Пария - Грэхем Мастертон

— Где это произошло?

— Где? Там, на Кладбище Над Водой. Он был раздавлен… даже не могу точно определить это. Но похоже было, что надгробия сами задвигались, атакуя его, и раздавили в лепешку.

Энн сочувственно пожала мне руку.

— Очень жаль, — сказала она. — Но здесь действует огромная мощь. Не Имеющий Плоти вскоре вернет себе свободу и ударит по нам со всей энергией, которую он накапливал около трехсот лет.

Мы дошли до моей машины. Я открыл дверцу перед Энн, а потом сел за руль.

— Странно, что ты столько об этом знаешь, — сказал я. Я завел двигатель, повернулся на сиденье и задним ходом выехал на дорогу. Эдвард, я и остальные — мы все блуждали в потемках, пока не поговорили с мистером Эвелитом.

— Ты не учитываешь, что все салемские ведьмы выводят свою родословную непосредственно со времен Дэвида Дарка, — ответила она. — Это Дэвид Дарк доставил Не Имеющего Плоти в Салем, так как желал использовать его силу, чтобы навязать жителям Эссекса мораль, поддерживаемую страхом. Первыми ведьмами были девушки и женщины, которых Не Имеющий Плоти убил, а затем воскресил как своих служанок. Это они завлекали в ловушку своих родственников и друзей и приговаривали их к ужасной смерти, чтобы Не Имеющий Плоти мог забрать их сердца.

— Тоже самое нам говорил и старый Эвелит, — заметил я, сворачивая влево на Восточнобережное шоссе.

— Но не всех ведьм схватили и казнили, — продолжала Энн. — А многие из тех, кто был схвачен, позже были выпущены из тюрьмы, когда Эйса Хаскет избавился от Не Имеющего Плоти. Они очень ослабели, поскольку Не Имеющий Плоти был заключен в медном ящике на дне моря. Но они жили достаточно долго, чтобы научить своих дочерей колдовским заклятиям и передать им если не силу, то по крайней мере знание об этих событиях.

— Значит, ты одна из тех, кому передавали это знание?

Энн кивнула.

— Семь родов в Салеме были родами ведьм: Патнемы, Льюисы, Линчи, Биллингтоны, Эвелиты, Кори и Прокторы. В восемнадцатом и девятнадцатом веках потомки этих родов какое-то время встречались и отправляли ритуалы в честь Микцанцикатли, Не Имеющего Плоти, приносили ему в жертву свиней и овец, а однажды даже убили девушку, заплутавшую в болотах Свомпскотта и страдавшую потерей памяти. Общества ведьм были объявлены вне закона, как и флаг „Дэвида Дарка“, который был их знаком. Но именно они удерживали Не Имеющего Плоти в летаргии все триста лет и защищали Салем от ужасов, какие ты даже не можешь себе представить.

— Значит, ведьмы, которые вначале служили Микцанцикатли, позже стали защищать нас от него?

— Вот именно. Мы защищаем вас по мере наших сил. Мы все еще встречаемся время от времени, но нас уже осталось только пять и мы не знаем многих древних обрядов. Именно поэтому Энид живет и работает с Дугласом Эвелитом: не только затем, чтобы служить ему и опекать его, но и затем, чтобы узнать как можно больше о древней магии, так как тогда ведьмы из Салема снова станут сильными.

Я кашлянул.

— Я думал, что Энид внучка старого Эвелита.

— И это так, в определенном смысле.

— В определенном смысле? А это что значит?

— Это значит, что они состоят в каком-то удивительном родстве, но точно неизвестно, что же их соединяет. Никому не говори, что я это тебе сказала, но в семье Эвелитов в начале этого века, когда дороги были плохими, достаточно часто встречались случаи кровосмешения.

— Понимаю, — задумчиво буркнул я, хотя ничего и не понял.

