Камуфлет - Антон Чиж

Родион Георгиевич предложил пройти в комнаты и там сообщил ей горестную весть.

Антонина Ильинична приняла удар мужественно. Присела за столик, на котором еще вчера дядя угощал закусками.

— Как это случилось? — только и спросила она.

Коллежский советник опустил лишние подробности, оставив внезапно появившийся мотор.

— Не скрывайте, его убили?

Это пришлось признать.

— Найдете убийцу?

— Непременно. И очень скоро.

— Благодарю… — Антонина оторвала взгляд от скатерти. — Как мне теперь жить?

— У вас затруднения с деньгами?

— Мы же с братом богатые наследники, — барышня Берс горестно усмехнулась. — Думаю, что мне теперь делать? Видимо, уеду во Францию к Антону… Ой, ему ведь надо немедленно отправить телеграмму? Как же он успеет на похороны…

— В первую очередь надо позаботиться о безопасности, — Родион Георгиевич позволил себе сесть без приглашения. — Люди, убивфие дядю, наверняка имеют виды на вас. Хотите, приставлю вам сотрудника? Да хоть Джуранского!

— Благодарю, как-нибудь сама… Выпить не желаете?

Трудно было пить за помин души господина Берса. Прямо-таки в горло не лезло. Пришлось отказаться под предлогом позднего времени.

— Понимаю, как вам сейчас тяжело, — продолжил гость. — И все же позвольте несколько вопросов?

Антонина равнодушно согласилась.

— Стать содалом вафему брату предложил сам князь Одоленский?

— Я уже говорила, что…

— Или предложение передал Петр Ленский?

— Князь заехал к нам на дачу в четверг около четырех. Они разговаривали на веранде. Я была рядом в комнате и все слышала.

— А Петр присутствовал при этом? Приехал с Одоленским?

— Нет, он попрощался накануне, в среду. Я рассказывала…

— Ах, да! — Ванзаров растерянно покачал головой. — Конечно, он попрофался с вами в среду. Совсем уже забегался… Кстати, пифущую мафинку Николай Карлович держал на даче?

Барышня кивнула и поправила сползшие очки:

— Все время что-то стукал! Говорил, что хочет написать захватывающий уголовный роман, единственный в своем роде. Тоже мне, литератор!

— У нас в Департаменте говорили, Николай Карлович владеет удивительным даром: гипнотическим убеждением. Дескать, мог так голову задурить, что человек начинал верить в то, чего не было.

— Глупейшая сплетня! Он и в лавке не мог приказчика уговорить…

— Дядя умел обрафаться со взрывчатыми вефествами?

— Кто? Берс? — изумилась Антонина Ильинична. — Да он к ружью не знал, с какого конца подойти. Пентюх был изрядный.

Как-то странно убивалась горем любимая племянница. И, кажется, не особо это скрывала. Что оставалось? Спросить впрямую.

— Я не решила: скорбеть или радоваться. — Антонина посмотрела в глаза коллежскому советнику, не скрывая чувств. — Он наверняка рассказывал, как нас обожает и готов заслонить собственной грудью? Так вот, знайте: Николай Карлович был преотменным негодяем! Это с виду он казался милым и славным. Но если с ним пожить… С тех пор как умерли наши родители, он тиранствовал над нами. А несколько лет назад… Хотите знать, что родной дядя воспылал чувствами к Антону? Как вам?! Антоша и во Францию уехал, чтобы его не видеть! Подлец был изрядный. Думаю, Петя Ленский его любовник.

— В таком случае вас не удивит, что дядя мог быть убийцей?

— О! Я это предвидела! — закричала Антонина. — Я так и знала! Наверняка он хотел прибрать к рукам наследство, а нас укокошить! Это ведь он уговорил Петра кружить голову вашей супруге. Знаете, что он заставлял меня следить за вами? Говорил, что должен знать о каждом вашем шаге. Он чудовище! Все время проповедовал, что хочет стать Ницше или Шопенгауэром, что его мучает доля чиновника. «Все великие когда-то были серыми людишками, но не побоялись крови!» — его любимое выражение. Представляете? А последнее время стал совсем сумасшедшим. Как Ленский уехал, так места себе не находил.

Дело принимало совершенно неожиданный оборот. Но время поджимало.

— У вас на даче есть погреб? — внезапно спросил Родион Георгиевич.

— Погреб? — Антонина задумалась. — Наверное, есть. Только я туда не спускалась.

— Позволите его осмотреть завтра?

— Сколько хотите.

Ванзаров поблагодарил и стал прощаться. При этом предложил располагать им по любой нужде. Стоя в прихожей, он вдруг спросил:

— Антон Ильич окончил в Парижском университете медицинский факультет?

— Только готовится сдавать, — поправила юная Берс. — На Faculte des lettres.

— Словесный? Похвально! Не помните, кто принес телеграмму в воскресенье?

— Я читала в саду, Николай Карлович прибежал, сказал, что Одоленский прислал срочную записку.

Родион Георгиевич хотел расспросить кое-что еще, но часовая стрелка оборвала полезную беседу. Придется возвратиться к ней позже.

Прибыть позже назначенного совершенно исключается. Даже предвкушая награду, чиновник обязан блюсти святое правило: «Начальство ждать почетно!» Ровно за пять минут до срока коллежский советник прибыл в канцелярию Министра Двора Е.И.В.

Дежурный адъютант отнесся к позднему визитеру с предельной почтительностью. Ждать пришлось недолго, не более четверти часа.

Наконец двери, ведущие к славе, карьере и процветанию, раскрылись, милостиво впустив чиновника сыскной полиции.

Барон Фредерикс принял его во всем блеске парадного мундира генерала от кавалерии, вышел и протянул руку:

— Наслышан о ваших успехах. Надеюсь, не разочаруете?

Родион Георгиевич постарался не разочаровать.

Владимир Борисович выслушал историю о фантастическом обществе и плане захвата огромного состояния вполне благосклонно, лишь уточнив:

— Каким образом Берс узнал совершенно секретные сведения?

— Вероятно, князь Одоленский разболтал. Остальное Берс домыслил сам. Он, видите ли, писал уголовный романчик под названием «Камуфлет» и описывал там все, что соверфал. Печатал свое произведение на старой пифуфей мафинке, хранящейея на даче. Как и письма, полученные вами. Вот образец фрифта. — Коллежский советник передал лист.

Фредерикс глянул и сразу спрятал в объемную папку.

— Угрозы Берса — карточный блеф, если угодно камуфлет, — продолжил Ванзаров. — Цели его ограничивались примитивной кражей наследства. Завефания хранятся в конторе стряпчего Выгодского. Их можно изъять и признать незаконными.