планеты, этакая палата лордов, шумел туанский парламент – и никто не знал, куда повернут события. Мир, бывший одним из гегемонов в Галактике, сдержанно бурлил в ожидании – и только командующий стратегическим космофлотом со спокойствием радиомаяка повторял в интервью: «Армия вне политики».

На Туа-Тоу, организованной как Сообщество наций, погоду определяло имперское государство Дома Гилаут. Любили все туанцы Бана Этуна или нет – но во врожденном умении править ему не отказывал никто. За безупречно царственное поведение и верность многовековым традициям Дома ему прощали и алкоголизм, и гарем из фрейлин при живых женах, и другие чудеса помельче – это было тем легче простить, что неприглядные стороны жизни Бана скрывались за стенами дворца и были известны из сплетен оппозиции и скандальных репортеров.

Но вот многогрешная жизнь Бана Этуна оборвалась, а ни один из предъявленных регентскому совету восьми бастардов не оказался его ребенком. Речь зашла о призвании на престол неполноправного принца из Дома Гилаут. Позор и потрясение устоев! Разумеется, в Верхнем Столе цивилизаций стали слышны разговоры: «А не пора ли туанцам упразднить монархию – пережиток, столь неуместно архаичный на фоне демократий, – и заодно, в ходе того же референдума, урезать неоправданно большие льготы и права манаа?»

Не секрет, что козни строили вара, до сих пор не простившие туанцам проигранную девятьсот лет назад 2-ю звездную войну. Поди втолкуй этим псоглавцам, что Правитель – связующее звено довольно пестрой цивилизации, а дворянство – гарант культурной, научной и военной преемственности поколений и что расходы казны на льешей-париев больше, чем пособия и пенсии безземельным дворянам!.. Вара, мерцая золотыми переливчатыми глазами, будут твердить свое. Им бы хоть какую трещину найти, чтоб вбить клин и расколоть единство Туа-Тоу.