Обнаженная натура - Лорел Гамильтон

Бернардо засмеялся.

— Чанг-Виви предложила тебя Аните в мужья.

— Мама!

— Ты можешь не встретить другой королевы ее силы, Виктор.

— Она принадлежит другому мастеру-вампиру. Вмешиваться в чужие отношения — это против всех правил.

— Я твоя мать и твоя королева. Вмешиваться — моя работа.

— Оставь маршала Блейк в покое, мама.

Вивиана улыбнулась нам обоим, и это была улыбка, которую на лице ничьей матери видеть не пожелаешь. Она значила, что ты глазом не успеешь моргнуть, как войдешь в семью — если только ее сын пойдет ей навстречу.

Меня спас Бернардо.

— Когда мы сможем отвезти этих тигров в участок для допроса?

— Это нужно делать осторожно. — Виктор посмотрел на нас. — Есть одна вещь, которую я сейчас скажу, но публично стал бы отрицать: будет лучше, если полиция в полном боевом облачении проедется с нами от тигра к тигру. Тому, кто может соврать мне и не попасться, я не смогу наврать о цели нашей поездки.

— Я поговорю с полицией Вегаса.

Но я подумала, не слишком ли будет трудно им удержать пальцы на спуске при охоте на тигра-оборотня, который убил их товарища? Все были очень спокойны на эту тему, я бы даже сказала, необычно спокойны. И очень это напоминало затишье перед бурей.

— Ты встревожена, — сказал мне Виктор.

— Сколько там тигров в списке?

— Пять, — ответил он.

— Шесть, — сказала она.

— Мама…

— Ты не включил бы эту женщину. Но она сильна, и ростом меньше шести футов.

Он кивнул:

— Ты права, я бы ее не включил. Готовьте вашу группу, я попробую их всех собрать вместе. Так хорошо соврать, чтобы отвезти их в участок, я не смогу, но что-нибудь организую.

— Может быть, лучше навестить их по домам? — предложила я.

— Навестить — ты имеешь в виду убить?

— Нет, мне точно этот парень — или эта девушка — нужны живыми. Их нужно допросить насчет Витторио, выяснить, где его дневная лежка. Если мы возьмем этого тигра и заставим говорить, то успеем ликвидировать Витторио до захода солнца.

— Мы дадим тебе адреса. Но если ты хочешь их допрашивать, то должны присутствовать я или Виктор.

— Почему? — спросил Бернардо.

— Потому что мы можем заставить их говорить теми способами, которыми не можете вы.

— Это ведь незаконно…

— Он убил или помог убить полицейских. Наверняка можно, чтобы все отвернулись на несколько минут? Случайно?

Я посмотрела на Виктора, увидела его глаза за очками в золотой оправе. Конечно, я бы хотела высказаться в защиту своих коллег-полисменов, но, честно говоря, если грубое обращение с этим типом поможет найти Витторио до темноты, я лично выведу из строя камеры в допросной. Такое за собой признавать — плохо? Ничего страшного, лишь бы не под запись.

Еще одна причина, по которой я больше ликвидатор, нежели коп.

Мы стояли на парковке начальной школы. Учеников там сейчас не было, и никто, не выглядывал из окон поглазеть на разворачивающийся спектакль. «Мы» — это СВАТ Лас-Вегаса, Эдуард, Олаф, Бернардо, помощник шерифа Шоу, несколько, детективов из убойного и сколько-то постовых, которым предстояло в нужный момент перекрыть улицу от посторонних. Виктор сидел в машине, потому что Шоу чуть не с пеной у рта потребовал, чтобы во время планирования его не было. А власти предержащие настояли, чтобы он был рядом на случай, если придется уговаривать тигра — как зовут к телефону жену поговорить с мужем, захватившим заложников. И Виктор теперь сидел в машине с кондиционером, не то что мы.

Но не только актеры этого спектакля могли бы привлечь к себе внимание, а и декорации. Потрясающе смотрелись джипы СВАТ на стоянке: огромный рекреационный автомобиль, где разместился командный пункт, грозный черный броневик, который я назвала бы огромным, если бы не эта дача на колесах, младший братец этого броневика рядом.

Сержант Хупер разложил на капоте своей машины столько клейких бумажек для заметок, сколько я в жизни не видела. В них были собраны сведения, полученные из всех источников. Их выдавал маленький лэптоп, подключенный непосредственно к большому белому РА, где сидел лейтенант Граймс, сводя воедино информацию, которую его людям удалось накопать на Грегори Миннса, первого тигра-оборотня из нашего списка.

В этот блок информации входил и план его дома. В Сент-Луисе пришлось бы проникать в сам этот дом, но в Вегасе, где полно типовых построек, два оперативника нашли соответствующий проект и обследовали аналогичный дом за несколько кварталов от нужного. Получили информацию и не всполошили тигров, что куда легче сказать, чем сделать.

— Мы знаем, что оборотни улавливают наш запах, почему их и интересует направление преобладающего ветра, — сказал Хупер.

— Ты хочешь сказать, что вы скрадываете дом, как если бы дело было в джунглях, а Грегори Миннс — крупной дичью?

Хупер задумался и кивнул.

— Не в традиционном смысле слова, потому что подозреваемый нам нужен живым, но в этом роде.

Я обернулась к Эдуарду. Он сказал:

— Анита, у них есть опыт такой работы.

— Прошу прощения, сержант. Просто не привыкла, чтобы столько народу сразу понимали простую вещь: ликантропы — не люди, хотя имеют те же самые права.

— Мы свое дело знаем, — ответил Хупер.

— Понимаю, сержант. Уже заткнулась.

Он почти улыбнулся и снова возвратился к своим заметкам.

— А как вы обойдете тот факт, что они ваше сердцебиение слышат за несколько ярдов? — спросил Эдуард, и я по его тону поняла, что он действительно интересуется, есть ли у них решение.

Когда Эдуард задает кому-то вопрос такого рода, это наивысшая похвала.

— Никто не умеет быть таким тихим, чтобы сердце не слышалось, — ответил ему Хупер.

Вампиры умеют, подумала я, но вслух этого не сказала — толку от этого был бы ноль. Ни один контингент полиции в США не принял бы в свои ряды вампира. Если ты коп и «выжил» после нападения вампира, тебя увольняют. У меня в Сент-Луисе есть друг, Дэйв, который был копом, пока не стал вампиром прямо на боевом посту, но вместо роскошных коповских похорон получил пинка под зад. Полиция чтит своих мертвых, но только если они не шляются по улицам.

— За много ярдов они сердцебиения не услышат, — сказал Бернардо, — и в человеческом образе они слышат хуже, чем в зверином.

Я посмотрела на него, не в силах скрыть изумления на лице. Он усмехнулся:

— Ты удивлена; значит, я почти наверняка прав.

Я кивнула:

— Извини. Твой идиотский флирт заставляет меня забывать, что у тебя на плечах есть неплохая голова.