Дверь в одиночество - Павел Иевлев

Вот так же завораживают, притягивая взгляд, первые движения будущей войны. Я наблюдал это уже не первый год — как в разных странах, день за днём, месяц за месяцем исподволь создавалась обстановка неизбежности катастрофы. Как вроде бы слабым, но постоянным информационным напором стимулировалась тревожность. Тревожность и неуверенность социума — это почва, на которой опытный селекционер быстро вырастит войну. Она задаётся постепенно, тоном и интонацией подаваемой в социум информации. Как убийства, катастрофы, катаклизмы и жертвы — неизбежный фон жизни многомиллиардного человечества, — переходят из информационных подвалов на первые полосы, и как заголовки из нейтральных постепенно набирают градус кликушества и паники в духе «всёпропало мывсеумрем». Тут нет «всеобщего заговора» СМИ, он не нужен. Достаточно задать направление, создать установку — и дальше процесс самоподдерживается положительной обратной связью. Чем больше общество пугают, тем больше в нём тревожность и тем выше запрос на алертную информацию — это древний, как мир, механизм безопасности стайных животных. Чем выше уровень тревоги, тем активнее работают фильтры сознания, заточенные на информацию об опасности. Уже пора бежать, ломясь толпой через кусты, теряя кал и надеясь, что тигр схватит не тебя, или ещё можно пособирать бананы с этого дерева? СМИ в погоне за читателем этот запрос считывают и делают заголовки ещё хлеще, накручивая новые витки коллективной паранойи. В тактической литературе ближнего действия начинается полный постап и зомбиапокалипсис — читатель судорожно заглатывает эту жвачку, смутно надеясь на «рецепты выживания». В США ураганно растут продажи оружия, в РФ — соли, спичек и тушёнки. И вроде нельзя сказать, что кругом говорят о войне, но она уже перестала быть чем-то абстрактным и стала фоновым фактором. В какой-то момент в её призыв вложено уже слишком много, чтобы она не случилась.

Я читал новости, привычно вычленяя из них ключевые точки приложения сил влияния, и вместо паники меня охватывала тихая грусть — сколько всего хорошего будет потеряно и сколько потенциального уже не случится! Я невысокого мнения о человечестве в целом, обезьянье в нём всегда рано или поздно перевешивает разум, но ведь мы почти уже полетели на Марс! Жаль, что этот уникально долгий период просветления — три поколения без большой войны! — заканчивается, и несколько хороших сериалов уже никто не доснимет, продолжения пары интересных книжек не выйдет, а пятый «Фоллаут» станет слишком реалистичным.

В общем, я бы окончательно впал в рефлексию и сопли развесил, но тут позвонил Йози и обрадовал меня сообщением, что Андрей куда-то делся, а Пётр встретил его неприветливо. Сказать, куда пропал Андрей, он отказался, но, судя по приметам, вовсю собирал вещи, готовясь куда-то валить. Куда делся Андрей я, разумеется, знал, но сообщать это Йози по телефону не стал. Вместо этого пригласил его с семьёй на пленэр, обсудить всякие новости. Вот прямо сегодня, да. Нет, ничего не надо. Нет, никакой культурной программы. Просто поболтаем. Ну ладно, мясо бери, лишним не будет. Да и пиво тоже. И жене скажи, чтоб взяла купальник. Да, вода будет солёной, угадал.

И плевать мне, как там Йози будет всё это жене объяснять. Я не знаю, насколько она в курсе, не моё это дело, но мне кажется, пора уже всем причастным всё узнать. Я вообще не сторонник сложных интриг, слишком утомительно держать в голове, кто о чём в курсе, а кто — нет.

