Мысли, которые нас выбирают. Почему одних захватывает безумие, а других вдохновение - Дэвид Кесслер

Ухудшал положение дел раскол в семье. Некоторые родственники отказались иметь дело с человеком, которого называли террористом. Танди была единственным политически активным членом семьи, и никто не понимал, через что ей пришлось пройти и что ей еще предстоит. Ярость и ненависть, эмоции, которые никогда не касались ее жизни, теперь, казалось, поглотили молодую женщину. «Я была в страшном гневе, в ярости на себя и на систему. Я говорила себе: “Ты этого хотела. Зачем ты занялась политикой?”»

Танди больше не могла думать о сексуальных отношениях, и ее партнер бросил ее. Она поняла, что неспособна любить и быть любимой. Если мужчина просто подходил к ней, чтобы поздороваться, она пугалась его намерений. Она воевала с родителями и продолжала бить детей, причем с такой яростью, что ее дочь получила травму. Казалось, Танди потеряла всякую надежду на нормальную жизнь. «Вся моя жизнь остановилась, – вспоминает она. – Словно у меня забрали часть души».

Так продолжалось много лет. Танди рассказывала, что любимые книги и музыка давали небольшую передышку, но еще долго после того, как режим апартеида рухнул, она продолжала беситься из-за того, что ее мучители разгуливали на свободе, пока она была словно заперта в клетке после того, что они сделали. Ее одолевали мысли о мести. «Я думала, что если бы могла найти одного из тех, кто глумился надо мной, то убила бы его. Я так хотела отомстить за боль, через которую мне пришлось пройти!»

В то же время Танди мучительно переживала чувство вины. Ей было стыдно, она никому не смогла рассказать о том, что происходило в тюрьме. «Я все держала в себе, – говорит она. – Я собиралась сохранить это в тайне. Я думала, что же я сделала, чтобы заслужить такое… Все время, размышляя об этом, я молчала и собиралась молчать до самой смерти».

Это молчание угрожало поглотить Танди. «Прошло десять лет, прежде чем я поняла, что несу груз, который пожирает меня изнутри», – признается она. Постепенно, с большим трудом, Танди начала налаживать отношения с окружающими ее людьми и работать консультантом в группе поддержки «Кулумани», организации, призванной помогать жертвам апартеида. Несмотря на то что она поощряла других делиться своими историями, о себе она почти ничего не рассказывала. Коллеги и подопечные Танди знали, что она сидела в тюрьме и подвергалась пыткам, но она молчала о групповом изнасиловании очень долго. В конце концов на одной из консультаций она все рассказала.

Прошло еще два года, прежде чем она оказалась готовой рассказать обо всем миру. В июле 1997 года Танди выступила в качестве свидетельницы на одном из слушаний Комиссии по правам человека, в рамках Организации по примирению, созданной правительством национального единства Южной Африки для выявления злоупотреблений режима апартеида и поиску компромиссов. На суде Танди описала издевательства, которые она перенесла, в ужасающих подробностях. Ее собственная мать впервые услышала эту историю.

Как объясняла Танди, она надеялась, что ее показания о преступлениях, жертвой которых она стала, помогут ей восстановиться. Однако случилось обратное. «Вы будто раздираете уже закрытую рану и остаетесь с зияющей дырой внутри», – вспоминает Танди. Задача Комиссии по правам человека заключалась в сборе информации, а не исцелении ран, возможность предоставления жертвам эмоциональной поддержки не предусматривалась. На пути примирения мало что было сделано – не предлагалось никакой компенсации для того, чтобы Танди могла заново построить свою жизнь, и правдивые истории также были редкостью. Те полицейские, которые издевались над ней, утверждали свою невиновность, и они так и не понесли наказания.

Реальный прорыв на ее долгой и медленной дороге к исцелению произошел, когда Танди приняла участие в театрализованной постановке «История, которую я собираюсь рассказать». Здесь Танди представила свои свидетельства широкой публике, сначала в Южной Африке, затем и в Европе. Это было в конце 1990-х годов. Она вышла на сцену вместе с Дума Кумало, борцом за права человека, приговоренным к смерти за организацию марша протеста в Шарпевиле, и Кэтрин Млангени, чей сын был убит полицейским из «эскадрона смерти». «Мы стояли на сцене, рассказывали о том, что произошло, инсценировали… Это заставило меня смеяться над собой, – говорит Танди. – Да, в конце представления я заплакала, я была разбита. Но когда мне пришлось уже неоднократно пересказывать мою историю, снова и снова пересказывать, я смогла признать саму себя, полюбить себя и рассказывать эту историю уже без слез».

Когда вы пересказываете, говорит Танди, вы исцеляетесь. «Если вы молчите, не делитесь своей болью с другими, то вы не добьетесь исцеления».

Сегодня Танди, которой немного за пятьдесят, снова разговорчивая и веселая женщина. Ее раздражимость и вспышки гнева рассеялись, и теперь она, по ее собственным словам, все приняла и простила. «Вы должны простить преступников, чтобы иметь возможность двигаться дальше, и обязательно простить себя. Вы должны сказать: “Да, это случилось. Я должна встать и идти, жить своей жизнью”».

Это прощение не следует рассматривать, как жалость к своим мучителям, – это потребность сострадать самой себе. Танди поняла, что, закрывшись наедине с гневом и страхом, только вредила себе, – она не хотела больше просыпаться каждый день, чувствуя себя жертвой. Она рассказывала, что прощение также позволяет приносить пользу другим людям: «Вы должны отвлекать внимание от травмирующих событий, которые выпали на вашу долю, просто чтобы жить дальше. Поскольку, если вы будете держаться за прошлое и боль, вы не сможете помочь тем, кто в этом нуждается».

Танди никогда не забывала о том, что с ней произошло. Но она смогла взглянуть в лицо прошлому и разрушить его власть над своей жизнью. Для того чтобы освободить другого человека от тисков зла, требуется внутренне рассчитаться со своей собственной травмой. «Тогда, – говорит Танди, – вы примиряетесь со своим “я”. Что случилось, то случилось, я не могу это изменить. Так что вы должны это принять, жить с этим и научиться справляться с тем, что есть».

Буддизм зародился в Индии два с половиной тысячелетия назад, когда его основатель, Сиддхартха Гаутама, начал учить людей методам, которые он сам использовал, чтобы достичь просветления. Буддизм распространился по всей Азии. В последнее время он начал привлекать внимание ученых, психотерапевтов и врачей, которые изучают механизмы внимания и эмоций, а также их взаимосвязь с различными душевными расстройствами.

Исходной предпосылкой буддизма является убеждение в том, что освобождение от душевных страданий – вызванных либо мирскими желаниями и стремлениями эго, либо ненавистью и враждой – это и цель духовного просветления, и практическая возможность. Это может показаться достойным способом освобождения захваченного разума. Но возможно ли «успокоить» сеть нейронов, которая оказывает пагубное влияние на внимание, привлекая его к салиентным стимулам?