Внутри ауры - Александр Андреевич Апосту

испытывать эти чувства, тебе каждый раз от себя придется отсоединять драгоценную часть и отдавать другому». Робот понимал все и сказал «да».

Тогда голос приказал ему взять лежащий перед ним цветок и поместить его за металлическую грудь. Робот так и сделал. Он поблагодарил храм и вернулся в город. Не верилось, что механизм будет работать, ведь в чудо робот не верил. Но затем он отсоединил от себя кисть и отдал его соседям, где из него сделали незаменимый в стройке инструмент. В тот момент робот испытал первое неописуемое блаженное чувство. Вся любовь, милосердие и красота, существующие в мире поселились в его сердце. Он купался в волнах добра и первозданного света.

После этого он начал безостановочно разбирать свой организм на части и дарить себя людям. Кому-то он отдал руки, и люди построили благодаря им новые дома для бедных. Кому-то — ноги для высокоскоростных технологий, позволяющих машинам передвигаться по воздуху. Кому-то он отдал тело, породив вечный источник топлива. Чем больше он отдавал, тем ярче и интенсивнее горел цветок внутри него. Он чувствовал безграничную любовь к людям, которых смог осчастливить, и тем самым себя наделял озаряющим божественной яркостью счастьем.

Слух он отдал всем глухим. Зрение — всем слепым. Язык он отдал, чтобы в мире больше не существовало барьера. А свой разум он отдал людям, чтобы те изобрели вечную жизнь без болезней и старости. Отдавая себя по частям и наслаждаясь внутренней любовью, вскоре от робота ничего не осталось. На грани своего исчезновения он испытал самое непередаваемое счастье, в котором растворился навсегда. В месте исчезновения остался лежать блеклый высохший цветок, вокруг которого навсегда воцарились безграничные любовь и счастье. И назвали его люди Аркадией…

В этот зачарованный момент вдруг по всей необитаемой дикой местности раздался протяжный вой. Ребята вышли из оцепенения и начали вертеться по сторонам, не веря, что источник звука настоящий. Подобно слуховому обману, казалось бы, он мог принадлежать только воображению. Но нет. Где-то на востоке, в самой глуши леса, завыли голодные волки. Ослепительный блик луны озарял каменные склоны будто днем, а стаи диких животных энергично подхватывали зов сородичей. На мгновение они перекричали шум поезда и ветра в ушах. С пылающими восторженными глазами путники наблюдали за природным зрелищем и не могли подобрать слов этому прекрасному явлению.

— Я… Я…, — повторял завороженный Кирилл. — Я не видел ничего подобного. Твоя легенда пробудила лес.

Маша не верила в сверхценное значение ее выдуманной сказки, но бесконечно была рада, что Кирилл снова вернулся. Его блеск в глазах сиял здоровьем и жизнью. Щелчок биполярности произошел за считанные секунды.

— Это и правда чудо, — признался Антон, пребывая на вершине экстаза.

— Может быть робот даже сейчас нам что-то отдает, — предположил Кирилл.

— Да, — подтвердила Маша. — Но у него не осталось ничего, кроме вечного счастья.

— Значит, это оно.

Компания, прижавшись к барьеру, продолжала созерцать лунный свет и среди теней, отбрасываемых деревьями и валунами, искать волков. Поезд продолжал свой размеренный ход. Он проделал огромный путь и впереди оставалось совсем немного. Ребята с умиротворенной душой прилегли на деревянные брусья и под сладко дурманящую атмосферу ночи засопели. Пропустить нужную конечную станцию они по определению не могли. По расчетам Антона, компания должна была прибыть в Мадрид к утру. Измотанные трудностями прошедшего дня, ребята продолжили безмятежно дремать.

Покой оборвался глубоко ночью, когда товарный поезд резко затормозил, не доехав даже до городского депо. Внезапная остановка разбудила троицу. Они, не понимая, что происходит, начали осматриваться. Вокруг стояла сплошная тьма. Ребята в смятении взглянули друг на друга, а затем Антон выглянул за борт. Его лицо молниеносно стало мишенью ряда фонарей. По выражению лица вмиг стало все понятно. Парень поднял вверх руки и, замерев, смотрел в одну точку впереди себя. Тут же раздалось строгое призывающее обращение:

— Tout le monde descend du train! Maintenant! (Пер. с франц.: «Всем покинуть поезд! Немедленно!)

Глава 8. Беженцы, и где они обитают

1.

— Кажется, мы во Франции…

— А, по-моему, в самой, что ни на есть, жопе…

Трех нелегальных путешественников незамедлительно сняли с поезда и, в грубой презрительной манере поместив в федеральный фургон, доставили в отделение полиции. В грязи и поту троица просидела за решеткой всю ночь, стараясь вообще не шевелиться и даже не дышать. По помещению разгуливали подкаченные вершители закона и, не упуская возможности, бросали в сторону преступников пугающий взгляд.

— А по обстановке не отличишь от нашей отечественной, — Кирилл пребывал в благодушном расположении духа и с любопытством рассматривал окружение. Он напоминал дурачка, который не в силах был объективно оценивать ситуацию. Но на самом деле герой справился со своими внутренними недугами и теперь реальные проблемы принижал до пустяка.

— А ты что… бывал ранее в участках? — Маша старалась держать себя в руках, но дрожащий голос и тремор в теле выдавали ее панический невроз. Глаза бегали из угла в угол и периодические глубокие вдохи пытались утихомирить мысленный шторм.

— Бывало, но за мелкое хулиганство… Пересекать границу на товарном поезде мне еще не приходилось…, — произошедшая неудача ранила, но вместе с тем обнадеживала, ведь хуже ничего не могло произойти.

Антон сидел с правого края в полной тишине. Дар речи его покинул, и он напоминал потухшую испуганную до глубины души тень, старающуюся не высовываться и притворяться невидимкой. Катастрофическое фиаско обезоружило всех, лишь изначально психически нездоровые могли конструктивно рассуждать и фантазировать о плане спасения.

— Все было бы проще, если бы у меня был ствол, — непринужденно прокомментировал Кирилл.

Товарищи с ужасом взглянули в сторону громкого тембра, принадлежащего чудаковатому гангстеру.

— Да забейте, они все равно по-русски не понимают.

Действительно, охрана не изображала из себя суровых палачей, а во вполне расслабленной манере переговаривались и шутили меж собой на своем нежно-картавом языке. Только в первые минуты заключенные представляли какой-то интерес, потом твердолобые деспоты вернулись к своей мирской обыденности.

— А где он кстати? — шепотом спросила Маша так, что Кирилл еле расслышал.

— В рюкзаке. Я его успел перед задержанием запихнуть в вещи.

Маша зафиксировала информацию и вновь вернула потерянный взгляд к полу.

— Как?! Как?! — не выдержал потока разочарования Антон и жалобно завыл. — Мы же почти были у цели! Ну почему…

Тоска мучила его, и парень в безысходности прикрыл лицо руками. Маша вздрагивала от любого шума и каждый раз готова была молить на коленях о соблюдении тишины.

— Эх…, — Кирилл поднялся и вальяжно подошел к решетке. Схватившись двумя руками за прутья, он еще разок