Остров в море. Пруд белых лилий - Анника Тор

class="p1">– Ну ладно, – согласилась Эльна. – Постараюсь.

Штеффи продиктовала ей адрес тети Марты и дяди Эверта, поблагодарила и повесила трубку. В дни между Рождеством и Новым годом похолодало еще сильнее, и море стало замерзать. Сначала льдом покрылись неглубокие заливы, затем лед устремился дальше – в открытое море, оставляя лишь кое-где пятна и полосы воды, особенно там, где было течение.

Новый год отпраздновали у тети Альмы и дяди Сигурда. Но в этот раз не было настоящей новогодней радости. Словно война лишила всех надежды на благополучие. Лишь Эльзе и Йону, малышам тети Альмы, было весело, хотя их отправили в постель уже в девять.

Штеффи с Нелли разрешили не спать и послушать в полночь по радио бой часов и новогодние стихи. Возвращаться домой было слишком поздно и холодно. Тетя Марта с дядей Эвертом остались переночевать в комнате для гостей. Штеффи и Нелли легли валетом в кровати Нелли.

– Ай, не пинайся!

– Я не пинаюсь. Хватит меня щекотать.

– Подожди, – сказала Нелли и нырнула с головой под одеяло. В следующее мгновение она выглянула из-под одеяла возле Штеффи, теплая и взъерошенная.

– Так лучше, – сказала она и улеглась рядом с сестрой.

Штеффи поднялась и потянулась за подушкой Нелли.

– Штеффи?

– Да?

– Как ты думаешь, мама с папой отмечали сегодня Новый год?

– Да, конечно.

– А они думали о нас?

– Да, – ответила Штеффи. – Где бы они ни были и что бы ни делали, я уверена, они думали о нас.

Нелли заснула, прижавшись к ней, а Штеффи лежала и спрашивала себя: «Ну почему, почему, почему не приходит письмо?»

В новогодние дни она снова звонила в Гётеборг. Вдруг письмо пришло, а Эльна забыла переслать его.

Ей хотелось поздравить Свена с Новым годом. Но никто не ответил, хотя она прождала довольно долго.

Штеффи шла на пристань встречать Май, снег скрипел под ногами. Тетя Марта закутала ее в теплую шаль поверх пальто. Штеффи протестовала, однако, выйдя на мороз, порадовалась, что надела ее.

Радостно встречать гостя. Штеффи и сама привыкла, что ее встречали.

Вдалеке показался белый дымок. Прошло порядком времени, прежде чем корабль обогнул островок и направился в гавань. Штеффи стояла на пристани и дрожала от холода.

Еще не спустили трап, а Май уже стояла на палубе на носу парохода и махала рукой; она первая из многочисленных пассажиров сошла на берег. Обычно в это время года не так много приезжих – просто некоторые жители острова отмечали Новый год в Гётеборге.

– Как красиво! – воскликнула Май. – Как в сказке.

Штеффи огляделась вокруг. Снег ослепительно сверкал на солнце и переливался оттенками голубого в тени. С маленьких красных крыш лодочных навесов свисали прозрачные как стекло сосульки. Ветер пел в такелажах. Штеффи обрадовалась, что остров показал себя Май с самой красивой стороны.

– Добро пожаловать, – сказала она. – Давай возьму твою сумку?

Но Май взяла с собой только рюкзак и не захотела его снимать.

– Он так хорошо согревает спину.

Девочки направились вглубь острова. Штеффи показывала и рассказывала.

– Там стоит лодка дяди Эверта, если он дома. Она называется «Диана». Вон там – школа и магазин. А там – пятидесятническая церковь.

Церковь напомнила ей кое о чем.

– Май, – сказала Штеффи, – пообещай мне одну вещь.

– Что?

– Не говори тете Марте, что не веришь в Бога. А то она решит, что ты для меня плохая компания.

Май рассмеялась.

– За кого ты меня принимаешь? Неужели ты думаешь, что я постоянно говорю об этом всем и каждому? Ничего такого тете Марте я не скажу.

На горке было полно ребятни. Штеффи увидела рыжие волосы Веры, развевавшиеся за спиной, когда та летела с горки на санках. Штеффи помахала рукой, но Вера, кажется, не заметила ее.

– Тут живет моя младшая сестра, – сказала Штеффи, проходя мимо желтого дома тети Альмы.

– Почему вы не живете вместе? Я имею в виду, когда ты здесь, на острове?

– Никто не смог взять нас обеих.

– Странно, – сказала Май. – Здесь у всех свои дома. Места должно быть много.

На вершине холма Штеффи, как обычно, остановилась. У Май перехватило дух.

– Какое же оно огромное!

Перед ними раскинулось море. Зеленоватое у берега, синее поодаль. Над морской гладью возвышался свод ясного голубого неба. Покрытые снегом шхеры поднимались из воды, словно огромные спины китов.

– Знаешь, – сказала Май, – когда я смотрю на все это, то почти понимаю, почему люди верят в Бога.

Глава 26

Несмотря на обещание Май ничего не говорить тете Марте о Боге, Штеффи опасалась их встречи. Она боялась, что тетя Марта решит, будто Май назойливая и неуважительно относится к старшим, а Май в свою очередь – что тетя Марта чопорная и строгая.

Спускаясь с холма, Штеффи подумала, что, хотя Май и тетя Марта такие разные, в чем-то они похожи: прямодушные, смелые и надежные. Обе знают, чего хотят, и никто из них не обращает особого внимания на мнение других людей.

«Вот бы стать такими, как они», – думала Штеффи. Избавиться от неуверенности и сомнений, которые она испытывала. Не раздумывать о многом и не пытаться приспосабливаться к другим. Не бояться.

– Входи, – сказала она и открыла дверь.

Все получилось лучше, чем Штеффи смела надеяться. Май воспитанно поздоровалась, поблагодарила за приглашение и вытерла ноги, перед тем как ступить на вымытый пол в прихожей. Она ела с аппетитом, но не жадно, и вежливо отвечала на вопросы тети Марты.

Тетя Марта с интересом слушала рассказы Май о ее младших братьях и сестрах, о школе и учителях и о путешествии на остров. Несколько раз на ее губах появилась улыбка.

После ужина Май вызвалась помыть посуду. Тетя Марта отказалась, ведь она гость. Наконец сошлись на том, что Штеффи моет, а Май вытирает.

Когда они закончили, уже стемнело. Девочки решили, что в этот вечер они никуда не пойдут. Они притащили матрас в комнату Штеффи и постелили Май на полу.

– Какой славный мишка, – сказала Май. – Он у тебя с детства?

– Да.

– У меня тоже был, – сказала Май. – Но мой мишка после меня перешел к Бриттен, а затем к Куре и Улле, а они оторвали ему глаза и лапы, когда играли в доктора, и разрезали живот, так что вывалились опилки.

Штеффи представила себе покалеченного мишку и вздрогнула, хотя речь шла лишь об игре.

– Ужасно, правда? – радостно сказала Май.

Они переоделись в ночные сорочки и забрались на кровать Штеффи. Май держала старого медвежонка перед собой