Я же, взяв семью, включая Криспи, отправился на шоппинг. Криспи, кстати, как-то незаметно вошла в понятие «семья», хотя и не вполне понятно, в какой роли. Нечто вроде слегка ебанутой, но милой двоюродной сестры, которая, увлекается эзотерикой, йогой и вообще веган, но всё же достаточно вменяема, чтобы посидеть с ребёнком. Криспи в последнее время стремительно прогрессировала. Если раньше она вела себя как ровесница Мелкой, то сейчас с нами жила странная, но несомненно взрослая женщина. Я чувствовал себя несколько виноватым перед ней — в бестолковой суете этих дней так и не нашёл времени толком поговорить. Она живой человек со своими интересами, пусть и в периоде реабилитации от тяжёлой ментальной травмы, а мы всё ещё вели себя с ней как с ребёнком, запросто всё решая за неё. Не вышло бы оно потом боком. Отчасти заглаживая вину и потащил её с нами — благо, её странности уже не так бросались в глаза, как раньше. Может, она и выглядела слегка укуренной, но продавцов в магазинах одежды этим не шокируешь.

Это был классический бабский шоппинг «по тряпочкам». Ну, не совсем — я-то задумывал сделать акцент на туристически-казуальный стиль, ведь удобную и практичную одежду теперь делают только для туристов и военных. Однако сначала в «Декатлоне» не нашлось ничего достаточно розового для Мелкой, а потом «сия пучина поглотила ея» — женщины исчезли в вихре пакетов и калейдоскопе примерок, периодически вызывая меня к очередной кассе исполнить семейный долг — оплатить покупки. На мой взгляд, большая часть покупаемого была крайне далека от практичности, в том смысле, которую предполагает суровая автономия пережидания войны на пустом берегу моря. Однако я не стал спорить, понимая, что если всё пойдёт так плохо, как я думаю, то лучшим шоппингом следующего сезона будет мародёрка обгорелых тряпок в радиоактивных руинах. Поэтому пусть резвятся. Тем более что у Криспи ничего своего не было, только чужие обноски. Разве это жизнь для женщины? Ну а Мелкая вообще готова в магазине жить — спать в мебельном, есть в продуктовом, а остальное время поделить между розовыми тряпочками в одёжных и длинноногими куклами в игрушечном. В общем, почти ничего пригодного для постапа так и не купили, хотя завалили всю машину пакетами. Только я пробежался по одежде для охотников и рыболовов, приобрёл себе трекинговые ботинки, куртку, утеплённый непродуваемый комбинезон немаркого цвета «ой, я упал в лужу», хорошие резиновые сапоги по колено, ну и ещё всякой такой одёжки. Но я всегда такую покупаю, это для меня не экстрим. Ладно, остаётся констатировать, что перестройка сознания на выживание в нашем семействе запаздывает. Надеюсь, что не фатально.

Пока шуршали пакетами — уже пора было ехать на встречу с Йози, чтобы вместе отбыть на дачу и далее на ту сторону. И тут позвонил Ингвар. Он аккуратно, но настойчиво стал просить о срочной встрече, «чтобы поделиться информацией от нашего общего друга». Подумав, я решил собрать всех кучей — почему бы нет? Ингвар и так в наших делах по уши, чего уж там. Сказал подъезжать на дачу — думаю, какой-никакой внедорожник у него в хозяйстве найдётся, да и дорога успела подсохнуть.

И действительно — пафосный чёрный кукурузер-двухсотка, любимая машина госчиновников, привезла нам Ингвара, высадила и удалилась. Если бы дождь всё ещё шёл, этот номенклатурный сарай было бы проще закопать в овраге, чем из него вытащить. Ингвар был бодр, но озадачен. Чем-то его Андрей, похоже, удивил не на шутку. Все кратко перезнакомились под мою личную гарантию, что «все свои», и проследовали двумя машинами на ту сторону.

Супруга Йози явно прошла предварительный инструктаж, потому что была слегка шокирована — но только слегка. Дети вообще приняли все как должное — море и пляж, что ещё надо? Жена моя передала детский выводок Криспи, которая повела их купаться, а взрослые собрались за круглым столом в каминном зале. Некоторое время все сидели и молчали, не зная, с чего начать, а Ингвар ещё и без малейшего стеснения озирался, осматривая мою специфическую недвижимость. Я на правах принимающей стороны попросил внимания первым.