Когда мы проезжали мимо лавки Чарли, я увидел два полицейских автомобиля с включенными мигалками, запаркованные перед домом.

— Это лавка Чарли Манци, — проинформировал я Энн. — Видимо, его кто-то нашел.

— Не остановишься?

— Шутишь? Думаешь, мне поверят, если я расскажу им о надгробиях? Меня уже подозревают в двух других убийствах. На этот раз меня наверняка посадят. А ведь никому не будет лучше, если меня посадят за решетку.

Энн послала мне внимательный взгляд. Она была очень привлекательна по-своему, хрупко-поэтически, с длинными, темными волосами, собранными по обеим сторонам головы в две тонкие косы. Она была совсем не в моем вкусе: слишком плоская и чересчур интеллектуалка, иногда она говорила совсем как по энциклопедии. Но несмотря на то, что она была плоской, Энн мне понравилась. Было трудно поверить, что она действительно ведьма.

— А чем занимаются ведьмы в наше время? — спросил я ее. — Можешь ли ты колдовать, заниматься сглазом и так далее?

— Надеюсь, ты не смеешься надо мной?

— Ничуть. В последнее время я пережил слишком много неправдоподобного, чтобы смеяться над ведьмами. А сами вы как о себе говорите?

— Используя старое название: ворожеи.

— И какие чары ты можешь наводить?

— Хочешь, чтобы я тебе показала?

— Я буду просто восхищен.

Я въехал задним ходом на Аллею Квакеров и поставил машину перед домом. Энн вышла из машины, стала рядом и молча уставилась на дом. Когда я пошел к входной двери, девушка не двинулась с места.

— Что-то не в порядке? — удивленно спросил я.

— Здесь ощущается очень сильное и очень злое влияние.

Я застыл на середине садовой тропы, позвякивая ключами в руке. Я поднял взгляд на слепые, прикрытые ставнями окна спальни. Я посмотрел на мертвые пальцы плюща, которые так упорно стучали по стенам, и на хмурый, до предела пропитанный сыростью сад. Всю поверхность фигурного пруда покрывал зеленый налет, неестественно светлый в свинцовом свете позднего дня.

— Моя жена возвращается ко мне каждую ночь, — тихо выдавил я. Наверно, это ее ты чувствуешь.

Энн подошла к дому с явным страхом. Незакрепленный ставень на втором этаже неожиданно застучал, и перепуганная девушка схватила меня за руку. Я открыл дверь, и мы вошли внутрь, все еще держась за руки. Энн слегка приподняла голову, как будто чувствовала в темноте присутствие недружественных злобных сил.

Я включил свет.

— Никогда бы не подумал, что ведьма может так бояться.

— Совсем наоборот, — ответила она. — Ведьма просто значительно более восприимчива к сверхъестественным явлениям и может почувствовать опасность намного раньше и точнее, чем обычный человек.

— Что ты здесь чувствуешь? Что-то злое?

Энн задрожала.

— Точно холодное дуновение с самого дна ада! — заявила она. Поскольку тут жила твоя жена, то этот дом стал вратами, через которые умершие возвращаются в мир живых. Чувствуешь, как здесь холодно? Особенно здесь, у дверей библиотеки. Могу я туда войти?

— Пожалуйста.

Энн легко приоткрыла дверь и вошла в библиотеку. Тут же по комнате пронесся порыв ледяного ветра. Бумаги на моем столе зашелестели, и пара листков упала на пол. Энн остановилась точно посреди комнаты и огляделась. Я видел пар, вырывающийся из ее рта, как будто она стояла на пятиградусном морозе. Я чувствовал и запах: кислый, холодный, отдающий гнилью, как будто что-то испортилось в холодильнике. Видимо, я подсознательно чувствовал это вчера, потому и заглядывал в холодильник. Но этот смрад был совершенно другим, холодным и тошнотворным, как вонь замерзших испражнений. Мой желудок подкатился к горлу.